Голос пугающей пустоты (СИ) - Дичковский Андрей

Наконец, инквизитор остановился перед ничем не примечательной дверью, из-за которой не было слышно ни единого звука. Палец человека в оранжевой мантии поднялся и повелительно указал на дверной замок.

— Эту, — коротко сказал он.

Ближайший к нему стражник бросился к двери, зазвенев связкой ключей. Инквизитор отстраненно наблюдал сквозь прорези в маске, как один из них попадает в скважину и со скрипом проворачивается внутри нее. Лишь когда дверь открылась и стражник отошел в сторону, инквизитор шагнул, чуть пригнув голову, внутрь камеры.

Здесь, как и в коридоре, царил густой полумрак. Одинокая коптящая лампа, подвешенная к потолку на цепях, высвечивала в дальней части камеры ведро для справления нужды, тюфяк из сто лет назад прогнившей соломы, а так же человека, что сидел на тюфяке, опустив голову и прислонившись спиной к стеклокаменной стене. Запястья пленника были сцеплены оковами, от которых отходила стальная цепь, крепившаяся за кольцо под потолком.

Второй из стражников, приставленных к инквизитору, обогнул его слева и сделал шаг вперед, подняв перед собой потрескивающий искрами факел. Теперь инквизитор куда лучше мог разглядеть пленника: его бледные черты поникшего лица, темные засаленные волосы, доходящие до середины шеи, а также следы от инквизиторских инструментов на худых руках. Должно быть, пленник уже пережил два допроса — вряд ли больше, судя по количеству отметин.

Что-то екнуло в сердце инквизитора, когда пленник медленно поднял голову и вперился в него своими блестящими глазами, в которых еще недавно жила радость и надежда.

— Как тебе твоя новая форма, Клэйви? — тихим, ослабевшим голос спросил пленник. — Штаны не жмут? — Он не ответил, продолжая стоять на месте, словно безмолвный часовой, и пленник продолжил: — А маска? Должно быть, ходить в ней целый день — то еще мучение, да?

Инквизитор сглотнул ком, что невзначай подобрался к горлу, и шагнул вперед.

— Я пришел за тобой, Файни, — произнес он голосом, что не дрогнул.

Почти.

— За мной, — произнесла девушка, словно пробуя эти два слова на вкус. — Конечно, за мной. — Файни подалась вперед, и цепь, натянувшись, издала жалобно-скрипящий звук. — Наконец, нашел в себе смелость лично меня пытать, да? Или, может, ты пришел, чтобы трахнуть меня перед тем, как отправить на виселицу? Ну же, Клэйви, не стесняйся своих желаний. Тебе ведь теперь позволено почти все, не так ли?

В ее голосе сквозила боль и упрек. Клэйв не понимал, почему, но эти слова были словно нож, режущий по больному. Словно острейшая игла, пронзающая его сердце.

Впрочем… В глубине души он все понимал. Просто не хотел это признавать.

— Я пришел, чтобы освободить тебя, Файни, — сказал он, отведя взгляд в сторону.

На некоторое время в камере повисла тишина — было лишь слышно, как шипел факел и как кто-то протяжно завывает где-то в соседней камере.

— Освободить? — прошипела Файни, ощерившись. — Освободить?!

Клэйв закусил губу. Конечно, он надеялся на другую реакцию… Но в глубине души он ждал чего-то подобного. Гнева или презрения… Или и того, и другого сразу.

Он сунул руку в боковой карман мантии и достал на свет желтоватый свиток.

— Это указ, подписанный лично Магистром Тойриндвэлом, — пояснил Клэйв, повертев свиток в руке. — Обсудив детали твоего дела, мы пришли к выводу, что ты… по глупости попала под влияние дурной компании. По глупости и… молодости. Тобой манипулировали, и ты не отдавала себе отчета в том, что делаешь. Поэтому Магистр согласился отпустить тебя, если ты сегодня же покинешь город и дашь обещание больше не связываться с еретиками и прочими мятежниками.

Пока Клэйв прятал свиток обратно в карман, Файни медленно поднялась на ноги.

— Гербрина вы тоже отпускаете? — требовательно спросила она.

— Что? — Клэйв определенно не ожидал такой реакции с ее стороны.

— Гербрин. Он младше меня на полтора года. Его вы тоже освобождаете?

Инквизитор Клэйв сцепил пальцы рук в замок.

— Боюсь, что нет, — наконец ответил он. — Гербрина и остальных из шайки Талли ждет суд и… наказание.

— Суд. — Файни издала короткий смешок. — Наказание. Ну да, действительно — они ведь злодеи, да? А я — что? Просто марионетка в руках Талли, да? Мной просто манипулировали — ведь кто я такая, чтобы принимать самостоятельные, взвешенные решения? — Файни сделала шаг вперед, и цепь со звоном натянулась. — Посмотри мне в глаза, Клэйви. Посмотри. Мне. В глаза.

Клэйв почувствовал, как его ногти до боли вонзаются в запястья. Диалог шел не так, как должен был. Совсем не так.

И все же он заставил себя вновь пересечься взглядом с той, которую… Неважно. Сейчас он был инквизитором, а она — пленником, получившим свободу. Что было в прошлом — не имеет значение. Никакого.

— Я была так счастлива, видя то, как ты возвращаешься к жизни. Как вместо ужаса на твоем лице начинают появляться улыбки, как ты смеешься вместе со всеми нами. Как в тебе появляется жажда жизни, жажда борьбы… — Кажется, уголки глаз Файни блестели — или же это была всего лишь неудачная игра света? Клэйв не знал. — Мы все думали, что ты — Несущий Пламя. Мы ошиблись. Ты — Несущий Мрак.

— Файни, перестань…

— Думаешь, уговорив Магистра освободить меня, ты искупишь свою вину? — Файни вцепилась в цепь и гневно сощурила взгляд. — Ничего подобного! Ты по-прежнему останешься трусом и предателем, что пошел на поводу своих эгоистических амбиций.

— Все не так, Файни. Я…

— Засунь в жопу свои оправдания, Клэйв. Мне они не нужны. Твой поступок был красноречивее любых слов.

Клэйв вздохнул. Что ж, диалог зашел в тупик. Пусть так. Он понимал эмоции Файни, возможно, даже лучше, чем ему хотелось. Наверное, будь он на ее месте, он реагировал бы схожим образом. Наверное…

— Освободи ее, — приказал он стражнику с ключами.

Кивнув, тот бросился исполнять приказ.

Файни с равнодушием глядела на то, как стражник подбирает нужный ключ и снимает оковы с ее запястий. Клэйв опасался, что, получив свободу, Файни бросится на него с кулаками или что-то вроде того — однако девушка осталась спокойной. Потерев запястья, Файни медленно зашагала вперед; ее ноги подкашивались, и Клэйв едва поборол порыв броситься к ней и взять ее под руку. Он продолжал стоять на месте, радуясь тому, что маска скрывает бушующий на его лице спектр эмоций.

— Ты. — Клэйв обернулся к стражнику с факелом, что поглядывал на Файни с толикой страха в глазах. — Проводишь узницу к выходу.

— Так точно, господин.

Изначально Клэйв думал сделать это самостоятельно — однако сейчас понимал, что не выдержит этой пытки. Прошлое било его больнее, чем он рассчитывал. Впрочем, он найдет в себе силы перечеркнуть его и забыть о Файни.

Навсегда.

Так будет лучше для всех.

Клэйв заставил себя стоять на месте, когда Файни подошла к нему почти вплотную и приподнялась на носочки, чтобы прошептать ему на ухо:

— Это не конец, Клэйв. Ты можешь спрятать воспоминания о своей подлости в самые глубины своего сердца — если оно у тебя, конечно, есть — однако однажды я напомню тебе о них. В один прекрасный день я найду тебя, Клэйв. Найду и заставлю расплатиться по счетам.

— Ну все, довольно. — Стражник с факелом потянул Файни за плечо. — Пора.

Клэйв чувствовал на себе взгляд Файни, даже когда стражник подвел ее к двери. Наверное, он должен был сказать ей что-то напоследок — попытаться уговорить больше не связываться с нововестниками или хотя бы что ему жаль… Однако он промолчал. Клэйв прекрасно понимал, что Файни далеко не марионетка, и что ей и так все понятно. Пусть он останется для нее предателем и врагом… Что ж, по крайней мере, он сделал для нее, что мог. Возможно, однажды она даже поймет его… хоть немного.

Наверное, ему бы этого хотелось.

Инквизитор Клэйв еще долго стоял посреди камеры — даже когда шаги стражника и Файни стихли в глубине коридора.

Этот диалог заставил Клэйва почувствовать себя стеклянным сосудом, который разбили, а затем склеили — и, несмотря на внешнее изящество, трещины дают о себе знать. Однако Клэйв решил для себя: он сделает все, чтобы эти трещины его больше не беспокоили. Он выбрал свое место в этом хаосе, охватившем Таол, и больше не позволит ничему и никому сбить себя с выбранного пути — того, где он наведет порядок и, конечно, лично отомстит Теолрину и Джейл. Клэйв был уверен, что ему это удастся.