Рискованный маскарад, или Все его маски (СИ) - Диана Крымская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чего ж не понять, — кивнул Джозеф. — Дело ясное.
Гвен надеялась, что он все выполнит.
В развалинах находился выход из подземного хода, который соединял их и особняк маркиза. О существовании этого хода Гвен узнала случайно: просто как-то, споткнувшись, оперлась об угол каминной доски в спальне маркиза, и открылась замаскированная картиной дверь в стене. Однажды баронесса прошла по этому ходу, пока Аллейн спал, со свечой. Было страшно, но куда страшнее было находиться порой в одной комнате с маркизом… Тогда-то Гвен и дошла до развалин, и узнала, где заканчивается ход.
И сейчас молодая женщина чувствовала: ей придется воспользоваться этим ходом, чтоб выбраться из проклятого дома Аллейна.
— Вот и хорошо. А теперь дерни-ка колокольчик, вызови привратника.
Кучер выполнил приказ. Звон колокольчика мигом возымел свое действие: из домика привратника вышел немолодой, но крепко сложенный мужчина и подошел к воротам. Узнав баронессу, он низко поклонился и поспешил большим ключом отпереть их.
— Его сиятельство у себя? — спросила у него Гвен.
— Да, миледи.
Он тут! Как она и ожидала! Ее охватила дрожь.
— И его гости тоже? — Она изо всех сил постаралась не выдать голосом своего волнения.
— Да, миледи. Много их приехало сегодня.
Много!.. Значит, и Ева и Саймон здесь! Господь всемогущий, дай ей силы помочь им!.. Гвен села в карету, и она покатилась к дому по подъездной аллее.
Во внутреннем дворе экипаж был встречен Гиббсом и еще двумя приспешниками маркиза. Пум-Пуфу, который был здесь впервые, эти люди сразу не понравились, и он грозно зарычал, когда они приблизились к его хозяйке.
— Ваша милость, — Гиббс неуклюже поклонился, — его сиятельство не говорил, что вы приедете…
Гвен очаровательно улыбнулась:
— Что же тут странного? Разве он не сказал тебе, что это я заманила малютку Корби и ее мужа в ловушку? И мы договорились с маркизом, что я буду присутствовать при расправе с ними. Надеюсь, они еще живы? Или он начал без меня?
— Мужчина в подвале. Избит, но живой. А девчонка… — Гиббс замолк, неловко переминаясь с ноги на ногу. Гвен похолодела. Неужели уже поздно?.. Что этот подонок Аллейн сделал с нею?..
— Ну, говори же! — Она едва сдерживала дрожь в голосе. Нельзя, чтоб он догадался об ее истинных чувствах. — Неужели он уже развлекся с этой дурочкой? А я так мечтала на это посмотреть!
— Он повел ее в спальню. Совсем недавно.
Надо было действовать, и немедленно. Баронесса оглянулась на свою карету:
— Джозеф! Отправляйся в Лондон, отвези туда мои вещи. Я останусь пока тут.
Кучер понимающе кивнул и тронул лошадей. Гвен же двинулась к парадному входу, сдерживаясь что было мочи, чтобы не побежать, и повелительно бросив на ходу Гиббсу:
— Не провожай меня!
79.
Больше всего, попав в спальню маркиза, Ева сожалела о двух своих промахах. Первый промах — своим сопротивлением она добилась того, что Гиббс связал ей сзади руки, сделав абсолютно беспомощной. Второй — что она узнала своего похитителя и назвала по имени. Но тут Ева не смогла сдержаться, так была она изумлена.
Маркиз Аллейн! Он был представлен ей матерью еще в самом начале ее первого сезона. Ева даже танцевала с ним, и сейчас вспомнила, какими неприятно липкими были его пальцы и каким маслянистым взгляд маленьких, холодных — несмотря на улыбку — глаз.
С тех пор, как Ева стала женой Джека Грома, она многое узнала и поняла, и стала смотреть на высший свет иначе. Она не была больше наивной девочкой, верящей в то, что окружающие ее люди ведут безупречный образ жизни и думают всегда то, что говорят.
Но, даже многое поняв и больше не глядя на мир сквозь розовые очки, Ева не была готова к такому чудовищному открытию, каким стало для нее узнавание маркиза.
Он казался таким утонченным аристократом, таким джентльменом, с его безукоризненными манерами!
Уже произнеся его имя, она сообразила, что, конечно, он убьет ее. Живые свидетели его злодеяний ему не нужны.
Уверенность в том, что ей уготована самая страшная участь, подтверждала и обстановка спальни маркиза: вся она была выдержана в двух цветах — черном и алом, создавая впечатление преисподней. Не хватало только изображений пляшущих чертей; но их с успехом заменяли три огромные, в человеческий рост, картины, каждая из которых занимала целую стену. На всех трех были изображены безобразные сцены изнасилования обнаженных женщин. Белые, искаженные ужасом, лица; вытаращенные глаза, простертые в напрасной мольбе руки и отверстые рты были настолько выразительны и так напоминали в полутьме покоев живых людей, что Еве, у которой нервы были натянуты, как струна, в какое-то мгновение показалось даже, что она слышит и вопли несчастных жертв, и грубый смех их мучителей.
Она стояла посреди спальни, тщетно оглядываясь в поисках спасения. Но нет, это только в романах в последнюю секунду на помощь попавшей в плен даме приходит храбрый верный рыцарь! Ее рыцарь, увы, избит и крепко заперт, а больше в этом ужасном доме никто не поможет ей…
Гиббс, поклонившись, вышел, и Ева осталась наедине с маркизом. Он смотрел на нее с улыбкой, от которой кровь стыла в жилах, а ноги подкашивались. Он молчал, и молчание это было жутким и осязаемым. Словно он был гигантским пауком, а она мушкой, попавшей в его паутину; и вот он спеленывает ее в липкий мягкий кокон, готовясь медленно выпить из нее кровь… Мужество покинуло пленницу. Она была целиком во власти этого чудовища, и спасения не было.
— Милая моя миссис Шелтон, — начал, наконец, он своим вкрадчивым тихим голосом, — мне крайне неприятно, что Гиббсу пришлось связать вам руки. Давайте договоримся: я вас развяжу, но вы обещаете стать послушной, и будете делать все, что я вам велю.
Ева судорожно сглотнула, но не ответила: спазм сжал горло. Кажется, ее молчание радражило его. Он шагнул к ней и, цепко взяв за подбродок, приподнял ее лицо.
— Дорогая, впереди у нас много времени. Я научу вас покорности, раньше или позже. Но в ваших интересах, чтобы вы сами захотели учиться. Ведь от этого зависит и ваша жизнь, и жизнь вашего супруга.
— Вы его не убьете? — Голос, наконец, вернулся к ней.
Он засмеялся, — и она содрогнулась.
— Пока нет. Как я сказал, это зависит от вас, сколько он еще проживет.
— Тогда… я согласна. На все. — Она сказала это быстро, не раздумывая. Если думать, то можно сойти с ума.
— Ваша самоотверженность
