Ловушка для химер - Андрей Стригин

В воображении пытаюсь нарисовать их истинный облик, но нечто размытое возникает перед глазами, наверное, нет у них определённой формы, не нужна она им, они изготавливают её, исходя из среды обитания. Нет, их просто так не утопишь, и обычным огнём не выжечь, корни их уже в земле. В прошлом, они, безусловно, сталкивались с яростным противодействием, и утопить, и сжечь их пытались, это понятно, защита против всего этого у них есть, нужно придумать нечто другое. Я совсем не верю, что наш замысел с водой удастся, но сдержать на некоторое время их развитие, вполне может, а затем надо придумать нечто иное… необходимо найти ту вазу — может это странно, но я верю, что она существует, вот только как её раздобыть — в пещерах страшная цивилизация, абсолютно чуждая человеку.

Буро-зеленое облако над Разломом колыхнулось, словно прислушивается к моим мыслям, на поверхность вываливается полупрозрачный шар. Его стенки переливаются всеми цветами радуги, очень похож на мыльный пузырь, внутри корчится старуха. Вот она встаёт, делает в нашем направлении шаг, но спотыкается, бьётся головой о камень, из единственной глазницы вылетает глаз. Старуха ползает на четвереньках, шарит руками по земле, ищет своё око, хотя картина жуткая, мы невольно смеёмся. Она находит его, берёт в руки, судорожно вздыхает, водит им вокруг лица, тонкие губы раздвигаются в улыбке, наверное, своя рожа понравилась. Затем подходит к стенке пузыря и, проворно высовывает руку с глазом наружу. Невероятно, глаз живой! Зрачок быстро двигается и застывает, а меня пронизывает животный ужас. Я чувствую как моё сознание, словно выдёргивают из тела, ещё мгновенье и вместо меня будет зомби. Крепкая рука Аскольда выдёргивает из гипнотических объятий ока, сильно прижимает к земле и ещё пару раз крепко даёт по щекам, я с трудом прихожу в себя и бормочу: — А ведь меня о ней предупреждали, как-то я не по делу расслабился.

— Что это за Лихо такое? — побелевшими губами, выговорил Исай.

— Лихо одноглазое, — невесело хохотнул князь Аскольд и с удивлением уставился на меня: — Так кто тебе рассказал о ней?

— Во сне приснилась, — я пытаюсь ухмыльнуться, но ужас от пережитого давит на сознании как тяжёлый заводской пресс.

— Уф, это что-то новенькое. Мне кажется, они организовали за тобой настоящую охоту, — шепчет князь. — Уходим! Никому не смотреть в сторону глаза!

— Мерзость какая, — передёргивается Исай.

— Похожа на ведьму, — говорит один из лучников.

— Поселится где-нибудь в горах, и будет пожирать заблудших путников, — высказывается ещё один парень.

— Вот вам и мифы древних народов, — бесшумно смеётся князь Аскольд.

Поспешно отползаем. Некоторое время меня не отпускает непреодолимое желание обернуться, шрам на плече в виде короны, словно воспламенился, сигнализирует о страшной опасности, я всё ещё чувствую незримые нити, исходящие от кошмарного ока, только в живом лесу рвётся с ним связь.

Речка, что стекает в Разлом, достаточно широкая, и всё же, она не способна заполнить эту жуткую трещину, вода легко впитывается в землю, только огромный поток может заполнить Разлом до краёв.

Мы идём против течения вверх, лес всё сгущается и становится всё более непролазным и угрюмым, но речка журчит жизнерадостно и ей наплевать на наши страхи, она бесстрашно вгрызается в землю и вот, мы входим в узкое ущелье. Арсений Николаевич останавливается, скидывает рюкзак, Прелый кивает, и произносит, словно слышит мысли: таёжного охотника: — Ты прав, идеальное место, если перегородить этот перешеек, вода поднимется на тридцать метров, и длина ущелья, приблизительно, с десяток километров.

— Если перегородить, — неуверенно говорит Исай, — здесь нужно столько кубометров грунта и леса, жизни не хватит всё построить.

Аскольд задумчиво поглаживает бороду, оборачивается к Арсению Николаевичу: — Что скажите?

— Место, лучше не придумаешь, осталось за малым, перегородить ущелье. Я бы взорвал те скалы, и проблема решилась сама собой.

— Взорвать?! Это что, шутка, такая? — у меня едва не выпадает челюсть.

— Подожди, — Аскольд решительным голосом гасит мой нарастающий гнев, — у нас химиков целая бригада, пускай отрабатывают свой хлеб.

— Но, чтобы изготовить взрывчатку, целый завод надо запустить! — меня гложет сомнение.

— Зачем? — удивляется Аскольд. — Даже я, прямо в этом лесу, могу приготовить взрывчатое вещество, трутовых грибов на деревьях достаточно, другое дело их слишком мало для производства взрывчатки в массовых количествах…

— Из грибов взрывчатку? — не верю я.

— Вполне, — невозмутимо пожимает плечами Аскольд, — но нам грибы не нужны, пускай делают калийную селитру, заготавливают уголь, и ищут серосодержащую руду — насколько мне известно, она встречается на дне моря, мальчишки с ней игрались. Из всего этого, без особых проблем, можно изготовить порох, — Аскольд бесшумно смеётся, видя моё нескрываемое удивление.

— Ты говоришь, порох? — напрягся я, мои мысли помчались по извилинам, словно взбесившиеся скакуны.

Аскольд резко обрывает смех, пристально смотрит мне в глаза: — А ты прав, пора делать огнестрельное оружие — он легко читает мои мысли и оборачивается ко всем: — Хочу поздравить, с этого дня, переходим на новый уровень, господа!

Гл.17

Появились первые кузни. Железо пока не первосортное, но прогресс на лицо. По крайней мере, ножи, наконечники копий и стрел, пилы, молотки, гвозди и прочее — есть, работаем над производством стекла, изготовили токарный станок, верфь для небольших кораблей построили. Есть рынок, с каждым днём появляется всё больше товаров — радует разнообразие. Пока идёт бартерный обмен, но подумываю о вводе денег, это, безусловно, удобно, но боюсь допустить ошибки. Хочу закрепить законом о невозможности получать деньги из денег. Они должны быть эквивалентом бартера и не более того, всякие проценты исключаю, нарушителей ждёт самая суровая кара, утверждённая князем Аскольдом — смертная казнь, скрепя сердце поддержанная мной. Монет, найденных жителями, переданных в хранилища, скопилось больше тонны. Среди них есть и медные деньги, серебряные, но очень удивительно — золотых больше — это будет неприкосновенный запас. Исходя ему, начнём печатать деньги. Строжайшим образом запретил пользоваться в обиходе древними монетами, так как считаю их стратегическим сырьём нашего государства, принадлежащего не мне, не Аскольду и прочим, только Граду Растиславль — в жизни не буду злоупотреблять золотым запасом в личных целях. Князю поручил проработать отдельно этот пункт в Основном Законе. Ни кому не будет поблажек и мне в том числе. Это не говорит, что я против обогащения, включая собственную особу, но это будет за счёт физической и умственной силы. Все станут в равном положении, власть и богатства будут получать лишь исходя своего трудолюбия, но не за счет получения денег из денег.