"Сезам, откройся!" - Виталий Павлов

Другим следствием дел Эймса и Никольсона является тревога западных руководителей за способность своих спецслужб противостоять деятельности внешней разведки, которая уже начинает вызывать панические настроения.

Так, британские спецслужбы, называя угрозу со стороны внешней разведки главной, идут на принятие прямо анекдотических мер. Выявив у отдельных своих сотрудников личное финансовое неблагополучие или просто материальные затруднения, руководители этих служб просто избавляются от таких лиц, увольняя их с работы. В тех же целях проводят проверки банковских счетов всех своих сотрудников, устраивают личные обыски при выходе их с работы.

Таковы практические выводы, которые делают эти службы из провалов ЦРУ. 

Надо полагать, что такие меры не повысят моральный дух британских разведчиков, что также будет играть на руку российской внешней разведке. 

О ряде агентурных операций ТФП, в том числе и о тех, что проводились внешней разведкой на Британских островах или в связи с деятельностью английских спецслужб, я уже рассказал. Но в послевоенной истории советской внешней разведки не один К. Филби или Д. Блейк вызывали восхищение наших друзей, ненависть наших врагов и нескрываемую зависть многих западных спецслужб. Такие советские разведчики, как Р. Абель, Бен (Лонсдейл), несмотря на их провал, последовавший не по их вине, получили широкую известность.

Что же касается реакции западных спецслужб, то их не могла не поразить полнейшая беспомощность западных контрразведок как американской в деле Абеля, так и британской в отношении Бена и двух его сотрудников — супругов Крогер. Ведь они не смогли вскрыть конкретную разведывательную деятельность, проводившуюся ими до ареста, помимо того, что контрразведкам стало известно от изменников Вика и М. Голеневского.

Высокая бдительность и профессионализм в работе, стойкость и мужество после ареста, проявленные этими разведчиками, предотвратили превращение судебных процессов и сопутствовавших им антисоветских кампаний в нечто большее, чем обвинение против них лично. Более того, процесс над Абелем, например, способствовал повышению престижа советской внешней разведки.

В Англии суд над группой Бена сопровождался осуждением и еще двух его агентов, также выданных Голеневским. Ни один другой сотрудник внешней разведки, причастный к деятельности Бена, несмотря на все потуги британской контрразведки, не был обнаружен ею, так же, как и другая агентура его резидентуры.

Поведение этих разведчиков представляло яркий контраст с поведением изменников-перебежчиков. Они не только выкладывают все, что им стало известно за время работы во внешней разведке или ГРУ, но и соревнуются в домыслах и клевете, на которую оказываются необычно способными. Правда, в этом им помогают их новые хозяева в спецслужбах.

Так же, как правило, ведут себя западные разведчики, оказавшиеся в наших руках.

Действительно, мне не известен ни один западный разведчик, который бы не выкладывал при аресте и осуждении все, что он знал. Особой стойкостью ни сотрудники ЦРУ, ни СИС не отличаются. И тем более агенты этих служб.

Однако должен признать, что большинство агентов внешней разведки из числа иностранцев ведут себя таким же образом.

Поскольку, несмотря на провал самих разведчиков, их главные профессиональные секреты остались неизвестными Западу, я не собираюсь при описании операции их ТФП в спецслужбы приводить те факты и подробности, которые остаются за кадром.

Поскольку, как я уже упоминал, руководство американских спецслужб бросало в прошлом упреки британским службам безопасности за просчеты в борьбе с советской внешней разведкой, в частности в связи с делом агента Прайма, очевидно, целесообразно показать историю этого агента, чтобы читатель сам соразмерил ущерб, нанесенный им «союзным секретам», сопоставив его с тем, что раскрыли внешней разведке и ГРУ те американские агенты, истории которых я уже рассказал. Могу сразу согласиться с ЦРУ, что, действительно, вербовка и работа с агентом Праймом, внедренным в самую секретную британскую службу ШПС (Штаб правительственной связи) в течение 14 лет, является выдающимся достижением внешней разведки.

Но ведь и в США точно такое же продолжительное время и в аналогичной области вскрытия криптологических секретов действовала агентурная группа Уокера. О ней я буду говорить в другой главе, а сейчас, коль скоро Прайм уже фигурирует в операциях ТФП в спецслужбы, расскажу о нем более подробно.

Но прежде хочу рассказать об операции агентурного ТФП в спецслужбу Британского военно-морского ведомства в Портленде, руководил этой операцией разведчик-нелегал Бен. А таким славным бойцам невидимого фронта, которых я называю рыцарями разведки, я отдаю предпочтение, испытывая к ним глубочайшее уважение, восхищаясь их мужеством, стойкостью и скромностью. Примером тому являются уже описанные мною дела Зорге, Филби, Ахмерова и Абеля.

ОПЕРАЦИЯ «ПОРТЛЕНДСКОЕ ДЕЛО»

Эта операция для меня имеет особое значение, поскольку руководил ею мой воспитанник нелегал Бен, а помогали ему бывшие американские агенты супруги Л. и М. Козны, также близкие мне люди.

Поскольку речь идет о деятельности нелегальной резидентуры в Англии, создававшейся под моим непосредственным руководством в то время, когда я работал в подразделении нелегальной разведки ПГУ, хочу подробнее остановиться на истории создания этой резидентуры, хотя уже описал ее в своих воспоминаниях (Павлов В. Г. Операция «Снег». М., 1996).

Эта операция во многом связана с сотрудничеством внешней разведки с польскими спецслужбами и с моим пребыванием в Польше.

Как я уже упоминал в связи с участием разведчика Гарри в операции Кима Филби «Три карты» в США, во время работы в нелегальной разведке мы проводили ряд успешных дел через территорию Польши. Помимо Гарри, мы перебрасывали на Запад ряд разведчиков-нелегалов под видом иностранцев, якобы длительное время проживавших в этой республике.

Но в операции «Портлендское дело» возникла как бы двойная связь с Польшей, и в одном, к несчастью, предательство сотрудника польских спецслужб М. Голеневского (см. операция «Снайпер»).

Суть операции «Портлендское дело» состояла в следующем.

В начале 50-х годов в Польше при взаимодействии и некоторой помощи польских органов безопасности советская внешняя разведка завербовала сотрудника военно-морского атташата посольства Англии в Варшаве «Шаха». Как выяснилось, к сожалению, уже значительно позже, лет через десять, один из польских сотрудников — М. Голеневский, принимавший участие в оказании нам помощи при вербовке «Шаха», выросший за это время до руководителя оперативно-технического подразделения польской спецслужбы, в 1958 году встал на путь измены, установив контакт с ЦРУ. Американская разведка присвоила ему псевдоним «Снайпер».