Цвета счастья - Екатерина Каверина

Он не знал, что ей ответить, Катя была профессионалом, в этом Сергей не сомневался, он видел ее в судебном процессе, во время анализа контракта, да и информация, собранная Панковым, представляла ее как юриста, в самом выгодном свете. Но, Боже, Сергея совсем не прельщала мысль о своей жене в большом бизнесе, ему, как кому-то средневековому мужлану, хотелось видеть жену дома, с детьми… Катя жалобно вздохнула и пробормотала:

— Это была глупая идея, извини, просто я рассчитывала, — она сорвалась на рыдания.

У Сергея сжалось сердце: работа была частью катиной жизни, и он полюбил ее именно такой — разве он имел право разочаровать самую любимую женщину на свете?

Зимнее солнце несмело пробивалось сквозь облака, крупные снежинки парили в воздухе, не желая падать на землю. «Интересно, а если есть слепой дождь, есть ли слепой снег», — подумала Катя, глядя в окно, за ее спиной тихо спал Сергей, вчера они проговорили до половины третьего ночи: о ее будущей работе в Индастриале, о Докучаеве и Маше, о его бывшей жене, о еще не родившихся детях, о Лизе — слой за слоем обнажались проблемы прошлой жизни, его и ее, и намечались перспективы их будущей, общей жизни. Катя была безумно рада и бесконечно благодарна Сергею за согласие на ее работу в компании, хотя и он, и она понимали, что взаимное недовольство, источником которого является совместная работа даже в таком мощном холдинге, как Индастриал, будет переноситься в семейную жизнь. У Кати уже закрывались глаза, когда Сергей, как о чем-то само собой разумеющемся, спросил ее о дате свадьбы. Нет, конечно, она собиралась замуж, даже мечтала о том, чтобы назвать Дорофеева своим мужем, но не думала, что это будет так реально и, главное, так скоро.

Свадьба, белое платье, обещания, которые связывают на всю жизнь, по крайней мере, так думают наивные невесты, — все это уже было в катиной жизни, было, но не до конца… Платье было куплено, но не надето, обещания не произнесены вслух, а наивность потеряна навсегда. Сейчас Катя была рада тому, что тогда, несколько лет назад, она не стала женой Докучаева. Она медленно отвернулась от окна, представив, как уже этим летом будет сидеть возле фонтана и баюкать своих малышей.

Вчера или уже сегодня они решили, что свадьба состоится в Швейцарии через 4 недели, их распишет российский посол, который будет одним из 100 гостей на скромном приеме в ресторане отеля … в заснеженном Сент-Морице. Все будет так, как мечтал Сергей: Альпы, бриллиант на ее руке и обещания, которые они обязательно сдержат. Все будет так, как мечтала она сама, много-много лет назад, еще до того, как Докучаев появился в ее жизни, — море снега, белый мех поверх шелкового платья и мужчина, которого она будет любить всю жизнь и даже больше…

— Катя, не стой босиком, простудишься, — хриплым со сна голосом проворчал Дорофеев.

— Боже, я не успела согласиться выйти за тебя замуж, а ты уже командуешь, — рассмеялась Катя, забираясь под одеяло. — Ты поедешь сегодня в офис, или мировые рынки проживут денек без тебя? — она положила голову ему на грудь и счастливо зажмурилась.

— Думаю, что проживут без меня, сегодня мы с тобой поедем в клинику, узнаем у доктора, сможешь ли ты лететь через пару недель, а потом начнем планировать свадьбу, — Дорофеев улыбался, может быть, впервые в жизни он чувствовал себя настолько счастливым.

Их свадьба была чудесной: нежной, веселой и ни капельки не пафосной, хотя, наверное, каждой невесте ее свадьба казалась именно такой. Они расписались в крошечной старой ратуше Сент-Морица, очаровательном здании, словно перенесенном на улицы модного курорта со страниц средневековой сказки: Катя, Сергей и Лиза на руках у катиной мамы.

— Теперь ты навсегда стала моей мамой, — серьезно сказала Лиза, когда они выходили из ратуши.

— Навсегда, — довольно улыбнулся Сергей, обнимая жену.

— Навсегда, — рассмеялась Катя, целуя мужа и оказавшуюся у него на руках дочь.

Катя встряхнулась, со дня свадьбы прошло больше 3 месяцев, с чего это она предалась воспоминаниям именно сегодня — в день важного судебного процесса участием Индастриала в лондонском суде? В своем офисе в Сити Катя ожидала британского адвоката, которому предстояло представлять компанию в процессе, и вместо того, чтобы вспоминать собственную свадьбу, лучшую свадьбу на свете, ей следовало бы подготовиться к встрече, но мысли уносились прочь от юридических вопросов. Катя начала лихорадочно соображать, все ли они купили для детской, хотя точно знала, что ее мама и два дизайнера, один в Лондоне, другой в Москве обустроили детские на высшем уровне.

Она медленно выбралась из-за стола, на 9 месяце беременности близнецами самые простые действия вызывали массу проблем — Дорофеев уже давно надевал ей туфли, помогал снимать чулки, не отпускал одну даже в душ и вообще не отходил от жены ни на минуту, перекраивая свое расписание под ее визиты к врачу, походы по магазинам и участившиеся в последние недели страхи. Катя распахнула окно, был редкий для Лондона солнечный день, заканчивался май, но в самом туманном городе мира еще чувствовалась весенняя прохлада, она посмотрела на улицу, с высоты 45 этажа мир казался уменьшенным в десятки раз. Видимо, сегодня она уже не проинструктирует адвоката по его позиции в суде, но ничего страшного, они и так отлично подготовлены к процессу, Катя бросила взгляд на часы — через 15 минут у Сергея закончится важная встреча, они собирались вместе пообедать, но обед придется отложить… Боль, дремавшая с утра, напомнила о себе и пронзила ее острой вспышкой, конечно, до родов оставалось еще 3 недели, но у близнецов, похоже, были собственные планы. Катя без сил опустилась в кресло и нажала на кнопку внутренней связи:

— Даша, вызовите водителя, отмените встречу с адвокатом, — она замолчала, пережидая новую схватку, — Позвоните в клинику доктору Дугласу, скажите, я буду через 15 минут, позвоните господину Дорофееву, он у себя, и скажите, что я рожаю.

Это были самые страшные 2 часа в жизни Сергея, он был уверен, все пережитое раньше не шло ни в какое сравнение с опасениями за Катю и за их детей. Когда ее референт позвонил и спокойным голосом сообщил, что его жена рожает, мир перевернулся, он выскочил из кабинета, забыв, что еще полминуты назад вел важный разговор с одним из самых влиятельных банкиров Британии, встречи с которым ожидал почти полгода. Дорога до клиники, которая обычно занимала 10 минут, в воображении Сергея превратилась в долгий бесконечный путь, а Катя, бледная и время от времени морщившаяся от боли, еще имела силы шутить! Его упрямая жена, которая наотрез отказывалась от предложений поработать дома, самая любимая его женщина на свете! Они увезли ее куда-то 1 час 42 минуты назад и не говорили ему ничего, хотя он спрашивал, спрашивал каждые 5 минут! Уж лучше бы Катя рожала в Москве, там бы он душу вытряс из всей больницы. Ну что? Что можно делать 2 часа? Разве она не должна уже была родить?! — Сергей ходил из угла угол, не останавливаясь ни на секунду. Как она там? Что происходит? — он готов был кричать от бессилия. Его маленькая хрупкая девочка мучилась и страдала, а он ничем не мог ей помочь!