Беззвучный крик - Сандра Браун

Он криво улыбнулся.

— Если бы ты сбежала из тюрьмы, убила четырех человек, потом ограбила банк и убила кого-то еще, то разве стала бы передвигаться по большим трассам?

— Господи, я не знаю. Это ты у нас эксперт по преступникам.

Он хмыкнул. Люси оказалась единственным человеком, кто так считал.

— Эти блокпосты — просто пустая трата времени и денег налогоплательщиков.

— Ты так думаешь?

— Если бы я был на их месте, — задумчиво сказал Эззи, отхлебнув кофе, — то есть на месте Херболдов, я бы где-нибудь спрятался до тех пор, пока страсти поостынут. Рано или поздно полицейским чинам надоест держать людей на дорогах, чтобы они там валяли дурака и зевали в телекамеры. Или еще что-нибудь их отвлечет, и они станут смотреть в другую сторону. — Он постучал по стойке указательным пальцем. — Вот тогда бы я и двинулся в путь — не раньше.

Хоть он и не заказывал, Люси подала ему яблочный пирог.

— Может, хочешь к этому мороженое? Или взбитые сливки? Или кусок чеддера?

— Нет, так нормально. — Он не хотел пирог, но, чтобы ее не обижать, взял в руки вилку. Пирог оказался очень вкусным, хотя корочка не была такой рассыпчатой, как у Коры. — Я знаю этих ребят, Люси. У них нет книжной учености, но это хитрые бестии. Готов поспорить на месячную пенсию, что сейчас они перехитрили законников. Вместо того чтобы расставлять ловушки, в которые Херболды не станут попадаться, эти полицейские должны были бы шарить по кустам.

— Пришлось бы очень много обшарить, Эззи.

— Я знаю. Это непрактично. Нет, это даже невозможно. Я просто говорю, что только так их можно найти. Если вообще можно.

— Ты думаешь, они могут ускользнуть?

— Будет вовсе неудивительно, если им это удастся. Особенно если всем заправляет Карл, как он обычно это делает.

— Будет ужасно, если они выйдут сухими из воды. Как это они могли хладнокровно убить беспомощных старых леди! А ту девочку? — Она покачала головой, словно желая сказать, что весь мир катится в пропасть. — Может, тебе стоит с кем-нибудь поделиться своими соображениями, Эззи?

— Меня не станут слушать, — проворчал он.

— Готова поспорить, что станут.

Он знал, что это не так. Он уже предложил свои услуги шерифу Рону Фостеру и получил от ворот поворот. Он не хотел снова унижаться.

— Никому я не нужен, Люси. Они считают, что раз я выгляжу старьем и дряхлым, то и мозги у меня не работают.

— Ты напрашиваешься на комплимент, Эззи. — Перегнувшись через стойку, она шутливо шлепнула его по руке. — Ты выглядишь совсем не старым, Эззи Хардж. И совсем не дряхлым.

— Ты не видела, как я встаю с кровати.

Только произнеся эти слова, он понял, что она могла истолковать их как-то по-другому. И действительно, посмотрев на Люси, он увидел, что ее глаза затуманились.

Он протянул дрожащую руку к чашке.

— Уж поверь мне на слово, это не очень красивое зрелище. Кора говорит, что у меня все скрипит.

Он больше не смотрел на Люси, однако чувствовал ее разочарование. Помолчав, она тихо сказала:

— Она уже давно уехала.

— Угу.

— Когда она вернется?

— Со дня на день, — солгал Эззи.

— Гм! — И опять наступило молчание. Затем Люси откашлялась. — Ну а пока она не вернется, я буду рада тебя кормить. В любое время.

Довольный тем, что все точки над i расставлены, Эззи улыбнулся.

— Это очень мило с твоей стороны, Люси. Спасибо.

Доев пирог, он сделал последний глоток кофе и слез с табурета.

Обращаясь с ним скорее как с гостем, чем с клиентом, Люси проводила его до двери. С тех пор как Эззи вошел в кафе, погода сильно изменилась. Небо потемнело, ветер, словно парусом, хлопал висевшим над дверью тентом.

— Кажется, наконец пойдет дождь, — проговорила Люси.

— Похоже на то.

— Будь осторожнее, Эззи.

— Еще раз спасибо за пирог.

— Эззи! — Остановившись, он обернулся. Люси комкала в руках полотенце. — Однажды, после того как ты ушел, эти старые чудаки… — Она указала на стол, за которым те собирались каждое утро. — Они сказали, что Карл Херболд поклялся убить Делрея Корбетта.

— Больше это не имеет значения. Сердечный приступ все за него сделал.

— А почему он такое говорил?

— После того как он был осужден за убийство охранника в Аркадельфии, Карл написал апелляцию. Дело направили на пересмотр, но Карл уволил своего адвоката и попросил Делрея оплатить услуги нового. Делрей ответил, чтобы тот рассчитывал только на себя. Дескать, сам должен отвечать за свои поступки. И еще радоваться, что его не судят за убийство Пэтси Маккоркл здесь, в округе Блюэр. Карл клялся и божился, что не имеет отношения к ее смерти. Делрей назвал его лжецом и публично отрекся от него. Парень взбесился и наговорил кучу угроз. Новый суд он проиграл и возложил за это ответственность на своего отчима, который не дал ему возможности нанять лучшего адвоката. Собственно, он винил Делрея во всем. Говорил, что если бы Делрей их любил, то они с Сесилом могли бы стать другими.

— Может быть, он и вправду виноват в том, что они стали такими?

— Может быть. Но только отчасти. Эти мальчики были плохими уже тогда, когда он женился на их матери.

Взглянув на пустой стол, она посмотрела на Эззи тревожными глазами.

— Они также говорили, что… что Карл поклялся убить и тебя.

— Ты больше слушай стариков, которые только и делают, что перемывают другим кости.

— Но это правда? — настаивала она.

— В некоторой степени, — с неохотой сказал он. — Он говорил, что попал в закоренелые преступники только из-за того, что я в детстве чересчур часто сажал его по пустяковым обвинениям. Якобы из-за меня судьи в Арканзасе отнеслись к нему слишком строго.

— Это тебя все еще беспокоит?

— Нет. Это только разговоры, Люси. Не стоит принимать их близко к сердцу.

— Нет, я говорю о смерти Маккоркл. Это дело до сих пор не дает тебе покоя.

Ее проницательность поразила Эззи. Или это видно невооруженным глазом? Плохо, если люди обо всем догадываются.

— Время от времени я о нем вспоминаю, — тем не менее честно ответил он.

Люси даже не моргнула, но было ясно, что такой ответ ее не удовлетворил. Почему оказавшиеся на его жизненном пути женщины столь догадливы?

— Ну да, Люси, меня это дело все еще беспокоит. Признаться, я много о нем думаю.

— Херболды так и не были наказаны за Маккоркл. — Ее покрытое морщинами лицо выражало сострадание. — И тебя это волнует, так как ты веришь, что они виноваты.

— Не совсем так, Люси. Я начинаю верить в их невиновность.

Снаружи ветер был еще сильнее, чем это представлялось Эззи, когда он сидел в «Трудолюбивой пчеле». Прикрывая глаза от пыли, он с трудом дошел до своей машины и, придерживая одной рукой шляпу, выудил из кармана ключи.