Хабибулин Юрий - Юрий Хабибулин

Всё прекрасно, чудесно, замечательно!

Душа ликует, поёт, и ты забываешь обо всём на свете, наслаждаясь безвозвратными мгновениями абсолютного штиля и абсолютного счастья.

Но ничто не длится вечно и, если ты прохлопаешь критический момент посадки, не успеешь развернуться лицом к незаметно и коварно набегающей земле, спружинить ногами в момент касания и погасить энергию массы ловким кувырком, то, легко можешь, треснувшись задом о твёрдую землю, сломать себе позвоночник или просто убиться насмерть.

Эйфория наверху так же опасна, как и азотное опьянение на глубине у водолазов. Расплата — инвалидность или смерть.

Помня об этом, я не забывал о безопасности и далеко не улетал от человека, к сознанию которого был подключен. Кино — кином, но мало ли что… Бережёного Бог бережёт!

Прежде всего, я захотел увидеть "аборигена". Как он выглядит?

Потом покопаюсь в его памяти и узнаю, кто он. Какое место в общественной иерархии местного населения занимает. Что умеет и, самое главное, что знает.

Я пролетел на несколько шагов вперед от "своего объекта внедрения" и завис в метре от земли, густо покрытой зелёной травой. Кое-где виднелись широкие бархатистые листья лопуха, голубенькие искорки васильков, пятна алых маков, бело-жёлтые ромашки.

Пахло давно забытыми в городской жизни запахами луговых цветов, чернозёма и чуть-чуть болотной тиной.

День был в самом разгаре, солнце стояло почти в зените. Ветра, возможно, ввиду своей "бестелесности" я не ощущал, но, судя по тому, что верхушки трав слегка колыхались, он, хотя и слабый, всё-таки был.

Я повернулся назад и посмотрел на человека, к сознанию которого сейчас был подключён Мэгор.

Статный, крепкий всадник в кольчуге и остроконечном шлеме, приложив ладонь к глазам, внимательно смотрел, как казалось, прямо на меня.

Снежной белизны конь под воином, пофыркивая и переступая с ноги на ногу, щипал траву. Вдали виднелась такая знакомая мне по планам и картинам, висящим в белгородском Пушкинском музее-библиотеке, крепость.

Белые меловые склоны горы, форма сторожевых башен, длинная бревенчатая крепостная стена, с виднеющимися из-за неё куполами церкви не оставляли никаких сомнений.

Это — та самая Белгородская крепость, построенная в конце шестнадцатого века на берегу Донца. Известно, что позже крепость была разрушена, дважды строилась заново в другом месте и, в конце концов, полностью исчезла.

Но то, что я видел перед собой, безусловно, было, судя по расположению и внешнему виду, самым первым её воплощением — историческим оборонительным сооружением на белгородской засечной черте средневековой Руси.

Суровые серые глаза древнего воина не отрывались от моего лица, как будто бы он меня видел. Этого не могло быть, и я это понимал, но ощущение было беспокоящим. Я ещё не свыкся с ролью невидимки-кинозрителя, уж очень всё вокруг выглядело натуральным.

Воин тронул поводья и конь, всхрапнув и звякнув сбруей, нехотя двинулся вперёд, прямо на меня. От неожиданности я растерялся, упустил время и не смог отлететь в сторону.

Всадник с конём спокойно проехали сквозь меня.

Клубы вихрящегося тёмно-красного тумана.

Шум горячего дыхания.

Облака щекочущих эмоций: надежд, тревоги, необъятной любви к родному краю. И ещё много чего…

Пора бы уж привыкнуть к своим новым возможностям путешественника по чужим сознаниям (да ещё во времени) и перестать впадать в транс.

Прихожу в себя и облетаю со всех сторон всадника. Жадно рассматриваю его.

Волевое широкоскулое лицо, свидетельствующее о природном упрямстве, ровный прямой нос со сбегающими к сжатым губам суровыми складками. Мощные шея и торс. Рост примерно под два метра. Большие и сильные руки, обветренные ладони, в которых затерялись поводья. Светло-коричневые свободные шаровары. Ноги в выцветших до белизны, выдубленных дождями и степными ветрами, когда-то бывших нарядными, добротно сшитых сапогах, скорее всего, из сафьяна.

Понимаю, что это и есть тот самый витязь Белогор! Из легенды.

Соответствует образу почти во всём, кроме…

А почему шлем и кольчуга у него из самого обыкновенного металла? Тусклого серовато-тёмного цвета, какими и должны быть подобные доспехи. Да и ножны меча, висящего на боку воина, такие же. Только конь и попона белые.

Красный самоцвет на рукоятке меча вижу. Только он тоже какой-то обычный, блёклый…

Что-то тут я недопонимаю.

Чувствую и контролирую Мэгора. Он уже подключён к сознанию русского воина. Соответственно, и хен-хай наверняка на месте, заменил собой и принял форму доспехов Белогора. Выполняет функции по защите аборигена и, заодно, сознания внедрённого эндорфа.

В чём же дело? Почему шлем, кольчуга и ножны меча не белые? Это может оказаться совсем не мелочью, не исторической неточностью, а чем-то более серьёзным. Например, подменой артефактов.

Надеюсь, всё это скоро прояснится, а теперь, мне хочется, очень хочется узнать, кто же на самом деле этот русский воин, который именуется в легенде Белогором.

Тем временем, на лицо всадника набежала грусть, он тяжело вздохнул, пришпорил коня и тот быстрым аллюром понёсся вдоль берега реки прочь от крепости. Похоже, воин задержался на этом лугу у белгородской цитадели, дал коню попастись и передохнуть перед дальней дорогой несколько минут только по одной причине.

Витязь прощался с домом, с этой землёй и, возможно, навсегда. Во всяком случае, так мне показалось.

Всадник быстро удалялся, его светлый плащ, наброшенный на кольчугу, развевался от ветра.

Я спохватился, как бы мне не остаться здесь одному в виде заблудившегося бестелесного духа, не потерять связующую нить с объектом наблюдения.

В следующее мгновение я догнал воина и нырнул в его сознание.

Глава 35

Воина звали Семён Белогор. Было ему 38 лет от роду, и ехал он по княжьему указу на дальнюю сторОжу атаманом. Зорко следить за границами Засечной черты, не пропускать небольшие татарские конные отряды в родное Белогорье, а если появится вражье войско, то спешно оповестить служивых людей и население, чтоб успели подготовиться и достойно встретить супостата. Чтоб старики, женщины и дети укрылись в лесах и глубоких схронах, избежали полона и пожизненного рабства.

Крут был Семён. Яростен и искусен в бою. Давно не было ему равных на Белгородской земле. Посылали умелого бойца всегда на самые опасные участки сражений, да в глубокую разведку. В секретах и на далёких заставах тоже частенько бывать приходилось.

Во многих жарких сечах участвовал, много злодеев положил во сыру землю, навеки отвадил от потуг легко разбогатеть без трудов праведных, не работая в поту на землице-кормилице, да в собственном хозяйстве.