(не)желанный брак, или Космический приют для хищных растений (СИ) - Лунёва Мария

— Вы будете чудесной мамой, миссис Ненси, теперь-то у вас есть всё.

— Да, осталось только отбить свою землю. Но для этого у меня есть муж. Он будет стрелять, а я перезаряжать бластеры.

Я вытерла слёзы и улыбнулась.

— Потерпеть два дня — это тебе не двадцать лет! — мне стало как-то стыдно за свою слабость.

Сижу тут, живая, здоровая, в собственном доме и на жизнь жалуюсь.

— Два дня, Даллия, и мы с тобой заживём счастливо. Каждая из нас получит свой кусочек от пирога под названием "Счастье". Ты начнёшь строить свою семью и быт. Я на тебе поучусь быть матерью.

— Это, пожалуйста, — засмеялась я.

— Ну вот и славно, а теперь пойдём пить чай, а то твой муж наверняка уже весь извёлся. Сразу видно — влюблён мальчик.

— Это у нас взаимно, — тяжело поднявшись, я потянулась за чистой, а главное, сухой одеждой.

Чай, разумеется, хорошо, но сначала переодеться не мешало бы. И постель просушить.

Миссис Ненси вышла из спальни, но осталась в коридоре, дожидаясь меня.

Ужин прошёл в тишине. Разговоры не вязались. Что-то гнетущее витало по дому, дыша холодом нам в затылки.

Даже вкусные свежие лепёшки не подняли настроение.

Пожелав спокойной ночи, наши временные постояльцы скрылись в своей комнате, мы же с Калебом отправились в спальню.

— Ложись, Дали, — муж вынул из шкафа мою единственную сорочку и разложил на кровати.

— А ты?

— А я на веранду.

— Но...

— Так надо, малыш. На рассвете Петер меня сменит, и я приду к тебе греться.

Поджав губы, я смолчала.

— Пока ты переодеваешься, принесу тебе воды. Вдруг ночью пить захочешь.

Мой медведь спешно вышел из комнаты.

Нахмурившись, потянулась за ночной сорочкой. Новая. Мягкая розовая ткань не доходила до колен. Тонкие бретельки на плечах и нежная отделка гипюром на лифе.

— Ты шикарна, детка, — обернувшись, я сообразила, что Калеб вернулся. Он стоял с полным стаканом на пороге. — За такими ножками ползти хочется.

Усмехнувшись, я скользнула под одеяло.

Поставив стакан на табурет у кровати, муж склонился надо мной и впился жадным поцелуем в губы. Обхватив его за шею, привычно зарылась пальцами в чёрные мягкие волосы своего медведя.

— Люблю тебя, крошка, — шепнул он между поцелуями. — Схожу по тебе с ума и кусаю локти каждый раз, как вижу твоё податливое совершенное тело. Как же хочется опустить тебя на подушки и оказаться промеж твоих обалденно стройных ножек.

Смутившись, я лишь прикрыла глаза.

— Ну ничего, это будет мне наградой. Я своё получу, Дали.

— Мешать не стану, — шепнула в ответ.

— А это я в тебе просто обожаю, детка. Ты такая настоящая, без этой шелухи лживой.

Соседняя комната приоткрылась, и послышались шаги. Мистер Петер вернулся на веранду.

— Пойду я, малыш, — Калеб недовольно прикусил нижнюю губу. — Не мёрзни здесь без меня.

— Я постараюсь, — потянувшись, поцеловала его и разжала руки.

***

Гром. Как же я устала от этой непогоды, вгоняющей в хандру.

Лёжа в холодной кровати, прислушивалась к тишине дома, улавливая любой звук из кухни.

Сон не шёл.

Я ждала рассвет. Того момента, когда Калеб придёт ко мне.

Но чёрное небо и не думало светлеть.

Крупные капли дождя монотонно стучали по куполу.

Передёрнув плечами, я всё же села и потянулась за стаканом с водой. Пригубив, сделала всего один глоток.

Небо разделила пополам ослепляющая молния.

Один... два... три...

Раскат грома. Да такой мощный, что я зажмурилась и втянула голову в плечи.

Всё. Не могу больше.

Поднявшись, я стащила с кровати одеяло и, накинув его на плечи, побрела к мужу.

На кухне тихо и темно.

Открытая дверь вела на веранду. Он сидел на принесённом от соседей широком стуле с высокой спинкой. Как и всегда обнажён по пояс. Тусклая лампа над его головой освещала лицо.

Таким Калеба я видела редко.

Сосредоточенный. Суровый. Настоящий.

Рядом на табуретке стакан с чаем и пара бластеров. На полу куртка.

Замерев на входе, я всматривалась в лицо мужа. Мягкая бородка, длинные слегка волнистые волосы, достающие до плеч. Они немного отрасли. Хищный прищур тёмных как ночь глаз.

Опасный мужчина.

Я сделала шаг вперёд, и он резко обернулся.

— Дали!

Приложив палец к губам, подошла к нему. Горячие руки мгновенно сомкнулись на моей талии, и я очутилась на его коленях.

— Почему не спишь, детка?

— Не могу. Гроза. Ты ведь знаешь, как я её не люблю, — я скользнула пальчиками по его плечу. Мускулы тверды как камень, кожа горячая.

— Дело только в грозе? — он приподнял бровь.

— Нет. Ещё в постели нет тебя, — не удержавшись, я снова провела ладонью по его обнажённой груди. — Тебе не холодно?

— Нет, — он нахмурился и, подтянув одеяло, укутал меня в него.

Прижавшись к своему гиганту, взглянула на купол. По нему медленно стекали тонкие ручейки.

Ослепляющая вспышка молнии.

Гром.

Отвернувшись, прижалась лбом к плечу мужа.

— Это всего лишь дождь, Дали, не надо так пугаться. Отпусти страх, и ты увидишь, как красива гроза в своём гневе.

Улыбнувшись, я снова взглянула на небо.

— Ты романтик, Калеб?!

— Только рядом с тобой, — он коснулся губами моих волос.

— Не прогонишь меня обратно в постель?

— Ты ведь не уйдёшь, — хмыкнул он.

— Нет, а ты правда хочешь этого?

— Сказал бы я, чего хочу, детка, да не место и не время.

Легонько проведя губами по его коже, прикрыла глаза от удовольствия.

— Даллия...

— Не могу я без тебя засыпать, — тихо выдохнув, я снова поцеловала. — Хочу быть рядом. Не прогоняй.

— Дали, — обхватив затылок, он, что голодный зверь, впился в губы, покусывая их и сминая. Его язык мягко вторгся в мой рот, прошёлся по зубам, нёбу и, коснувшись моего, сплёлся с ним, дразня и возбуждая на ответную игру.

Застонав, скинула с плеч мешающее одеяло и оседлала бёдра мужа.

— Такая сладкая, — прошептал он, притягивая меня ближе.

Ёрзая на огромном пульсирующем бугре, я вдруг осознала, что не желаю останавливаться. Пробежавшись пальчиками по его груди, обхватила шею и стянула кожаный ремешок, стягивающий волосы. Мягкие. Запустив в них пальцы, слегка дёрнула.

Калеб хрипло застонал и углубил поцелуй, сжимая мои бёдра. Через ткань его штанов я ощущала мощь желания своего мужчины. Отпустив всякое стеснение, скользила пальцами по его груди, животу, спине. Такой твёрдый везде, огромный, мощный.

Мой медведь.

— Дали, — прошептал он, — ты меня с ума сводишь, детка.

Тихий восторг. Прогнувшись, я перехватила у него инициативу и, облизав нижнюю губу мужчины, скользнула в его рот.

— Моя девочка, — простонал он. — Какая же ты горячая. Совершенство.

Грубая мозолистая рука заскользила от колена вверх. Калеб задирал подол ночной рубашки.

Молния на мгновение осветила лицо мужа. Его глаза лихорадочно блестели, в них словно в зеркале я видела себя.

— Дали, пожалуйста, — простонал он. — Я так долго ждал.

Склонившись, я снова прижалась к его губам, не желая прерывать нашу опасную игру. Раскаты грома заглушали стоны.

На пол рядом с табуретом на одеяло опустилась розовым облачком ночная сорочка.

— Какая же ты красивая, — шептал муж, покусывая мочку моего уха. Я вслушивалась в каждое его слово, — Я так хочу тебя, Даллия. До боли, до умопомрачения...

— Я твоя, — тихо произнесла в ответ.

Он словно обезумел.

Сгорая в его объятьях, казалось, я отключилась от реального мира. Только его руки, губы. Его тихий шёпот.

Еле уловимый звук расстёгивающейся ширинки.

И жар, опаляющий тело и сознание.

Ухватившись за плечи мужа, я неосознанно приподнялась, помогая ему.

Резкая боль и мы замерли.

Задыхаясь в своём сумасшествии, я качнулась.

— Тихо, малыш. Тихо. Сейчас боль уйдёт.

Но я не слушала. Желала этого мужчину. Всего без остатка.

Поднявшись, снова опустилась на его бёдра, задавая свой ритм любви.