Игра в голос по-курайски - Сергей Лексутов

Когда Павел закончил, он медленно вытащил из кармана пачку сигарет, протянул Павлу замедленным движением, о чем-то напряженно размышляя.

— Я ж не курю… — Устало обронил Павел.

Витька медленно вытянул сигарету из пачки, медленно прикурил, медленно глубоко затянулся, медленно выпустил дым, еще раз затянулся, заговорил медленно:

— Знаешь, Паша, ничего в голову не лезет, кроме того, что бригадиры новичков крестят…

— Да сколько ж можно крестить! — Вскричал Павел. — Поняли ведь, поди, что не поймать им меня…

— Ну, тогда натаскивают на тебе новичков; тренируют по части слежки и прочего…

— А те трое, которые последний раз приходили, на военных похожие?..

— Вот это уж совсем не понятно. Может, омоновцы? Показалось, что сбежавший подозреваемый в бассейн нырнул, ну они за ним… Тут же неподалеку точка…

— Какая еще точка?

— Наркотой торгуют…

— Да ну, омоновцы… Ни слова не говоря газовую шашку в машинное отделение запулили… А если бы я под ванной прятался?

— Ну и взяли бы тебя тепленьким…

— Ага, тепленьким… Там такая едкая гадость была… Я чуть-чуть только хватанул, и то потом голова весь день болела…

— Ладно, Паша, я, чем смогу тебе помогу. У меня кореша есть в патрульной службе, им-то все равно, где ночью стоять в засаде, вот пусть в твои дежурства тут поблизости и постоят, поглядят. Тут все равно район неблагополучный, а для начальства организуем ориентировку… Я завтра в деревню уезжаю, приеду только через неделю, но до отъезда, пожалуй, успею…

— Витя, ты мне скажи, как профессионал, ничего, ничего нельзя сделать?

— Знаешь, Паша, некоторые опера, хохмачи, прямо так и говорят: когда убьют, тогда и приходите… Как ты в суде докажешь намерение? Он тебе в глаза будет твердить, что покупаться в бассейн приходи, что ты сам его пригласил, и ничего не докажешь.

— А если, допустим, скрутить, да на горячую трубу голой задницей и магнитофон к морде?..

— Вот сам же виноват и окажешься. Ты что, всех троих скрутить можешь?

— Да нет, пожалуй… Одного — двух придется мочкануть, или серьезно покалечить…

— Вот видишь, а на суде любой адвокат как дважды два объяснит тебе, что признание, полученное под пыткой, не имеет законной силы. И тебе же вставят на полную катушку. Как ты будешь доказывать, что они тебя пытались убить, а не ты первый, маньяк ты этакий, накинулся на них?

Павел поднялся с тяжелым вздохом, проговорил:

— Ладно, пойду… Ты только поосторожнее тут, ладно? А то, как мне потом, если я тебя еще подставлю?…

— Не боись, Пашка, прорвемся!..

Выйдя из служебного хода, Павел воровато огляделся, и полез в угол двора. Снова перемахнув забор под покровом кленовой листвы, оторвался от слежки, если таковая была.

По пути к Люське Павел зашел в редакцию криминальной газеты, в которой работал Сашка Бородин. Он, наконец, придумал предлог, подходящий для возобновления знакомства. Павел, якобы, пожелал подрабатывать в газете. Иногда у Павла, и правда, такие мысли появлялись, но он никак не мог придумать, с чего начать и о чем написать. Честно говоря, он чувствовал, что Сашка к покушениям не имеет ни малейшего отношения, но следовало хотя бы для очистки совести проработать все версии. Если бы Павла хотели наказать за долги, то к чему было бы огород городить, имитировать несчастный случай?

Сашки в редакции не оказалось. Секретарша, молоденькая девчонка то и дело отвечавшая на телефонные звонки, уверяла, что он должен явиться с минуты на минуту. Павел прождал с полчаса, а потом решил, что надо бы озаботиться добычей бутылки. Денег у него было едва ли на чекушку. А потому он вышел из редакции, и направился в сторону спортивно-концертного комплекса. Но в этот раз подработать не удалось, он всего лишь занял у племянника денег, чтобы хватило как раз на бутылку, и двинулся дальше.

Дядя Гоша как-то говорил, что если за человеком ведется постоянная слежка, очень полезно завести себе ложный маршрут, который ведет в никуда, но ты по нему куда-то целеустремленно ходишь, постоянно сбрасывая топтунов с хвоста. На проверку этого ложного маршрута они ухлопают массу времени и сил, а ты тем временем можешь спокойно обделывать свои делишки. Павел доехал до длинной пятиэтажки с аркой, нырнул под нее не оглянувшись, добежал до группы гаражей, нырнул в проход, и притаился за ближайшим углом. Выждал ровно двадцать минут, и тут до него дошло; та драка на автобусной остановке действительно была случайной! Вовсе его и не выследили по дороге к Славе. Ведь если бы его выследили, то не явились бы в бассейн ночью… Хотя, черт их знает… Может, потеряли его как раз на этом вот маршруте, а потом решили, что он непременно вернется в бассейн?.. Как бы там ни было, ложный маршрут прокладывать надо было. Паршиво то, что ИМ известны почти все конечные точки его маршрутов по городу. И то сказать, не бином Ньютона; одна конечная точка — бассейн, другая — дом.

Торопливо прошагав по проходу, он юркнул в дыру в школьной ограде. Как кстати! И «дама» с собачками тут как тут. Уж эта то сучка будет весьма красочно расписывать кому угодно, кто только ни спросит, как тут постоянно шляется козел со шрамом на лбу, и лягает копытами ее бедных, уж-жасно дорогих собачек. Навстречу Павлу уже летела торпедой одна из пакостных такс. Он побежал навстречу, как футболист, семеня ногами, прицеливаясь врезать с разбегу. До «дамы», наконец-то, дошло; она с криком ринулась в кусты, и помчалась прочь, таксы бросились за ней. Павел злорадно захохотал ей вслед. Она остановилась, погрозила ему кулаком, что-то прокричала, но радостный лай такс, весело прыгавших вокруг нее, все заглушил.

Поскольку до сквозного подъезда отсюда было недалеко, Павел решил протоптать еще один ложный маршрут, то есть дошел до подъезда и шмыгнул в него. Потом, на пути к Люськиному дому, еще пару раз, как заяц, сделал боковые прыжки. Потом на всякий случай проверился, похоже, слежки не было. Нырнув в подъезд малосемейки, он бесшумно взбежал на седьмой этаж. Любой топтун, если он все же шел за Павлом, не услышав лифта, подумает, что Павел проскочил подъезд насквозь. У малосемеек этой серии были сквозные подъезды.

Слава Богу! У Люськи в этот день посторонних мужиков не наблюдалось. После жирного бифштекса из магазина «Кулинария», жареной картошки и трех рюмок водки, у Павла начали слипаться глаза, но он мужественно отработал спокойный ночлег и отключился. В полусне подумал, не дай Бог Люська опять вообразит себя вампиром; загрызет ведь… Это была его последняя мысль. Во сне ему снилась гигантская такса, которая тяжело, неуклюже напрыгивала на него, и все тянулась, тянулась к горлу. А неподалеку стояла Люська и радостно хохотала. Павел пытался крикнуть, но не мог, как это часто бывает во сне.