Низвержение - Arklid

Теперь понятно, хоть и немного. Почему камень из старого меча приобрел такие свойства? Что мне с этим делать? Куда эти души деваются потом? Ладно, я просто выберу «кровь демона» и благополучно отложу всё это напоследок. На удивление, никакой разницы после выбора я не заметил, ни боли, ни визуальных изменений. Мне на панель просто добавилась пассивная способность, прямо как в нормальных играх. Я подошел к гигантской металлической двери в конце коридора, весь перемазанный кровью демона. Сжимая меч в правой руке и готовый к любому развитию событий, я принялся изо всех сил давить на дверь. Неохотно, издавая громкий скрежет металла, массивная створка, отделявшая меня от источника криков, начала отодвигаться, иероглифы или может, это были руны, теряли своё золотистое свечение, из приоткрывшейся щели начал дуть невероятно горячий, обжигающий легкие, ветер. Наконец, одним глазком, я смог заглянуть в пространство между створками.

Тысячи, а может и десятки тысяч человек, в самых разных, скрученных, неестественных позах, были пригвождены толстыми, каменными иглами к стенам помещения, объем которого поражал воображение. Трудно было даже представить, что всё это место могло быть когда-то и кем-то возведено. Площадь внутреннего пространства была никак не меньше километров пяти, как в длину, так и в ширину. Из неровных стен этого огромного зала вырастали платформы, на каждой из которых были видны самые различные устройства, единственным смыслом которых было причинение боли, к этим платформам вели тонкие каменные мосты, шириной всего пару метров, на них и располагался единственный источник освещения в виде всё тех же, пресловутых желтых факелов, а демоны, похожие на того, которого я убил парой минут ранее, только и делали, что пытали людей, которые издавали эти ужасные крики. Всё, что было нарисовано на стене в верхнем городе было правдой, до последнего узора. Я наблюдал за тем, как одно из чудовищ перелетает с одной платформы на другую, используя растущие из его спины перепончатые крылья. В руках он нёс бедолагу, чьё тело было разодрано пытками. Достав откуда-то из стены несколько штырей, монстр просто пригвоздил бездыханное тело, как ребенок бабочку и проследовал дальше, скрывшись из моего поля зрения. В центре исполинских размеров помещения сидело огромное чудовище. Его лицо было закрыто золотой маской, а само оно напоминало огромного младенца. Неизвестно, какие функции оно здесь выполняло, но явно ничего хорошего от него ждать не стоило. Я отошел от двери на пару метров. В принципе, я не увидел ничего, чего не следовало бы ожидать, однако сейчас, как ни странно, у меня появилась возможность наконец дать ответы на десятки вопросов роящихся в голове. Уверен, что хотя бы один из десятков тысяч грешников сохранил сознание, а это мне в данной ситуации и было необходимо. Только вот число противников было уж каким-то совсем запредельным, потому у меня только два варианта — действовать скрытно и ни разу не проколоться или подохнуть, а то и того хуже, оказаться на месте этих несчастных, правда скорее всего, динамический болевой фильтр спасет меня от всех этих нелицеприятных ощущений. Перспективы конечно так себе. Взвесив все за и против, я все же принял решение попробовать. Была не была.

Я подошел к двери и, выждав момент, когда в поле моей прямой видимости не осталось ни одного демонического отродья, использовал умение каскада, чтобы пройти сквозь металл. Оказавшись по другую сторону, я мгновенно спрыгнул с моста, упав на тела мучеников, ну или грешников, кому как удобней, каменные шипы издали тонкий треск, сломавшись об мою броню, благо здесь было невысоко, всего метра три, так что я даже не получил урона. На моё удивление, жертвы пыток даже не завопили при моем приземлении, они вообще никак не отреагировали на то, что я вполне возможно переломал пару хребтов, вероятно, они были в отключке. Беглый взгляд — ни одного исчадия в радиусе двадцати метров. Я забрался под одно из тел и принялся наблюдать. Демоны не обращали на меня никакого внимания, чинно занимаясь своими делами. Приоткрытая дверная створка никого, в принципе, не волновала, казалось, что всё это место застыло в каком-то жутком стазисе, где никому, ни до чего, не было дела. В голову полезли мысли о бедных офисных клерках из реального мира, наверняка они чувствуют себя примерно так же, как я сейчас, наблюдая в сотый раз, как один и тот же демон поочередно подлетает к каждой платформе и переносит грешника раз за разом. Таких представителей было совсем немного, про себя я прозвал их крылатыми и что меня безусловно порадовало, здесь они были единственными особями, наделенными прерогативой свободного передвижения. Они притаскивали грешников, они же их уносили. Потоковое производство, мать его. Но самым важным открытием было вовсе не осознание принципа работы местного филиала инферно, о нет. Впервые за всё своё время пребывания здесь, я услышал речь. Один из грешников выкрикивал какие-то неразборчивые слова, но я точно был уверен, что это именно речь. Слезы подступили к глазам. Наконец-то, хоть какой-то проблеск надежды в круговороте безумия. Ладно, насмотревшись на всевозможные пытки и издевательства над человеческим телом, я приступил к исполнению своего плана. Подобравшись по штырям к одной из платформ, но всё так же не выходя на свет, я занял наиболее незаметную позицию между скрученных тел и принялся ждать. Окружающая обстановка не пугала меня, но всё же довольно сильно угнетала. Как ни посмотри, крики человеческой агонии воздействуют на психику не лучшим образом. Рассматривая тела вокруг, я невольно вспоминал момент аварии – огонь, мое перекошенное тело, тело Анфисы, треск пламени, её обожженное лицо. Может, я попал и не в физический ад, но в ментальный точно. По большому счету, всё здесь было искаженной перспективой того рокового момента. Огонь, свернутые в неестественных позах люди, ужасы боли и страданий. Естественно, всё это действовало мне на нервы, как бы я ни пытался загнать это в подкорку. Без контекста аварии, правда, меня бы это вряд ли впечатлило, но, всё же, на данный момент чудовищность происходящего служила напоминанием о моей, пусть и не вечной, но утрате. Я старался не думать об этом факте,