Старые долги - Ande

— Позвольте, безешечку?

— Чего? — Распахнула глаза Катя.

Толстяк обнял её, наклонился и поцеловал в щеку.

— Сестренка, ты теперь из наших.

Эта оторва подошла к нему, подпрыгнула и чмокнула его в щеку.

— Братитшка, ты теперь тоже из наших. — Взяла меня под руку и прижалась.

Толстяк оглушительно захохотал. Подмигнул мне и сказал:

— Правильная девушка. Меня Дмитрий зовут. — и осторожно пожал нам руки. Его окликнули из дальнего угла. — Вы приходите. Всегда буду рад.

И ушел. Дмитрий Шагин. Мне было приятно. Кате тоже.

Чтоб сгладить впечатление от первого Катиного посещения моего жилища, я все утро готовился. Порядок, продукты. Чтоб девушку удивить и порадовать.

Поставил перед ней салат с тунцом. Листья салата, на нем немного тунца, все это слегка полито бальзамическим соусом. На большей тарелке – немного и очень красиво. Москвички нулевых велись на такое на раз. Сразу понимая к какому продвинутому и стильному перцу их занесло.

Пока я открывал красное сухое Бордо, она немного поклевала, положила вилку, и уставилась на меня несчастными глазами.

— Тошечка, а у тебя случайно нет пельменей?

Терпение мое лопнуло. Я схватил её и потащил в спальню.

— Я себе весь мозг сломал, пытаясь понять чем же питаются такие удивительные девушки! Я искренне думал что они едят амброзию и какают фиалками. Но пельмени????!!! Ты растоптала во мне все светлое и будешь наказана!

Пока я её раздевал, она отбивалась пытаясь рассказать, что пельмени это высший шик почти царского уровня, а я деревенский дикарь….

Пельмени мы ели часа в три ночи. И то я их обжарил. Потому что вареный пельмень это склизкая гадость, а вот жареный — это почти чебурек. А она говорила, что Тошечка, но ты же можешь покормить девушку вкусно, а не красиво? И вот чтоб просто мартини с тоником, а не сухое, и прекращай уже передо мной выделываться, ты самый замечательный.

В одиннадцать утра меня разбудил входной звонок. В зашторенной спальне было темно. Я выпутался из Катиных рук и ног. Натянул джинсы на голое тело, и футболку.

За дверью стояли Сансэй и Алка.

Глава 45

Ты, Тоха, не напрягайся. Чувствуй себя как дома. Кофе тебе сделать?

Все это СанСэй говорил войдя в квартиру, и помогая Алке снять куртку. Потом они привычно разобрали кроксы и потопали в гостиную. Алка мимоходом поинтересовалась:

— Тошечка, я надеюсь твои носки не на обеденном столе? Я не буду фраппирована беспорядком?

Типо не знают, что в спальне дрыхнет Катя, и они вот просто мимо проходили, и заглянули на огонек. А так-то они вполне у меня ориентируются, чего уж.

Алка уселась за круглый стол, обозначив, что они не просто забрели, а по поводу. Саня вовсю хозяйничал у кофеварки. Я взял пульт и включил музыку, Марвина Гая. Черт, с этой Катькой все планы летят. Я вчера планировал романтический вечер. Томная музыка, легкие закуски, невесомые прикосновения, хорошее вино, вот это вот все. Ага. Музыку я даже не включал. И любой с первого взгляда поймет, что здесь, посреди ночи, жарили и жрали пельмени. Запивая мартини. Сделал лицо члена английского королевского дома, который обычно так и проводит ночи. С мартини под пельмени.

Шурик принес кофе Вороновой, мне, и уселся за стол. Мы с Саней закурили, и я сделал лицом мыслеформу «Чем обязан?». Они переглянулись, Сансей откашлялся. Но открыть рот ему помешало появление Кати. Никогда, с тех пор как я попал в восемьдесят шестой, я так не жалел об отсутствии мобильника.

Катин лук порвал бы Инстаграм и уничтожил Ким Кардашьян вместе со всеми остальными Джастинами Биберами. Катя была одета в мои трусы, и мою белую рубашку, в эти трусы заправленную. В не застегнутую дыру на животе был отчетливо виден след укуса.

Увидев укус, Воронова задумчиво посмотрела на меня. А чего такого-то? Ну, не только пельмени. Еще в вампиров играли. Я потер правую ягодицу. Подумаешь!

И вообще, в спальне есть выключатель. И если я что-то понимаю, Катькин лук, на языке женских невербальных сигналов, означает что-то типа «не мешайте мне с моим парнем приятно проводить время». Тем более что мои боксеры смотрелись как тесные шорты, а свободно болтающаяся рубашка не прятала ни тонкую талию, ни третий размер, ни шею для поцелуев. А желтые кроксы заставляли начинать осмотр с длиннющих красивых ног. И, как большинство женщин только из постели, растрепанная Катя выглядела невероятно няшно.

Я вздохнул и налил еще кофе. Поставил перед Катей. Она отхлебнула, посмотрела на Алку с Саней, и прокурорски прищурила глазища:

— И когда же у вас свадьба?

Воронова, с видом графини, попавшей в вертеп, подносила в этот момент к губам кофе. Брызги до нас не долетели. А лица Шурика и Алки выражали один вопрос «Но как!?». Я хмыкнул. Умная Катя просто сформулировалато, что я уже давно неуловимо чувствовал. Про Саню и Аллу нужно теперь говорить «они». А не по отдельности. И это меня дико радовало.

СанСей помолчал значительно, и произнес:

— Да, решение принято. О сроках всенародных торжеств вам объявят дополнительно. И вообще, Тоха, пошептаться бы. И, Катя!!! Информация пока — секретная. Хотя, — он тяжело вздохнул, — кому я это говорю?

По довольному Катькиному лицу было ясно, что конечно никому. Кроме девчонок из группы, еще с третьего курса, и из школы. И родственников. И училища подводников им. Ленинского Комсомола. А больше – никому. Ну вот разве что если по ТВ еще. И все.

Я вздохнул, выдернул её из за стола, взял на руки и, под возмущенные вопли, понес в спальню. Попросив Воронову нас сопроводить. Поставив брыкающуюся девушку на пол, я передал Алке большой пластиковый мешок. И попросил помочь Кате привести себя в порядок. Вот одежда и обувь. Я же говорю, готовился. Одеться нужно в расчете на зимнюю городскую прогулку.

— Антох, помоги мне кольцо достать. Только чтоб с брюликом. — сказал СанСэй. — ну, что б по всем правилам.