Фэнтези-2006 - Кирилл Бенедиктов

Слова ничего не значат. Точно так же Майка могла бы обсуждать, что сварить завтра на обед или куда деваются полотенца в ванной. Отбросьте лишнее — что останется?

«Я боюсь за тебя, Март».

— А как же мое обещание?

«Аннабель Ли, Юньэр, Елена… Сколько имен. А я знаю еще одно: Майеттин. Моя жена Майка. Наследница Блэгиля. Смешно… Вот уже девять лет мы живем вместе. И я все так же в тебя влюблен».

— Да. Ты дал мне слово, — Майка подергала за нос троллью маску. Маска поморщилась, словно собираясь чихнуть. На пальцах остался толстый слой пыли. — Это было так давно… Вот уже три года. Нет, три года и два дня. Бедный, бедный…

Волшебник смущенно пригладил бородку. На вид ему можно было дать лет тридцать-сорок. Но Майка знала, что это видимость. Без бороды он выглядел юнец юнцом. А на самом деле жил несколько веков.

— Ты опять кричал этой ночью. И опять я не смогла разобрать слов. Бездонная сеть?.. Зловонная мель?.. — Майка послюнила платок и принялась счищать невидимое пятнышко с тролльей щеки.

Волшебник встал. Неторопливо подошел к жене, обнял ее за плечи. Майка доверчиво прижалась к нему, прикрыла глаза. Как хорошо…

— Значит, ты разрешаешь?

— Да.

— Даже если это будет страшная сказка?

— Да, да… Пусть у тебя изменятся глаза. Как тогда, помнишь?

— Тогда я был беспокойным волшебником.

— Ну и пусть. Пусть. Ты был живым, ты не был таким… обычным. Что мне кавардак в доме?.. Перетерплю. Я многому научилась у тебя. Только бы ты улыбался!..

Губы волшебника тронула едва заметная усмешка.

— Учти: я перестану спать по ночам. Начну хмуриться и кусать губы…

— Хорошо, любимый!..

— …расхаживать по комнатам, топать, ругаться, как сапожник…

— Подожди. — Майка привстала на носочках. Ее губы коснулись щеки мужа. — Ты ужасно оброс. Давай я подстригу тебе бороду.

— Прямо сейчас?

— Ну а когда же? Я быстро.

Волшебник беспокойно глянул на дверь:

— Но гость…

— Ничего. Успеем. Давай ножницы.

Брадобрействовать Майка обожала. Волшебник сидел, держа под подбородком пергамент со зловещими каракулями — один из его старых черновиков. На лице застыло мученическое выражение.

— Не вертись. И рожицы не корчи, а то уколю. — Майка пощелкала ножницами. — Ты у меня просто мурзик трехцветный. Тут брюнет, тут блондин, тут вообще борода рыжая.

— Ничего. Главное, что не синяя.

Майка нахмурилась. На подбородке рос седой волосок. Она срезала его, но неудачно: Мартиллон дернулся.

— Больно? Я тебя уколола, любимый?

— Нет, ничего…

— Извини. Я нечаянно. — Она сноровисто докончила стрижку и свернула пергамент с обрезками. — Ну вот. Теперь ты снова великий маг.

— Умничка, — Март поцеловал ее и поднялся. — Я отлучусь на несколько часов. — Он щелкнул пальцами и оказался одет в дорожный камзол. На голове появилась шляпа-котелок. Оглядев себя, волшебник покачал головой: — Нет, это будет умозрительное путешествие. — Камзол сменился удобным домашним халатом. — К завтраку я опоздаю. И помни: ничему не удивляйся.

— Хорошо, милый. Доброго пути!

Считается большим шиком упрятать в хижину целый особняк. После этого можно важничать, можно рассказывать о пятом измерении. Мартиллон поступил наоборот. Изнутри его дом выглядел уютным постоялым двором. Снаружи — превращался в дворец. Двор-дворец. Разница небольшая.

На первом этаже размещались спальня, гостиная, кухня, кабинет и множество кладовых. После свадьбы Мартиллон торжественно вручил Майке ключи от всех комнат. Но она так и не успела открыть все двери, хоть и собиралась. В первый день слишком устала. Во второй выяснилось, что накопилась уйма неотложных дел. Привыкший к холостяцкой жизни волшебник порядком запустил хозяйство. Потом… Потом обещание, данное самой себе забылось. Дом волшебника так и остался полон тайн и загадок.

Впрочем, было место, которое Майка знала очень хорошо. Ее комната в башенке, под самым небом. Майеттин с детства любила высоту. С мальчишками она лазила по чердакам и полузаброшенным мансардам королевского дворца. Никто лучше ее не знал мест на скалах, откуда (если проснуться рано-рано) можно увидеть рассветный зеленый луч.

Поселившись у Мартиллона, Майка обосновалась в самой высокой части замка. Любила сидеть на подоконнике — в одной рубашке, чтобы утренний холодок покусывал обнаженные плечи, — и любоваться Блэгилем. В такие минуты у нее от восторга замирало в груди. Хотелось стать бойким стрижом и носиться над зарослями дикой смородины, хватая на лету мошек. Нет, стрижом плохо… Люди станут говорить: «Крылом траву режет. Майка принесла дождь». Лучше жаворонком. И петь в вышине.

Майка замерла у винтовой лестницы. Почти шагнула на ступеньку — и передумала. Спроси кто-нибудь: почему? — она не нашлась бы что ответить. Так. Просто. Вот уже бог знает с какого времени она не поднималась в свою комнату. Все находились какие-то дела, отговорки — как с ключами и кладовыми. Сама Майка этого не осознавала. Она не привыкла задумываться над такими вещами. А еще с некоторых пор она избегала смотреть в окна. Даже спать предпочитала, закрыв ставни. И началось это не так давно. Месяцев пять-шесть. Может, меньше…

Напевая, она принялась убираться на кухне. Протерла стол. Поправила покосившийся клипер, свисающий с потолка на тонких бечевках. Солнечному зайчику наскучило сидеть на одном и том же месте, и он спрятался в стеклянном глазу грифоньей головы. Смешной… За дверью ночь, но пятно никуда не исчезнет — цветное, пробившееся сквозь витражи двери. Это подарок Мартиллона. Волшебник создал его для Майки, когда узнал, что та боится темноты. С ним ей ничего не страшно. Даже то, что за дверью.

Вот и все. Кухня сияет чистотой. Когда придет гость Марта, все должно быть убрано. В том, что гость появится, Майка не сомневалась. Все истории волшебника начинались с гостей. Странно, что она толком не помнит ни одной… Может, спать пойти?

Гость пришел рано утром. В дверь постучали; звук напоминал скрежет когтей — словно пес просился в дом. Майка прислушалась. Царапанье повторилось.

«Ничему не удивляйся», — кажется, так сказал Март. Что ж, и нечему тут удивляться. Ты хотела гостей? Вот они. Майка накинула халат и пошла открывать. Солнечный зайчик прятался под шкафом, среди старых кувшинов. Когда дверь приоткрылась, он вспомнил о своих обязанностях и заметался по стенам.

— Входите, — пригласила Майка.

В комнату просунулась уродливая собачья морда. Отпихнув хозяйку, пес ворвался в дом, беспокойно поскуливая. Хвост его метался из стороны в сторону.