И в темноте увидеть свет - Сергей Александрович Самохин

дней я на самом деле не испытывал серьезных болевых ощущений. Не могли сломанные ребра так быстро зажить, что-то доктор Санни при постановке диагноза напутал.

Когда я отвлекся от своих мыслей, Антон уже похрапывал. Самому хотелось тут же завалиться на подушку, но я пересилил себя, зашел в душ, как мог тщательно и нарочито медленно помылся и переоделся. Никогда не узнаешь, когда в следующий раз попадешь в душ. После этого долго ворочался на кровати – организм отвык ок безделья, и отказывался засыпать. Пришлось помучаться, прежде чем я провалился в сон.

Утром проснулся, сразу глянул на часы. Завел их – надо привыкнуть делать это по утрам. Восемь, еще два часа до встречи с Центром. Антона уже не было, но я знал, что он любит вставать очень рано, потому его отсутствие меня не удивило. Встал, умылся, привел себя в порядок. Мы с Антоном уже собрали все свои вещи по сумкам, Сиди обещал их отправить в нашу машину, если нас заберут. Ближе к девяти пришли одновременно и Антон, и Сиди.

– 

Приехали из Центра уже. Так что можем выдвигаться. – сказал Сиди вместо приветствия.

– 

Очень им не терпится с нами поздороваться. – пробурчал я. – Ну да ладно, не будем же мы гостей ждать заставлять. К тому же, раньше сядешь, раньше выйдешь.

– 

Что? – не понял Сиди.

– 

Ничего, поговорка такая. – отмахнулся от него я.

Переговоры проходили в том самом большом "предбаннике", в самом начале мола. Утром тут было даже вполне прохладно, несмотря на лето. Стандартная процедура переговоров, стандартное место, и опять же, нас легче прямо оттуда вывезти, ненужно через весь Маяк переть. Хотя, возможно, я просто придираюсь.

Мы вошли сразу за Сиди в помещение и осмотрелись. Центр был представлен четырьмя делегатами, троих из которых я не знал, и видел впервые. Четвертым был герр Грюнер собственной персоной. В темной, почти черной форме, какую носили военные из охраны Центра, с пистолетом в кобуре на поясе. Он коротко кивнул мне и Антону, показав что узнал нас. Странно, его я тут встретить никак не ожидал, так как по отношению к своему старому другу герру Кноллю Хенрик Грюнер был точно человеком пристрастным. Да и меня он знал достаточно неплохо. Что же, для нас с Антоном это наверное хороший знак. Или я чего-то совсем не понимаю.

Мы сели за большой стол, слева от Сиди. Слева от меня сидел незнакомый мне боец в форме Маяка, у дверей стоял еще один, в полном вооружении. Гости из Центра спокойно рассаживались напротив, тоже все вооружены. У нас с Антоном кстати при себе по стволу, но нам никто ничего не сказал насчет этого. Говорить начал пожилой грузный лысеющий мужчина из Центра, одетый так же как и Грюнер в военную форму Центра. Знаки различия на форме у всех военных Центра какие-то имелись, но я в них ни черта не понимал, если честно. У нас, жандармов, все было по другому. У мужчины оказался низкий сильный голос, как из трубы.

– 

Мистер Дольсанидис, спасибо за максимально быстро устроенную встречу. – тут я различил неприкрытый сарказм. Центр явно хотел встретиться раньше, но Сиди разыгрывал свою карту, скорее всего решая вопрос со своим "Белым светом". А Сиди явно не так прост. – Мы ценим сотрудничество между нашими базами, и уверены, что оно будет развиваться только вперед, по нарастающей. Как и будет развиваться ваша база.

– 

Спасибо, мистер Больших. – Сиди кивнул головой. – Наши Базы сотрудничают с момента образования. Сотрудничают взаимовыгодно, и помогают всем выжить в условиях Катастрофы.

– 

Верно. Впрочем, не будем тратить наше общее время на формальности. Вам известно, что мы приехали, чтобы забрать господина Кранца, который является жителем Центра, и находится в розыске, и господина Кнолля, который является для нас потенциально важным свидетелем. – тот, кого Сиди назвал Больших, смотрел на Сиди и обращался только к нему.

– 

Да, вы нам об этом сообщили. Меня ваше сообщение немного удивило. В наших условиях люди не являются частной собственностью, и вольны проживать там, где сочтут нужным и лучшим, не так ли?

– 

Господин Кранц совершил побег из Центра после цепи неких трагических событий, в результате которых погиб как минимум один гражданский Центра. Господин Кранц является подозреваемым, и нам нужно его допросить. Это вполне стандартная процедура. – военный из Центра быстро раздражался, хотя и старался этого не показать.

– 

У вас для этого есть все условия тут. – развел руками Сиди. – Я могу вам выделить и помещения, и охрану, и время.

– 

Сиди, давайте не будем паясничать. – голос Больших не повысился, но тембр изменился, неуловимо придавая значительный вес каждому слову. Говорить этот Больших явно умел. И привык, что его слушались. Судя по фамилии он русский, но акцента я различить не смог, по английски он говорил бегло и свободно. – Мы заберем подозреваемых, и допросим их у нас. Вы должны были их выдать сразу по их появлению. Вместо этого вы устроили какую-то клоунаду, проигнорировав приказ.

– 

Приказ? – Сиди приподнял брови.

– 

Приказ, Сиди, приказ. Я понимаю, вы стараетесь показать этим двоим свое высокое положение тут, доказать свою значимость. Все это пустое, Сиди. Когда придет беда, а она все равно рано или поздно придет, вы забудете свою значимость, и прибежите к нам. Как ни раз уже было. Потому, я вас прошу, давайте без демагогии.

– 

Мистер Больших, мне на секунду показалось, что вы мне угрожаете. – сказал Сиди, осторожно подбирая слова.

– 

Вам не показалось, Сиди. Я скажу еще раз, поскольку вы с первого раза не поняли: вы не выполнили распоряжение Центра, или приказ, как вам угодно. Несложное распоряжение, на самом деле. Но даже на это несложное действие вы оказались неспособны. А сейчас вы разыгрываете свою комедию дальше, и тратите мое время. – Больших говорил медленно и спокойно, не сводя глаз с Сиди. – Я заберу этих двоих, и надеюсь, что для этого мне не придется вызывать солдат и прекращать существование вашего Маяка и заодно вашего божественного "Белого света".

Сиди поднялся с места, и на какую-то секунду мне показалось, что он сейчас возьмется за оружие, настолько он был зол. Я глянул на Грюнера, который не сводил глаз с Сиди. Повисшую паузу можно было резать ножом, такая густая она была.

– 

Господа, я прошу прощения, что вмешиваюсь в ваш столь увлекательный диалог. – паузу вместо ножа разрезал голос Антона Кнолля. – Мы с Андреем благодарны господину Дольсанидису за