Анжелика - Анн Голон

— Представьте себе, отец мой, что в моей науке результаты опытов не зависят ни от настроения, ни от пола присутствующих…

— Лично я нахожу это превосходным! — с радостным видом воскликнул шевалье де Жермонтаз. — Не скрою, меня больше привлекает красивая дама, чем всякие там склянки и старые горшки. Но дядя настоял, чтобы я сопровождал Беше и привыкал выполнять обязанности, которые вскоре возложит на меня новая должность. Видите ли, дядя собирается купить мне место главного викария трех епархий. Но он ужасный человек. Он поставил условие, чтобы я принял священный сан. А я, признаюсь, удовлетворился бы одними бенефициями.

Разговаривая, они направились в библиотеку, с которой граф хотел ознакомить гостей прежде всего. Монах Беше, давно мечтавший о встрече с графом де Пейраком, задавал бесчисленные вопросы, на которые граф отвечал с терпеливым смирением.

Анжелика в сопровождении шевалье де Жермонтаза шла сзади. Шевалье не упускал случая коснуться ее руки и то и дело бросал на нее пылкие взгляды.

«Ну и мужлан, — подумала Анжелика. — Он похож на откормленного молочного поросенка, которого украсили цветами и кружевными рюшами, чтобы подать к рождественскому ужину».

— Но мне не совсем понятно, — громко сказала она, — какая связь между вашим посещением лаборатории моего мужа и назначением на духовную должность?

— Признаться, мне это тоже непонятно, хотя дядя долго объяснял. Церковь якобы не так богата и влиятельна, как кажется, а главное, как должна была бы быть. Дядя также жалуется на усиление королевской власти в ущерб самостоятельности провинций. Права архиепископа на церковных ассамблеях и даже в местном парламенте ущемляются. Вся власть сосредоточена в руках наместника провинции и его сбиров из городской стражи, финансовых органов и армии. Так вот, дядя хотел бы противопоставить этому засилью безответственных ставленников короля — союз местной знати. Он знает, что у вашего мужа колоссальное состояние, но ни город, ни церковь ничего от него не получают.

— Нет, сударь, мы жертвуем на благотворительные цели.

— Этого мало. Нужен союз, к которому стремится мой дядя.

«Для ученика Великого инквизитора он действует грубовато, — подумала Анжелика. — А может, так ему и было велено!»

— Короче говоря, — сказала она, — его преосвященство считает, что состояние всех жителей провинции должно быть отдано в руки церкви?

— Церковь должна занимать ведущее место.

— С его преосвященством во главе! А знаете, вы блестящий проповедник. Теперь меня не удивляет, что вас предназначили к духовней деятельности, где красноречие необходимо. Поздравьте дядю от моего имени с удачным выбором.

— Не премину, сударыня, вы очень любезны. У вас восхитительная улыбка, но в глазах нет нежности ко мне. Не забывайте, церковь пока еще могущественная держава, особенно у нас в Лангедоке.

— Да, я вижу, вы убежденный начинающий викарий, несмотря на ваши банты и кружева.

— Деньги — средство очень убедительное. Мой дядя знал, чем меня покорить. Я буду верно служить ему.

Анжелика резким движением захлопнула веер. Теперь она уже не удивлялась, почему архиепископ так доверял своему толстому племяннику. Несмотря на несхожесть характеров, оба были в равной мере честолюбивы.

В библиотеке царил полумрак, так как ставни были прикрыты. Когда граф и его гости вошли туда, там кто-то встрепенулся и склонился перед ними в низком поклоне.

— Что вы здесь делаете, Клеман? — с удивлением спросил граф де Пейрак. — Сюда никто не имеет права входить без моего разрешения, и, насколько я помню, я не давал вам ключа!

— Пусть извинит меня мессир граф, но я решил собственноручно убрать библиотеку, не желая доверять столь ценные книги неотесанному слуге.

Он поспешно схватил тряпку, щетку и скамеечку и выскользнул из библиотеки, отвесив на ходу еще несколько поклонов.

— Да, — вздохнул монах, — несомненно, я увижу здесь немало странного: женщину в лаборатории, слугу в библиотеке, который своими нечистыми руками прикасается к магическим фолиантам, сокровищнице бесценных знаний. Да, должен признать, репутация ваша себя оправдывает! Посмотрим, что же у вас тут есть…

Он увидел в роскошных переплетах книги мэтров алхимии: «Принцип сохранения тел, или мумия» Парацельса, «Алхимия» Альберта Великого, «Герметика» Германа Курингуса, «Толкование 1572 г.» Томаса Эраста и, наконец, что доставило ему огромное удовольствие, свою собственную книгу: Конан Беше «О превращении».

Это умиротворило монаха, и он снова уверовал в графа де Пейрака.

Граф и его гости вышли из дворца и направились во флигель, где находилась лаборатория.

Еще издали они увидели над крышей столб дыма, поднимавшийся из широкой трубы, над которой возвышалась изогнутая медная трубка, напоминавшая клюв какой-то апокалипсической птицы. Когда они подошли совсем близко, это сооружение со скрежетом повернулось к ним своей черной пастью, из которой валил дым с сажей.

Монах отскочил назад.

— Это всего-навсего флюгер для усиления тяги печей при помощи ветра, — объяснил граф.

— А у меня в ветреную погоду тяга очень плохая.

— А здесь наоборот, потому что я использую атмосферную депрессию, вызванную ветром.

— Значит, ветер работает на вас?

— Совершенно верно. Так же, как он заставляет работать ветряную мельницу.

— На мельнице, мессир граф, ветер с помощью крыльев крутит жернова.

— У меня печи, конечно, не крутятся, но в них всасывается воздух.

— Вы не можете всасывать воздух, потому что воздух — это пустота.

— И однако, вы сами убедитесь, что у меня тяга, как в аду.

Трижды осенив себя крестом, монах вслед за Анжеликой и графом де Пейраком переступил порог лаборатории, а стоящий в дверях мавр Куасси-Ба в знак приветствия торжественно поднял свою кривую саблю, а затем вложил ее в чехол.

В глубине большого зала находились две раскаленные — докрасна печи. В третьей, точно такой же, огонь был погашен. Перед печами помещались какие-то странные аппараты из кожи и железа, от которых тянулись к печам глиняные и медные трубы.

— Это кузнечные мехи, ими я пользуюсь, когда мне необходим очень сильный жар, например чтобы расплавить медь, золото или серебро, — объяснил Жоффрей де Пейрак.

Вдоль стен в главном зале в несколько рядов были сделаны полки. На них стояли всевозможные сосуды и колбы с наклеенными этикетками, испещренными кабалистическими знаками и цифрами.

— Здесь у меня хранится запас разных ингредиентов: сера, медь, железо, олово, свинец, бура, мышьячная руда, реальгар, самородная киноварь, ртуть, ляпис, или, иначе, адский камень, медный купорос, железный купорос. А напротив, в стеклянных бутылях, — крепкая серная кислота, неочищенная азотная кислота и соляная кислота.