Тропа волшебника - Алексей Глушановский

В дальнем, пронзительно-голубом небе его родины ярко светило безжалостное солнце и кипел яростный бой. Несколько черных коршунов – мессершмиттов – атаковывали истребители с красными звездами на крыльях, атаковывали – и промахивались.

Мне в хвост вышел мессер,Но вот задымил он,Надсадно завыли винты…Им даже не надо крестов на могилы,Сойдут и на крыльях кресты![18]

Внезапно невидимая видеокамера этого странного миража словно сделала наплыв, и Олег ясно увидел вблизи кабину одного из истребителей. Среднего роста плотный брюнет, яростно жавший на гашетку пулемета, вдруг чуть повернул голову, и Олег вздрогнул. Черты его лица, почти в точности соответствовали облику Франко, вот только у иринийца никогда не было такого яростного блеска глаз, да и тонкий шрам на левой скуле пилота у молодого мага, погибшего в своем первом настоящем сражении, отсутствовал. А песня продолжалась.

Белая стрела стремительным росчерком разрывает пространство иллюзии, и Франко, схватившись руками за вдруг возникшее в груди древко, с недоуменным взглядом оседает на грязную палубу «Морского дьявола». Ночная тьма медленно наливается слепящим полуденным светом, и вновь – степь, небо и отчаянный бой. Вот только ястреб теперь один. Второй стремительно падает, возвращаясь к породившей его земле.

Яростный демон взлетает с палубы, совсем забыв о защите, и в безумии берсеркера пикирует на вражеский корабль. Ясно видны несколько клинков, готовых вонзиться ему в спину во время безумной свалки, но в последний момент траекторию их движения пересекает черное, размытое марево вейтангура, зажатого в руке невысокой, но очень стройной молодой девушки с темными волосами, и они бессильно падают на палубу вместе со все еще сжимающими их отрубленными руками пиратов…

Когда Олег допел песню, одежду на нем можно было выжимать. Вновь воцарилось молчание. Первым его прервал Эллеар.

– Ты пел хорошо! На следующий год, в месяц нежно-зеленой травы, князь Алоар устраивает Тинувеллани… Как по-людски… Многопесенное веселье? Большое песнепение? – Эльф вопросительно глянул на Олега.

– Может, песенный турнир? Турнир бардов? Концерт? – попытался прийти к нему на помощь Олег.

– Нет, не то. Без соревнования. Просто приходят много бардов из разных областей и анклавов, а иногда даже и из других миров, и поют там. Возьми. – Он протянул Олегу безделушку – небольшой овальный лист, с большим искусством выточенный из древесины какого-то неизвестного Олегу дерева.

Тот с недоумением повертел в руках изящную безделушку, от которой исходил какой-то легкий порыв незнакомой магии.

– Это пропуск, – рассеял его недоумение эльф. – Пропуск в Золотой лес в любое время, как пожелаешь. Дом Серебряной ветви будет рад оказать тебе гостеприимство. Ты тоже должен там быть! Тебе понравится!

– Но почему ты меня приглашаешь? – удивленно спросил Олег. – Ведь для тебя я – демон! А вдруг я замыслил какую-нибудь пакость и специально подстроил произошедшее, чтобы проникнуть в ваши твердыни?

Эльф улыбнулся.

– Ты чувствовал нашу песню, – ответил он. – А я ощутил твою. Будь у тебя в сердце зло против эльфийского народа, это было бы видно. Приходи. Ты неправильный демон, и пока ты такой, ты и твоя подруга будете желанными гостями в Золотом лесу.

Олег заинтересованно кивнул. Действительно, получить приглашение на межмировой концерт, устраиваемый эльфами, – это круто! Вот только…

– А месяц нежно-зеленой травы это по-нашему какой? – переспросил Олег.

– По-вашему? – Эльф призадумался. – Кажется, суккубархо, – наконец ответил он. – Я очень плохо владею языком инферно, да и время там довольно нестабильно, поэтому могу ошибаться. – Он виновато потупился.

– Да нет, я имел в виду по людскому календарю! – Олега остро царапнуло то, что эльф упорно принимал его за демона, пусть странного и неправильного, но все же демона. «Неужели во мне осталось так мало человеческого?» – в который раз призадумался он.

– Ты воспринимаешь себя человеком? – удивленно спросил Эллеар. – Тогда май – начало июня.

– Вряд ли получится, – огорчился Олег. – Экзамены, – пояснил он. – Милорд Альфрани очень тщательно присматривает за сдачей.

– Элиас Альфрани, ректор Светлой Илл’Арше? То есть Академии, – поправился Эллеар.

– Он самый. А ты что, его знаешь?

Эллеар вновь таинственно улыбнулся.

– Не волнуйся, тебя отпустят, – сказал он напоследок и, встав со стула, направился к двери. – Мне пора. Увидимся в Золотом лесу, – добавил он, открывая дверь и перешагивая порог.

Олег встал, чтобы проводить гостя. Однако за тяжелой дверью стандартного гостиничного номера не было привычного коридора.

Там расстилалась ночь. Звездная ночь, насыщенная запахами леса и свежескошенной травы. Она была вверху, внизу, везде. Только ночь, звезды и запах леса. За спиной находилась все та же комната, в окна били радостные полуденные лучи солнца, а по узкой тропке Млечного Пути легкой походкой, не оборачиваясь, шел Эллеар, иногда перепрыгивая звездные скопления и обходя ямы-провалы туманностей.

Олег ошарашенно прикрыл дверь и посмотрел на Вереену. Та ответила ему не менее изумленным взглядом. Приоткрыв дверь снова, Олег обнаружил привычные серые стены придорожной гостиницы.

– Устал я что-то от этого города, – ни к кому не обращаясь, задумчиво промолвил Олег. – Пора бы и возвращаться, а то милорд ректор заждался уже небось.

– Да… – так же задумчиво протянула Вереена. – И люди тут какие-то нехорошие. Не нравятся они мне. Оно, конечно, может быть, я просто не умею их готовить, однако ж в Антисе воры и сырыми неплохо идут.

– Ладно. Хватит шуток. Сегодня же забираю гонорар и едем домой!

До Антиса путешественники добрались быстро. Пара хороших верховых лошадей – это вовсе не то что громоздкая карета, которая далеко не везде могла проехать, из-за чего по дороге в Ламарру нередко приходилось ехать в объезд. К тому же на этот раз Олег вовсе не скрывал своего статуса мага и все встречные повозки спешно освобождали дорогу, только заметив черно-алый плащ характерного покроя. Да и таможенные и прочие чиновники мгновенно открывали «зеленый коридор» молодому магу и его спутнице, что также в немалой степени ускоряло поездку.

Магов в Эльтиане боялись и уважали. Уважали за ту несомненную пользу, которую они приносили людям, исцеляя самые страшные раны, повышая плодородие земель, вызывая дожди и отгоняя их, когда они были не нужны. А боялись за жестокость и непредсказуемость, с которой маги, пользуясь абсолютной безнаказанностью, расправлялись со всеми, кто осмеливался противоречить их малейшему желанию. Пользующийся этим преимуществом, Олег тем не менее неоднократно задумывался о том, какую роль эта презрительная надменность, с которой обладающие магическим даром смотрели на всех остальных, сыграла в стремительном распространении культа Орхиса, остановленного с немалым трудом и потерями. Да и сейчас немалых размеров страна была полностью недоступна для академиков, что преизрядно тех раздражало.