Игра в Реальность - Анастасия Машевская

присутствие для решения текущих вопросов. Уэйл не выглядел удивленным: похоже, был в курсе происходящего. А потому выбор пал на мистера Гарольдсона. Из дизайнеров отправляли Уве, из переговорщиков — Лекса. Отделы геодезистов и строителей тоже направляли по сотруднику, но до них Каро не было дела.

Картер сообщил, что до вылета осталось три дня, а потому означенным личностям требуется в ударном темпе завершить работу над текущими проектами. В душе Каро подумала: «Слава богу, не я!». Не хватало дневать и ночевать на работе, а потом еще и куда-то лететь. Она, в конце концов, младший-премладший и бесполезный-пребесполезный червь в огромном механизме.

— Всю работу мистера Гарольдсона на время отсутствия возьмешь на себя ты, Каро, — оповестил Уэйл.

— А?! — Каро ткнула в себя пальцем. Он сдурел? Она кое-как сговорилась с Полом, что тот на время возьмет ее работу. А с этой-то что делать?! Не может же Пол работать за троих!

Уэйла это не интересовало, и выкрик Каро мужчина проигнорировал. Закончив вываливать на собравшихся служебные поручения, Картер пальцем поманил Лекса. Тот жест не заметил: он все совещание неотрывно смотрел на Каро, пытаясь распознать, что происходит в бедовой белокурой голове.

— Лекс! — окрикнул Уэйл, устав дожидаться внимания кузена. — Со мной.

Вообще, подумал Лоусен, строго говоря, иметь родственника в начальниках — такое себе удовольствие. Порой ты хочешь крикнуть ему: «Мать твою, Картер, заткни пасть! Мне не до тебя сейчас!», но не можешь, потому что он начальник. Но с другой-то стороны, он брат! А с первой — начальник, и начальник всегда прав.

Лекс все еще смотрел за переменами в лице Каро. Похоже, назначение на должность исполняющей обязанности мистера Гарольдсона девушка восприняла истинно так, как Лекс и опасался: наказанием за служебный роман. В сердцах Лоусен подумал: ну в самом деле, ну не может же быть Каро такой дурой! Взаправду считать, что за отношения на работе может прилететь вплоть до увольнения — это в каком веке было вообще?!

— Каро, — Лекс проигнорировал шефа и сделал шаг к Иви.

— Мне нужно в уборную, — выпалила та, и, схватив телефон, стрелой вылетела из кабинета, едва не сбив с ног злосчастного Картера.

Лоусен сжал кулаки. Ох, если бы только не вмешался Картер...

— ЛЕКС! — рявкнул Уэйл. — ИДЕМ!

О да, мрачно подумал Лекс, идем. Выглянув в коридор, Лоусен первым делом непроизвольно посмотрел налево — туда, где чуть дальше за углом находилась уборная.

Едва за мужчинами закрылась дверь кабинета Картера, тот оглянулся на кузена:

— Я уже говорил, Лекс! Если я еще раз увижу тебя рядом с Ка...

Лоусен кипел куда сильнее брата, а потому, не думая, расщедрился на тяжелый прямой с правой. Без замаха и прямиком в челюсть.

— Что за?! — Картер, отступая, схватился рукой за лицо. — Ты из ума выжил?! Тебе это с рук...

— Заткнись, Уэйл! — Нагло перебил Лекс. — Ты говорил, чтобы я не смел ничего портить? Тогда какого хрена ты сам все испортил?!

— Я ничего...

— Всё! Все старания нескольких недель!

— Старания? — скривился Уэйл. — Старания в чем? Довести еще одну дуру до истерики? Или до суицида?

— О-о-о, — окончательно чернея, протянул Лекс. Старый скелет в шкафу — и подлый удар под дых. Не физически, нет. Но во рту Лоусена отчего-то все равно просочился привкус крови.

— Я ничего. Предосудительного. Не сделал, Картер. — Вбил Лекс каждое слово. — И никого. Ни до чего. Не доводил.

— Ты юрист! — Уэйл всплеснул руками. — Для тебя предосудительное — это противозаконное! Но закон и справедливость, Лекс — не одно и то же. И то, что ты вытворяешь, несправедливо к девчонке, которая не имеет ничего общего с твоими обидами на женщин.

«А твои слова — не имеют ничего общего с действительностью»

— О своих девчонках беспокойся! — не сдержался Лекс.

— Я уж точно побеспокоюсь. — Уэйл, отец двоих дочек, сузил глаза. — Чтобы им в жизни не встретился такой урод, как ты.

Лекс скрипнул зубами, а затем вздернул голову и пятерней зачесал назад волосы.

— А говорил о справедливости, — хитро осклабился Лоусен. — Ты не справедлив ко мне, Картер. Я отнюдь не урод.

— Только внешне.

Лекс дрогнул, вновь сжав кулаки. Качнулся вперед, будто собирался еще раз вмазать брату. Он сдержался насилу и заставил себя отступить от Уэйла. Не хватало еще, чтобы Картер подал на него жалобу за дебош.

— Свое моральное уродство я демонстрирую только тебе. Остальные этого не заслужили.

— Я бы тоже обошелся без этого. Как и моя семья, — тут же выпалил Картер.

— Прости? — Лекс тряхнул головой: он правильно понял?

— Думаю, я ясно выразился: тебе стоит освободить мой дом от своего присутствия. Ремонт в твоей квартире скоро закончат. Остаток срока перекантуешься где-то еще. Может, у своей новой подружки, раз уж ты настаиваешь, что вовсе не бесишь ее, и что Каро не избегает тебя. Она же наверняка будет тебе рада, правда?

Лекс осознал, что все, что он испытывал до этого — просто сказка про Джека и бобы. Настоящий гнев накрыл его только сейчас. Однако Лоусен волевым усилием засунул голову в воображаемую кадь с ледяной водой и произнес:

— Без проблем.

Когда кузен, злющий, вышел прочь, Картер успел подумать, что, наверное, в этот раз он перегнул палку. А потом зазвонил телефон внутренней связи, и пришлось отвлечься на насущные вопросы.

Говоря о переработках, Уэйл не шутил и не преувеличивал. Фокус-группу, направленную в Германию, собрали спустя полчаса в одном из офисов высшего руководства. Коммерческий директор долго и упорно рассказывал, как важно то да се. Лекс ерзал. При первой же возможности он заглядывал в телефон — не написала ли Каро? Хотя бы и что-то гневное, мол, что это он себе позволил, как посмел? Это бы означало, что Иви в самом деле начала позволять себе чувствовать. Однако она снова закрылась в раковине, и теперь — плотнее прежнего. Словно мидия, которую никаким ножом не достанешь.

В кратких урывках Лоусен написал сам. Он по-прежнему заглядывал каждые несколько секунд — не пришел ли ответ? Наконец, ему сделали третье замечание, и он был вынужден сосредоточиться на делах. Спросил, кого из переводчиков ему назначат. Ибо «если он или она не переведут нормально, то даже если я возведу храм в честь