Брак Для Одного - Мейз Элла

— Может быть, как к пицце? Мы можем есть пасту по понедельникам и пиццу по четвергам.

— Мы можем спорить о начинке.

— По-моему, это весело.

— Хорошо. А теперь ложись спать.

С улыбкой на лице я прижалась к нему поближе.

— У меня хорошее предчувствие, Джек Хоторн. У меня очень хорошее предчувствие по этому поводу.

Я улыбнулась еще шире, когда он прошептал:

— Все получится. Я обещаю тебе, Роуз.

Джек и я, мы лежали на дрянной больничной койке, шепча друг другу свои секреты, мечты и обещания. Мы прижимались друг к другу, как будто то, что у нас было, то, что мы создавали и строили, будет отнято у нас вместе с солнечным светом.

* * *

Через четыре дня после операции мне наконец-то удалили накладку из носа, и сказать, что это было незабываемо, значит ничего не сказать. Мне не стыдно признаться, что я проплакала целых десять минут после этого, когда Джек позволил мне крепко прижаться к нему в нашей комнате и сказал, чтобы я перестала плакать. Казалось, все настигает меня, и когда они вытащили эту чертову штуку, которая, как я думала, была всего несколько дюймов в диаметре, но на самом деле доходила до самого лба, если не выше, я больше не могла держать себя в руках. Я не плакала с момента операции, так что, полагаю, это было необходимо.

Ночи с Джеком по-прежнему были единственным ярким событием в моей жизни. Я втайне надеялась, что мы будем спать в одной постели, когда вернемся в его квартиру, потому что я уже привыкла чувствовать его тело и прикосновения рядом со своим.

Когда я впервые встретила этого человека и вышла замуж за него, я не понимала его, но с первого дня он удивлял меня на каждом шагу. Я не могла поверить, что считала лежащего рядом со мной мужчину холодным и отстраненным. Своими поступками он бесчисленное количество раз доказывал обратное.

Со всеми этими мыслями я испытывала удивительное желание покинуть больницу, боясь, что все изменится, когда мы вернемся в реальный мир, когда доктор Мартин сделает мне последние предупреждения в день, когда меня будут выписывать.

— У вас постельный режим на две недели, Роуз.

— Могу ли я вернуться к работе после этого?

— У вас ведь есть кофейня? - спросил он.

— Да. Я не буду работать слишком много, но я бы хотела вернуться к работе как можно быстрее.

— Хорошо. Вы можете вернуться на работу, но вы не можете работать, как раньше. Не переусердствуйте. Сидите и наблюдайте, и только несколько часов вначале. Прислушивайтесь к своему организму - если он говорит вам, что устал, прекратите делать то, что вы делаете. Не поднимайте тяжести, не более нескольких килограммов. Никакого чихания. Никакого секса, никакого алкоголя. Вы должны быть осторожнее.

Я зацепилась только за одно.

— Никакого секса?

Я чувствовала, как глаза Джека прожигают меня, но я сохраняла зрительный контакт с добрым доктором.

— Да, никакого секса довольно долгое время.

— Долгое время - это сколько? - спросила я, вероятно, удивив всех присутствующих в комнате.

— По крайней мере, три месяца. Никакого алкоголя по крайней мере три месяца, и никаких полетов на самолете, потому что такое давление может свести на нет нашу работу. Все, что может создать давление в вашем черепе, следует избегать.

— Хорошо. Никакого секса в течение трех месяцев.

Доктор Мартин громко рассмеялся, и я не могла не улыбнуться ему в ответ.

— Я хочу видеть вас здесь на следующей неделе, а еще через две недели мы снимем швы на вашем животе. - Он переключил свое внимание на Джека. — У вас есть мой личный номер, если что-то случится или если у вас возникнут вопросы, не стесняйтесь звонить мне. Увидимся на следующей неделе.

Доктор ушел, и мы снова остались одни. Джек повернулся ко мне с хмурым выражением лица.

— Мне очень жаль, - начала я, прежде чем он успел что-то сказать. — Я знаю, что ты не можешь держать свои руки подальше от меня, поэтому нам будет трудно. После всего того секса, который у нас был до сих пор в нашем браке, три месяца покажутся вечностью. Надеюсь, ты сможешь выжить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не умничай, - проворчал он. Покачав головой, он подошел к маленькому шкафу и достал мою сумку, чтобы я могла переодеться. Я сползла с края кровати и взяла у него сумку, но только после того, как наклонилась и поцеловала его в щеку. Было что-то такое в возможности поцеловать его, когда рядом никого не было, что меня привлекало. Он думал, что я веду себя нелепо, но я не видела, чтобы он хоть раз попытался остановить меня. Он всегда клал руку мне на талию, прижимая меня к себе подольше. Я была уверена, что ему это тоже нравится.

— Кстати, как это не чихать? - спросила я, роясь в своей сумке, не глядя вниз, пытаясь найти какие-нибудь носки.

— Понятия не имею, но тебе запрещено чихать, так что советую тебе побыстрее это выяснить.

После часа сидения и подписания бумаг мы, наконец, вышли из больницы прямо на холод. Тротуары были грязными и мокрыми от талого снега, но воздух... Боже, наконец-то я оказалась на улице, держала Джека за руку всю дорогу до машины... это было неописуемо.

Быстро поздоровавшись с Рэймондом, я первым делом попросила его отвезти меня в «За углом».

ГЛАВА 22

ДЖЕК

Мы только что переступили порог квартиры. Я поставил ее сумку рядом с дверью и помог ей снять пальто. Потом я не смог больше сдерживаться. Я обхватил ее за талию и осторожно притянул к себе. Она уперлась ладонями в мою грудь, но не оттолкнула меня.

Я пристально посмотрел ей в глаза. — Эй.

Ее губы дрогнули. — Эй. Я злюсь на тебя.

— Я знаю. — Она злилась на меня, потому что я не дал ей взглянуть на «За углом». Прежде чем протест успел сорваться с ее языка, а я не сомневался, что он сорвется, я просунул свой в ее рот и перехватил ее дыхание, снова став нежным. Ее пальцы медленно разжались, и она взяла в руки мой свитер. Медленно ослабляя поцелуй, я втянул ее язык в свой рот, а затем просто позволил себе слегка прикусить ее губы, чтобы она могла восстановить дыхание. Я знал, что ей все еще трудно дышать через нос.

— Мне нравится, когда ты злишься на меня.

Ее закрытые глаза медленно открылись.

— От этого лучше не стало.

Я отпустил ее, и она слегка покачнулась. — Думаю, что нет. Слишком черепаха?

— Как раз то, что нужно, но я не забываю о том, что ты не позволил мне взглянуть на мое место.

Похоже, ей нравилось спорить со мной, а когда я расстраивался до предела, она, казалось, наслаждалась этим еще больше. Я просто наслаждался каждой минутой, проведенной с ней.

Я решил сменить тему. — Что ты думаешь о том, чтобы заменить розы на что-то более зеленое и рождественское? Сейчас как раз то время, не так ли? Скоро наступит декабрь.

Она осталась на своем месте, и я наблюдал, как ее глаза стали большими, а затем она подняла руку к носу.

Мой адреналин всколыхнулся, и я снова оказался рядом с ней, держа ее лицо перед собой, чтобы осмотреть. — Что случилось? Что происходит, Роуз?

Она подняла руку и заставила меня ждать еще целых десять секунд. — Я только что научилась не чихать.

Я сглотнула, и мое вялое сердцебиение снова участилось. — Ты будешь трудным пациентом, не так ли?

— Что? Что я сделала?

Казалось, я не мог оторваться от нее или держать свои руки и губы подальше от нее слишком долго. Я вернулся и обхватил ее лицо, прижавшись к ее виску. — Давай, давай поднимем тебя на ноги. Ты можешь подняться наверх?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Тебе нужно работать?

— Да.

— Если ты можешь работать в гостиной, я лягу на диван и составлю тебе компанию. Я буду вести себя тихо, обещаю.

Вместо того чтобы направиться к лестнице, я провел ее в гостиную и помог ей лечь на диван.