Огненные врата - Дмитрий Емец

– Не заморачивайся! Хотел бы я посмотреть на того ночного воришку, что попытается отнять у твоего Матвея мобильник, – отозвался Меф.

Ирка неуверенно хихикнула. Ей было немного неудобно, что она сидит с Мефом одна, без Багрова. С другой стороны, остаться с ними Матвей не пожелал сам. Никто его не прогонял. Сорвался и ушел, а бежать за ним, хватая его за руки, было бы глупо.

К сожалению, Багров порой становился так ревнив, что начинал пыхтеть, даже когда она разговаривала по телефону с родным дядей, военным пенсионером из Екатеринбурга. Бывший танкист-подполковник, он кричал всегда так громко, что у Ирки возникало подозрение, что рацию ему на службе выдавали только по праздникам, а в обычные дни он просто орал с вышки, какой танковой колонне куда наступать.

– Ты хорошо держишься без Дафны! – сказала Ирка.

Мефодий вздрогнул. Он боялся слышать это имя.

– Я держусь плохо. Мне кажется, если я на секунду расслаблюсь, то буду биться головой об стену. Поэтому я не расслабляюсь, и у меня пока все прекрасно.

– Можно глупый вопрос? – внезапно спросила Ирка. – Представь, что Дафна не вернулась бы в Эдем, а осталась бы с тобой прикованная к коляске или с таким жутким ожогом, что к ней невозможно было бы прикоснуться даже пальцем. Ты был бы счастливее, чем теперь?

– Навряд ли, – без раздумий отозвался Меф. – Сейчас у нее хотя бы руки-ноги-крылья целы. Да и Эдем, в общем, вполне цивильное место. Настолько цивильное, что нас с тобой туда пока не приглашают.

Ирке важно было услышать другое.

– Я не о том. Смог бы ты любить девушку, если бы она не могла двигаться? Если бы у нее кошмарно испортился характер и она орала бы за каждый брошенный носок? Вообще если бы что-то пошло не по самому идеальному плану, который люди себе вечно рисуют?

Меф хотел отшутиться, но почувствовал, что Ирка напряженно ожидает ответа.

– Не знаю. Скорее всего, я регулярно срывался бы, ворчал, но все равно тащил. И так до финиша.

– А заключил бы сделку с мраком, чтобы вернуть девушке здоровье? На самых выгодных условиях?

Буслаев хмыкнул.

– Ты забыла, что я сам с Большой Дмитровки, 13! У нас невыгодных условий не бывает. Все предложения делятся на выгодные, очень выгодные и на те, от которых невозможно отказаться.

– Я серьезно. Заключил бы или нет?

– Не знаю. Но искушение было бы сильное. Даже при том, что я догадывался бы, что меня в финале надуют.

Ирка благодарно стиснула ему запястье. Слова Мефодия ее утешили. Она слушала Буслаева и лучше понимала Матвея, невыносимого, вспыльчивого, но заботливого и любящего.

Меф встал и, разминая спину, пошел по двору. Ирка даже знала куда – к турнику, получившемуся из сломанных качелей. Буслаев ходил туда каждый час по привычке вечно где-то подтягиваться и болтаться. Порой Ирка даже представляла Мефа, спящего на ветке головой вниз. Вот и сейчас Ирка слышала, как Буслаев пыхтит на турнике, но не смотрела в ту сторону. Она сидела у будки с закрытыми глазами и думала.

– Мне кажется, я несла что-то хорошее, важное, прекрасное, но не донесла. Расплескала. И еще я боюсь, что в Багрове страсть оказалась сильнее любви! – тихо сказала она, будто продолжая разговаривать с Мефом, хотя отлично знала, что с турника он ее не услышит.

Есть девушки, которые любят победителей. Встречаются девушки, которые жалеют проигравших и вытирают слезы неудачникам. Бывают девушки, которые любят сложных, непонятных и запутанных. Попадаются девушки, которые любят тех, кто причиняет им боль, – то есть, по сути, ценят только свои эмоции. Ирка была девушка, которая просто любила. Она не требовала от Багрова быть победителем, или неудачником, или причинять ей боль. Она была вне ролей.

Багров все не возвращался. Ирка позвонила ему. Он не ответил, хотя сигнал проходил и телефон не был выключен. Считая, что он обижен из-за Мефа, она сбросила ему сообщение. Багров снова не ответил. Она начала беспокоиться. Мелочность в обидках была совсем не в привычках Матвея.

Ирка закрыла глаза и ощутила, что Багров в беде. Ветер швырнул ей в глаза скомканную бумажку. Она развернула ее и, подсвечивая экраном телефона, посмотрела. Это был обрывок газеты. Ирка прочитала:

«В Борисовских прудах водолазы выловили обезглавленный труп молодого мужчины».

Ужас охватил ее. Она вспомнила жуткую угрозу Мамзелькиной: «Сегодня ночью, или ты его потеряешь!» Она решила, что надо спешить. Газета была предупреждением мрака.

Метнувшись к воротам, Ирка вставила Камень Пути в ранее найденное углубление. Повернула в одну сторону, в другую. Ничего не произошло, только камень оцарапал краску. Обернувшись, Ирка увидела, что Мефодий спрыгнул с турника и идет к ней.

«Он видит! Догадался! Я не успею!»

Ирка отчаянно крутанула камень, уронила его и, наклоняясь, увидела еще одно углубление. Раньше она не замечала его, потому что оно скрывалось под навесным замком. Мефодий вопросительно коснулся ее локтя. Трехкопейная дева нервно оттолкнула его руку и, приподняв мешавший замок, вставила камень в щель. Тот подошел сразу. Ирке показалось, что Камень Пути смягчается, изменяя форму, чтобы плотнее слиться с углублением. Она даже не успела провернуть его. Разве что самую малость.

Острая вспышка стерла и пространство, и время, и тихий московский дворик. Все это стало ненужным, второстепенным, как теряет смысл декорация, когда задернут занавес и актеры разошлись по гримеркам. То, что только что было Сказочным Королевством, стало смешным картоном, натянутым на раму, с которой свисает веревка, поднимающая солнце.

Голубое прозрачное пламя, сотканное из деятельных, отдельно живущих искр, охватило Ирку и перекинулось на Мефа, в последнюю секунду схватившего ее за плечо. Секунду или две Буслаев удивленно смотрел на свою пылающую руку, не понимая, почему не испытывает боли. Потом пламя поднялось по руке до плеча и охватило его целиком.

Когда несколько мгновений спустя к ним подбежала Ламина, привлеченная странным сиянием, Буслаев и Ирка уже исчезли. Валькирии лунного копья показалось: в воздухе повис фиолетовый контур. Точно маленький участок пространства был выстрижен ножницами и утянут в незримость. Края контура смыкались. Человеческий мир спешно заделывал прорезанную в нем дыру. Слепящее пламя бушевало теперь только в той щели, где пылал Камень Пути.

Нетерпеливо прорвав полиэтилен самодельной палатки, Ламина крикнула Радулге «Вставай!» и метнулась к машине будить Хаару.

Глава 20

По ту сторону огненных врат

Как микроб на ладони человека не способен постигнуть всего человека, но способен отдаленно угадать его присутствие по теплу или каким-то другим признакам, так и человек не может постичь Истинный Свет. Он может только молить: «Помоги мне! Согрей меня! Люби меня! Приведи меня к Тебе!»