Венецианская маска - Розалинда Лейкер

— Если у меня когда-либо появится что-то действительно важное, я адресую всю папку ему и оставлю в Пиете с пометкой «срочно». Тогда я буду уверена, что он получит ее без того, чтобы вовлекать тебя.

Мариетта решила использовать предупреждение Елены, чтобы стать еще ближе к Доменико. Она выбрала время, когда они ужинали вместе за столом под небесно-голубым балдахином из шелковой тафты. Они съели зеленый салат с белыми трюфелями, и он собирался подать ей зеленые спагетти с пряным соусом. Он любил ужинать и говорить с ней наедине после своего приезда.

Лакея отпустили, и она могла говорить свободно.

— По пути в оперу в тот вечер, перед тем как мы поженились, — сказала она, — ты говорил о своей работе для проведения реформ и о том, что у тебя много врагов. Как ты можешь быть уверен, что Филиппо не замышляет какую-нибудь месть таким путем?

— Почему ты вдруг подумала об этом сейчас?

— Не только сейчас, — ответила Мариетта. Беспокойство заставляло ее говорить более резко, чем она намеревалась. — Я часто думала о твоей работе. Если я могу чем-нибудь помочь в ней, пожалуйста, позволь мне.

— Возможно, ты уже предположила, что я вижу другие направления для следующего шага Селано, но я считаю, это маловероятно. У Филиппо мало ума, он думает быстрее, когда у него в руках рапира или стилет.

— Но Маурицио так часто бывает в палаццо Селано в эти дни! Он самый сообразительный в семье и может разработать хитроумный план.

Доменико прищурил глаза.

— Откуда ты знаешь об этих визитах? — спросил он. Его голос был опасно мягким.

Она сохраняла спокойствие.

— Я слышала, — ответила она ровно, — в женском разговоре. Всегда ходят сплетни, летают слухи.

— Я бы сказал, что источником такой информации могла быть только молодая синьора Селано. Я прав?

Она посмотрела на него вызывающе.

— Да!

Он наклонился вперед и ударил кулаком по столу с такой силой, что все, что стояло на нем, подпрыгнуло и задрожало, бокал с вином опрокинулся и залил скатерть. Его глаза пылали.

— Ты утверждаешь, что заботишься обо мне, и, тем не менее, ведешь переговоры с моими врагами!

— Елена не желает тебе ничего плохого! — крикнула она в ответ. — У нее только добрые побуждения по отношению к нам обоим!

Он мгновенно встал со своего стула, подошел и сжал ее плечи, заставив подняться на ноги.

— Где ты встречаешься с ней? В Пиете? У Адрианны? В кофейне?

Она почти кричала на него.

— Я не скажу тебе! Выясни! У тебя везде шпионы. Пусть они расскажут тебе!

— Все, о чем я попросил тебя, когда мы собирались пожениться, это прекратить дружить с Еленой, потому что это опасно для меня и для моего дома.

— Если я правильно помню, — возразила она едко, — ты приказал мне. Это была не просьба.

— Тогда, если тебя нужно просить, я прошу тебя не видеться с ней больше.

— Нет! Ты не можешь остановить меня!

— Могу. — Он освободил ее и отступил назад, тяжело дыша. — Мне нужно только сообщить Филиппо, что наши жены встречаются, и он примет более жесткие меры, чем я готов применить к тебе.

— Ты не понимаешь! — закричала она. Когда он отвернулся, она бросилась к его ногам. — Он и так уже плохо относится к ней. Ее жизнь — страдание. Он может убить ее в ярости!

Он посмотрел на рыдающую у его ног жену, и его гнев ослаб. Наклонившись, он поднял ее, и она прижалась к нему, уткнувшись лицом в его плечо, он гладил ее волосы.

— Не плачь, моя дорогая, я не буду выдавать молодую синьору. Я слышал, что Филиппо жестоко обращается с женщинами. Но ты должна сознавать, что имя Селано портит все для меня, даже твою подругу, какой бы доброй, по твоему мнению, она ни была…

Она подумала о ребенке, спавшем наверху в своей колыбели, которого он любил.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — воскликнула она в отчаянии.

— На самом деле я знаю.

— Но Елена хочет защитить тебя. — Она подняла мокрое от слез лицо. — Она рискует собой, чтобы выяснить, что могло бы угрожать твоей жизни.

Он посмотрел на нее с недоверием.

— Почему она это делает?

— У нее нет ничего с теперешними Селано. Она хотела выйти замуж за Марко, а не за Филиппо.

— Тогда, возможно, то, что она чувствовала к Марко, по-прежнему связывает ее с его семьей. Я не сомневаюсь в ее добрых намерениях по отношению к тебе, но не могу поверить в то, что она хорошо думает обо мне.

— Неужели нет ничего, что могло бы убедить тебя?

Он провел тыльной стороной пальцев по ее лицу и подбородку и легко поцеловал ее в губы.

— Ничего, Мариетта.

Глядя в его жесткое лицо, она знала, что она готова умереть, только чтобы он не узнал правду о рождении Элизабетты.

Глава 12

Смерть дожа погрузила Венецию в глубокий траур. На похороны пришли огромные толпы людей, включая сотни иностранцев. Весь город был задрапирован в черный бархат и парчу. Затем, почти сразу же, все начали готовиться к коронации нового дожа. Город снова оживился в блеске и сиянии богатых гобеленов, наброшенных на балконы, многие из которых были из золотой парчи. Были куплены новые маски для празднований, заказаны пышные одежды, и дворцовые залы приготовлены для банкетов и балов.

У Мариетты в жилах текло достаточно много венецианской крови ее отца, чтобы и ее захватило настроение празднества, и она восторгалась великолепием процессии, когда новый дож официально приехал на «Бучинторо», в то время как звонили колокола и пели хоры. Она встречала его раньше на светских мероприятиях, потому что он был выходцем из семьи Манин, давно знакомой с семьей Торриси, и в правительстве Доменико проводил с ним много времени. Тем не менее она знала, что его назначение не встретило одобрения ее мужа.

— Возможно, как дож этот человек поведет себя лучше, чем ты предполагаешь, — сказала Мариетта Доменико после коронации.

Он мрачно покачал головой.

— Лодовико Манин слишком мягкий для такой ответственной должности. Симпатичный, но слабый. Венеция нуждается в совершенно другом доже в настоящее время.

Она подумала про себя, что если бы Доменико, как сенатор, смог стать советником дожа, он мог бы повести его в нужном направлении.

Мариетта по-прежнему встречалась с Еленой время от времени и не пыталась обманывать Доменико по этому поводу. Она пообещала ему, что никогда не упомянет, где он был, или кого видел, или какой могла быть его подготовка к следующей поездке. Он по-прежнему возражал против этих встреч, но покорился им, веря в здравый смысл Мариетты и ее способность сдержать слово. Тем не менее она знала, что, не покинув Елену, она потеряла возможность приобрести его полное доверие.