Ида - Юлия Цыпленкова

ни натянутых улыбок, ни, напротив, чрезмерного дружелюбия. Ничего этого не было. Лираны вели себя, как люди, услышавшие о нем впервые. Более фальшивым оставался сам Иллис, потому что он как раз имел свой умысел. Так что вроде бы в жажде его убийства Лиранов действительно обвинить было сложно.

Но если не они, то кто?! До этого стройная цепь выводов начала терять звенья. Малиса, колдун, Ида… Молодой человек мотнул головой и попытался найти иного заказчика, и мысли его свернули следом за Ливидами в Ланаст, куда по словам Андела они уезжали на время свадьбы Иды и Лирана.

Ланаст… Это тоже был городок вроде Фелита, который наполовину напоминал село. От Мила до него дорога занимала два дня, от Фелита, если выехать утром, то можно было добраться к вечеру. Чья родня там жила, Иллис не знал. Это могли быть и Фраши со стороны бабки Малисы, и Ливиды, и родня ее матери. Но это, по сути, было и не важно, потому что теперь он знал, где искать колдуна.

За эту версию говорило и то, что от Роксума Ланаст находился неподалеку. Сюда даже вписывалось подозрение, что колдовская братия не селится в окрестностях Роксума и близких к нему селениях из-за кукловода. Если он жил в Ланасте, то это было как раз на границе земель, расположенных в той местности.

И тогда там жили все-таки Фраши, потому что Ливидам и родне матери Малисы он точно ничем мешать не мог. Да и никому прочему помехой быть не мог. Ну не было причины!

— И с этим тоже разберемся, когда придет время, — заверил пустоту Иллис, после закинул руки на спинку кресла и прикрыл глаза.

Перед его внутренним взором появился образ девушки с большими синими глазами, по которым совершенно невозможно было прочитать, что она думает или чувствует, только догадываться. Спокойная, почти безучастная и равнодушная, всё еще спавшая, скованная чарами. И все-таки… она ему нравилась. Нравилась так сильно, что хотелось разбудить ее и услышать тот самый заразительный и звонкий смех.

Глава 24

За окнами стемнело, день почти закончился, и город погружался в сон. Уже не грохотали по улицам колесами экипажи, затих гомон тысячи голосов, даже фонарщики успели зажечь фонари в давно сгустившейся тьме. А вместе с Имари погружался в сонное оцепенение и дом Лиранов.

Юноша снова виделся с ними в этот день, когда его пригласили на ужин. Если бы не законы гостеприимства, то вряд ли они оказались за одним столом. По крайней мере, если бы на то была воля Малисы, но она слушалась мужа, а господин Лиран желал быть вежливым.

В этот раз за столом не было детей хозяев дома, но присутствовал помощник Андела — хмурый мужчина примерно тех же лет, что и его начальник. За всё время, что длилась вечерняя трапеза, он не произнес ни слова. Пару раз посмотрел на гостя и снова уткнулся в свою тарелку. Впрочем, за столом вообще было тихо.

И это было еще одно, чего не знали или же не захотели поминать родители Лирана. Он не вел деловой жизни, бывший жених Иды работал в Академии наук. А вот коммерцией занималась госпожа Лиран, ей это давалось неплохо, судя по доходам семейства.

Ассистент в академии — должность с недурным доходом, но это все-таки не академик, а потому жизнь, которую вели Лираны, обеспечивала супруга. Поначалу советы ей давал отец, потом она и сама, как дама хваткая, начала развивать свое дело. А теперь этим занимались старшие сыновья. Младший особого рвения ни к коммерции, ни к науке, насколько понял Иллис, не проявлял.

— Я еще в поиске себя, — так сказал молодой человек при знакомстве днем.

В этом безделье ему особо покровительствовала бабушка — мать Малисы, после то, как женщина привезла ее из Фелита после смерти отца. Но бабушки уже не было два года, а младший Лиран в свои двадцать шесть лет всё еще не определился с целью в жизни. Он пользовался деньгами семьи, вел свободный образ жизни и ни о чем не переживал. Иллиса это тоже не касалось, и он принял к сведению, не спеша кого-то осуждать. Да ему было попросту всё равно.

Малиса бросала на Иллиса надменные взгляды. Сцедила сквозь зубы что-то подобающее случаю, а после только суетилась вокруг мужа. В отличие от супруги, Лиран, вяло, но поддерживал беседу. Без какой-либо темы, так, полагающуюся моменту чушь. Юноша отвечал, что-то говорил сам, однако вскоре и он замолчал, заметив, что и Анделу болтовня не нужна. Молодому человеку она не была нужна тем более.

Интересующую его тему никто не затрагивал, вообще не упоминали ни Фелит, ни родителей Андела, ни, разумеется, Иду. А остальное Иллиса интересовало мало. Он и так уже знал достаточно того, что ему было без надобности. И потому, когда ужин был окончен, юноша вернулся в отведенную ему комнату.

А сейчас, когда дом затих, его гость не спал. Он смотрел в темноту, и сердце его гулко грохотало в груди. Наконец Иллис тряхнул головой и медленно выдохнул. После открыл окно и выглянул на улицу. Однако никого не увидел и перелез через подоконник.

Когда юноша обнаружил, что выделенная ему комната находится на первом этаже, он расценил это как перст судьбы. В ином случае ему бы пришлось блуждать по дому, чтобы осуществить задуманное, рискуя потревожить прислугу, которая проживала вместе с нанимателями. А теперь не волновался об этом, потому что Лираны, сами того не подозревая, оказали своему гостю услугу.

Оказавшись на улице, Иллис снова огляделся, а после поспешил в сторону входных дверей. Однако дойти до них не успел, потому что из тени протянулась рука и легла юноше на плечо. Он охнул, порывисто обернулся и, перехватив руку, замер, глядя на хрупкую девушку с большими глазами, сейчас казавшимися черными. Но чернота не была той пугающей, какая заполняла даже белки, всего лишь шутки густого сумрака. По губам молодого человека скользнула улыбку, и он шепнул:

— Ида.

— Она, — ответил Виш, выступив из темноты. — Уснули?

— Уже два часа, как даже слуги затихли, — ответил Иллис.

— Расположение комнат запомнил?

— Меня провели по дому, я знаю, куда идти.

— Тогда не будем тянуть, — подвел итог ведьмак, и студент, так и не выпустив руки Иды, повел их к окну своей комнаты.

Иллис первым перелез через подоконник, затем помог девушке, и, подхватив ее на руки, поставил на пол. После снова развернулся к окну, но Виш хмыкнул:

— Меня на