Анархопокалипсис (СИ) - А. Штерн

— если бы кто-то сказал, что детей приносят аисты, а заваривать чай могут только румыны — ему бы охотно поверили, за неимением возможности как-либо это всё опровергнуть.

Лесса устало вздохнула, а вот Харенс напротив — с интересом навострила уши и даже думать забыла о сытном ужине, вовсю прислушиваясь к словам старика. Он не читал с бумаги, как остальные историки, и это было чертовски непривычно!

— Так, если у нас тут такая байда, почему бы им не присылать сюда гнедых кадетов?! Вместо изгнания на Холм тот, лучше бы их людям в хозяйство сплавляли! — возмущенно зашумели сменившиеся патрульные. — Что мы-то? Призывники ни о чём! Дали в руки ствол и иди, значит? У нас подготовки той кот плакал, почему так мало опытных в конвое? Нет народа — нет ресурса!

— Свободы слова у вас не отнять, — иронично улыбнулся Вад. — Они и не будут, а знаете почему? Без толку. Чего не говори, мы сами должны уметь себя защитить! Если безумцы нагрянут, вы сами, без патрулей на окраинах, что делать будете? Аль Магма вулканическая не воспитала вас достойными воинами? — он рассмеялся и разочарованно покачал головой. — Им не до нас, славные мои. Тут надо варваров контролировать, дабы они наши земли ордой не смели!

— Ну как же это?! — теперь возмутились рабочие. — А как же наш труд?

— Ну как вам сказать? — старец с трудом распрямил затекшие ноги и поправил затертые шаровары. — Ни у военных, ни у церковников нет повода растрачивать своих драгоценных людей попусту. Зато им достаточно всего одной несвоевременной сдачи добытого, чтоб на народ Восточных земель Славии свалилась жестокая кара, а на Западные — Гневность Господня. В ссылку никто не хочет, даже я, вот и трудимся, в надежде до старости лет уж дожить.

— А что централы? — подали голос молодые девушки. — Они-то, при своем остались! До сих пор ничейны! Чем таким?

— Да и тут просто всё, — ухмыльнулся дедок. Судя по всему, таких вопросов ему давно не задавали. — Варварские набеги как раз от центральных и южных руин ведь исходят! Взять штурмом целую сеть былых городов владыки не смогли, а тамошние «сепары» были предоставлены самим себе. Да и зачем рисковать? Пока их безумцы штурмуют, работяги спокойно живут себе, вот!

— Центральные земли, — тихо произнесла Харенс, уже не слушая распинающегося деда.

— А чего, чего? — шепнула Алессия.

— Не имея достойной защиты и пропитания, не подчинившиеся режиму сбились в закрытые общины и живут по вымышленным традициям. Насколько я знаю, таких группировок бродяг всего несколько, и они не лезут за пределы своих территорий, — Кристин пришлось немного подвинуться к спутнице, дабы их не услышали окружающие.

— А ты там была?

— Внутри нет. Ошивалась поблизости, когда была мелкой. У них там правило: запускать только элитных бродяг. — сухо буркнула Крис, отпивая немного из чашки, и продолжила шептать что-то на ухо Вуншкинд.

— Находясь в постоянной опасности, централы продолжают балансировать на тонкой грани, с которой могут сорваться в любой момент, вот и дичают себе спокойненько, — с умным видом подметил рассказчик. — Одни живут до первой облавы, другие — сооружают немыслимые ограждения, на которые слетаются головорезы, в надежде урвать что-то ценное. Это ж пригороды крупных городов, которые умудрились от Рейха отбиться. Безумные люди, я б так сказал! Да их уж почти всех безумцы дикарские смели, единицы остались!

— Вад, а что с церковниками? Они же, вроде, вояк обогнать захотели! Расскажи малым, а?

— Захватывая всё больше земель, Рейх уже сменил три поколения, Церковь — четыре, — Вад слегка задумался и довольно продолжил. — В погоне за землями они уже вплотную подобрались друг к другу, а инкубационный период холодной войны тормозит бесконечный обмен молодыми бойцами и полезными работниками.

— Вад, разреши я тебе подсоблю, — подала голос сидящая у самой сцены Магнола и бесцеремонно продолжила речь ведуна. — Если хотите знать, как именно это работает, то воспитанников со стороны церкви меняют на сильных воинов и крепких пациентов, которые в силах выдержать опыты врачевателей! А книги и научные пособия обменивают исключительно на молоденьких девочек, которые совершенно не интересуют армейцев, разве что в качестве будущих матерей идеального поколения, — сурово пояснила старушка, вертя в руке снятый с шеи кулон. — Сейчас та же схема, только они явно начали с торгами мудрить! Народу у Храма уж многовато стало!

— Так, а почемуй-та? Ток девочек что ли у церков беруть? — удивилась местная шпана, то и дело поглядывая на этих двоих.

— С начала своего правления Церковь предпочитает именно послушниц, но и послушники есть, только на улицах вам их не встретить. — Магма устало закатила глаза. Давать приятелю перерыв больше минуты в её планы не входило, а пояснять, что к женщинам народ испытывал куда больше доверия, было слишком рискованно. — Храм создает абсолютно чистые кадры безгрешных праведниц и грозных праведников. Однако, им запрещено хозяйничать на нашей с вами земле.

— А правда, что у «этих» там прямо-таки книг добугра?

— Да вот не знаю, не знаю. — всё же продолжил Вадис, глядя на уставшее лицо престарелой старосты. — Однако, церковникам выпала честь хранить Новый Завет человечества, и у них уж в достатке соратников и последователей наплодилось!

— К слову, Рейхом церковная политика осуждается, — Магма выставила вперед указательный палец и отрицательно покачала головой. — Несмотря на суровые взгляды, верой в неземное военные не страдают. У них свои порядки и законы.

— А правда, что в граде Рейха даж за мелочи казнят, что ли? — неуверенно пропищал маленький мальчик, сидящий возле изумленного Фила, который так рвался услышать здесь Магму, а теперь — пугливо озирался по сторонам.

— Любое инакомыслие карается незамедлительной утилизацией, а сам генерал в исправление не верит: «Тот, кто предал единожды — предаст многократно! Тот, кто противоречит военному уставу и недоволен своей жизнью — самой этой жизни никак не достоин!». Таковы слова Первого Маслянникова, который без доли сомнения стирал даже свои лучшие кадры, — вздохнула Магнолия и вопросительно покосилась на сонного Вадиса.

— Обычных крестьян и помещиков расселили в поселках, где мы все живем по сей день, — зевнул Вад, чувствуя, что пора бы уже переходить к пьянке и расползаться. — Худо-бедно людей обеспечили электричеством от сохранившихся солнечных батарей, которые долго не прослужат без помощи Рейха и всяких там «альтернатив», сам не знаю каких. Вот токо этого добра на многое и по сей день не хватает, да и тратить его нам с вами не на что! — он громко расхохотался, глядя на изумленные лица горожан. — О, какие словечки-то знаю, а? Учитесь давайте, бездари!

Старики прекрасно знали,