Жемчужная бухта - Элизабет Лоуэлл

– Я бы лучше был внутри тебя, – хрипло сказал он. – Но…

– А так?

– Как ты хочешь, – сказал он, закрывая глаза и отдавая себя Ханне. – Как только ты этого хочешь.

Она оседлала его и начала медленно двигаться. Арчер ощущал себя внутри ее, и от этого чувства мир вокруг него превратился в лучистое черное сияние.

Жаркая темнота. Глубокая, сладкая и опасная. Он тяжело вздохнул и застонал.

Продолжая двигаться, Ханна целовала его лоб, глаза, губы, шею, плечи. Затем она почувствовала твердое напряжение и горячую пульсацию в своем теле, его силу, отданную ей без остатка; услышала свое имя, слетевшее с его губ.

А потом они лежали. Двое утонувших любовников, выброшенных морем на берег вечности.

Когда пот остыл на их телах, Арчер передвинулся, пытаясь сменить позу.

– Нет, – прошептала Ханна, обвивая его руками. – Не покидай меня.

– Не волнуйся.

Меньше всего он сейчас думал о том, чтобы покинуть ее. Он закутал себя и Ханну в стеганое одеяло и притянул ее так близко, что ее дыхание обожгло ему кожу. Ханна заснула в его объятиях. И никакой кошмар ей не был страшен.

Глава 26

Телефонный звонок вырвал Арчера из глубокого сна. Он попытался взять трубку и увидел, что они с Ханной были завернуты в кокон из одеяла. Извиваясь, Арчер вытащил наружу руку, стараясь не разбудить Ханну. Она что-то забормотала во сне и переместилась вслед за ним. Он поднял трубку и понял, что ему нравилось ощущать ее тело рядом с собой.

– Да? – сказал Арчер в телефон.

– Хитрец, нужно поговорить.

Он мгновенно узнал голос. Только один человек называл его хитрецом таким раздраженным тоном. Эйприл Джой.

– Как насчет зеленого чая в «Луне дракона»?

– Нет, спасибо.

– Нет, черт возьми. В моем офисе, сейчас.

– В моем офисе, – поправил Арчер. – Через тридцать минут.

– В твоем. Через пятнадцать минут. Захвати с собой Ханну Макгэррн. – Эйприл бросила трубку.

Арчер сделал то же самое. Ханна лежала на нем, как кошка на капоте машины. Глядя на него большими любопытными глазами, она спросила:

– Кто это был?

– Человек, который снабдил нас паспортами и одеждой в Австралии.

Ханна моргнула.

– И что теперь?

– Пришло время расплачиваться.

Он поцеловал уголок ее рта.

– Как бы мне хотелось все повторить, но я должен идти.

Ханна удовлетворенно улыбнулась, вспоминая, какое наслаждение она получила от сознания своей власти над ним.

– Я иду с тобой.

– Я хочу удержать тебя как можно дальше от миссис Джой.

– Ты знаешь, как в таких случаях говорил Лэн?

– Как?

– Возьми свое желание в одну руку и пописай в другую. Посмотришь, какая быстрее наполнится.

Арчер усмехнулся.

– Хорошо сказано, Ханна. Оденься. Эйприл Джой упомянула о тебе. Приказала тебя привести. Пусть думает, что я подчиняюсь, так будет лучше. Поцелуй меня, – продолжил он, видя, что она собирается вставать. – Крепко поцелуй. Затем беги со всех ног в душ.

Хотя офис «Донован интернешнл» находился через два здания от их дома, Ханна и Арчер опоздали. Он не сдержал слова и не довольствовался только одним поцелуем. Они никак не могли насытиться друг другом.

– Доброе утро, Митчелл, – сказал Арчер своему секретарю, Митчелл Мур работал на «Донован интернешнл» в течение пятнадцати лет. Десять из них он провел в должности надзирателя на различных шахтах по всему миру. Теперь его повысили, и он работал в офисе. – Вашей жене понравилась опера?

– Добрый день, сэр, благодарю вас. Верди – ее любимый композитор, сказал он, особо подчеркивая слово «ее», из чего Арчер сделал вывод, что для Митчелла вечер не оказался удачным.

– А что, уже полдень? – удивленно спросил Арчер, глядя на часы. – Так и есть. В следующий раз билеты будут на игру «Морских хищников».

– Это другое дело, – тихо ответил Митчелл. Ханна прикусила губу, чтобы удержаться от смеха. Секретарь Арчера подмигнул ей, сразу превратившись из правильного педанта в этакого плутишку. Он был в бледно-голубой рубашке с консервативным коричневым галстуком, на руке – часы с зеркальным циферблатом.

Запищал факс. Повернувшись в кресле, Митчелл потянулся к стопке листков.

– Миссис Эйприл Джой ждет вас внизу, – сказал Митчелл, изучая первую страницу факса. – Говорит, у вас назначена встреча. Я не ожидал сегодня вашего появления, поэтому сказал ей, что не могу гарантировать вашего присутствия. Похоже, ей это не очень понравилось. – Он уронил страницу на стол. – Факс подождет до тех пор, пока вы не вернетесь из вашей вынужденной поездки в Австралию.

– Считайте, что я вернулся. Пришлите Эйприл наверх через две минуты, – добавил Арчер. – Кофе для троих.

– Она не одна.

Арчер насторожился. Ироническое выражение исчезло с его лица, ему на смену пришла холодная готовность.

– С кем она?

– С мужчиной, который утверждает, что его зовут Янь Чан.

Арчер, сам того не ожидая, избавился от одного навязчивого вопроса: кого США поддерживали в жемчужном тотализаторе? Но вот почему, он не знал до сих пор.

– Что еще скажете? – спокойно спросил он у секретаря. Митчелл повернулся и посмотрел в глаза своему боссу.

– Если они друзья, то это весьма странно. Мистер Чан выглядит так, будто его притащили сюда на аркане. Миссис Джой могла бы гравировать стекло кончиком языка. Вам потребуются адвокаты?

– Я сообщу вам, если дело окажется слишком уж неприятным.

Зазвонил телефон. Митчелл поднял трубку.

– Офис Арчера Донована, – сказал он, не поднимая глаз от факса. – Мне жаль, непредвиденные обстоятельства вынудили его отлучиться… Возможно, я бы смог вам помочь.

Арчер повел Ханну дальше. Когда они выходили из двери, она оглянулась и вновь взглянула на секретаря. Он опять ей подмигнул и улыбнулся.

Окна офиса выходили на бухту Элиот. Вдали виднелся большой бело-зеленый паром. Облака скрывали часть Олимпик-Маунтинз.

Город сверкал промытой зеленью после дождя.

Кабинет Арчера выглядел довольно стандартно: большой полированный письменный стол, кожаное крутящееся кресло, диваны вокруг низкого столика, бар с напитками. Стену украшал пейзаж Сьюзи. Желтые, оранжевые, красные и сиреневые оттенки картины, изображающей закат, были повторены в стеклянных статуэтках, расставленных на низком столике между диванами.

– Красиво, – оценила Ханна, пробегая по стеклу кончиками пальцев. – Горячо на вид, прохладно на ощупь.

– Мне больше нравится скульптура у тебя дома. Не могу не прикасаться к ней. Как и к тебе сегодня, утром.

Ханна в изумлении на него уставилась.

– Ты имеешь в виду это?

– Что, прикосновение к тебе?