Гахиджи - Ирина Королева

Акил закончил жарить птицу, и весь народ потянулся к импровизированному столу. Марина и Рита уже давно нарезали фрукты и овощи, а Татьяна и Ксения уже заканчивали выкладывать остальные, принесенные с собой кушанья. Катерина заметила краем глаза, что Озахар тоже шел к столу и направлялся именно в её сторону. Она заволновалась. С одной стороны, ей до безумия хотелось, чтобы он сел рядом. Она даже испытала неконтролируемый душевный восторг, но с другой, это было недопустимо. Ей нужно держаться от него, как можно дальше. Катерина сидела вполоборота и слегка косилась на идущую к ней парочку. Лера неотступно следовала рядом. Внезапно Озахар поднял голову и увидел Катерину. Девушка вся напряглась. Светло голубые глаза смотрели на неё, но смотрели холодно и отчужденно, на его скулах заходили жевалки, и он резко сменил направление, отходя как можно дальше от Катерины. Девушка еще ровнее выпрямила спину и прикрыла глаза. Чувство обиды, горечи и разочарования захлестнули с головой. Она закрыла глаза и стала делать глубокие вдохи, обдувая глаза, чтобы резко выступившие слезы не превратились в очередной ливень «Ненавижу, ненавижу, ненавижу» повторяла она мысленно, боясь сознаться самой себе, что ненавидит только потому, что любит и уже не может это контролировать, «ненавижу, ненавижу, ненавижу», шептала она как заклинание.

Озахар сел слева от неё, прячась через целую череду народа, но все же Катерина видела его. Она видела и Леру, томно изгибающуюся перед ним.

– Внимание, друзья! – прервал общие разговоры как всегда веселый Акил. – Обратите на меня внимание! – он стоял на коленях и держал в руке стакан, наполненный вином. – У меня предложение! Давайте выпьем за наших друзей, которые порадовали нас такой чудесной новостью!

Катерина взглянула на Озахара, заметив, как он тут же отвел холодный взгляд, и тоже отвернулась.

Акил продолжал: – Они молодцы! И я искренне желаю им счастья и, конечно, хорошеньких карапузов!

Компания зашумела, поддерживая тост, и все дружно подняли бокалы.

Катерина пригубила немного слишком сладкого по её мнению и крепкого напитка и вернула стакан на покрывало. Озахар выпил весь стакан. Катерина это видела, а также следом второй, третий и четвертый. Периодически она ловила на себе его мимолетный грустный взгляд, и это немного тешило самолюбие, но все же ей было плохо. Она продолжала сидеть, натянуто улыбаясь и мысленно скандировать «Ради мамы, ради Елены, и катитесь все к черту, я выдержу, я знала, что вряд ли этот год будет легким», но все же сердце бешено стучало и обливалось кровью. А еще была боль, как от огромной занозы и тоска, безумная, режущая и всепоглощающая. Но она держалась, пока держалась и не знала, насколько её хватит.

Постепенно компания перешла от обсуждения достоинств будущих молодоженов к рассказам девушек о мальчишниках и девичниках, во всех их красочных подробностях. Народ смеялся, ел и пил, ел и пил, и снова смеялся, все это начало раздражать Катерину даже больше, чем услужливая Лера и она встала с места. Практически никто не обратил на неё внимания, и она поспешно сбежала на берег лагуны.

Катерина села на горячий песок и опустила ноги в прохладную воду. Легкий ветерок, снующие мелкие рыбки и пряный аромат цветов немного усмирили злость и обиду, и она заплакала. Тягучая тоска усилилась, но со слезами все равно стало легче «Больше я сюда не пойду. И вообще больше никуда не пойду. Ненавижу их всех! Сидят там, радуются. Вот приду домой, закроюсь в спальне и больше не выйду. Не буду ни есть, ни пить и умру! Стоп! Что значит, умру, и чем это поможет делу? Но так хочется лечь и умереть, чтобы больше не участвовать во всей этой показухе, не видеть всего этого. Но я не умру, я выдержу этот год и поеду с Еленой домой, а перед отъездом подойду к ним и скажу: Ну что, похотливые сучки? Завидно? Да, я еду домой, а высидите тут и выращивайте сопливых детишек! А к Лере подойду отдельно и скажу, я ей скажу: Я еду домой дорогая, но ты не переживай! Я ни одной живой душе не скажу где ты. Так что желаю тебе сгнить на этом острове, прислуживая Озахару! Да так я и скажу! А потом уеду! А она, сдохнет от ярости и злости! Только ради этого можно вытерпеть!» – мысли Катерины неожиданно прервал скрип песка, и она оглянулась. За её спиной стоял Акил и внимательно наблюдал за девушкой. Катерина бегло вытерла влажные глаза и молча уставилась вперед, надеясь, что тот скоро уйдет, но он все равно подошел и сел рядом.

– Да хранит тебя всемогущий отец наш. – Тихо произнес он.

– Приве… – начала было Катерина, но тут же поправилась. – Да оценит он преданность помыслов твоих. – Она, конечно, могла сказать привет, но Акил был не просто воином, он был из чистого рода, из главной троицы Гахиджи, а злить его нельзя. Катерина не хотела повторения истории с Бомани.

– Ты можешь здороваться, как хочешь, – голос Акила звучал слишком ласково. – Только конечно, когда рядом больше никого нет.

Катерина бегло взглянула на собеседника: – Спасибо, учту.

Акил сидел рядом, обхватив согнутые ноги руками и тоже молчал, пока Катерина не начала беспокойно ёрзать.

– Почему ты ушла? – наконец заговорил Гахиджи. – Тебе не приятна наша компания?

– Я не хочу об этом говорить. – Девушка начала вновь заводиться.

– Хорошо, а о чем ты хочешь говорить?

– Акил, – Катерина зло посмотрела на мужчину и продолжила. – Ты ведь не за этим сюда пришел? Говори, что ты хочешь, и покончим с этими никому не нужными формальностями.

– Хорошо. – Акил склонил голову и пристально посмотрел на Катерину. – Меня беспокоит то, что происходит между тобой и Озахаром. Зачем ты так с ним?

– Я ничего ему не делаю. – Катерина наиграно равнодушно пожала плечами, – и, по-моему, он прекрасно себя чувствует в обществе Валерии.

– Но ты ведь знаешь, что это не так. Ты сама все видишь.

– Лично я, ничего не вижу, – огрызнулась Катерина, – что могло бы кого-то беспокоить!

– Катерина, он не пьет.

Она опять равнодушно пожала плечами: – Ну и хорошо, значит, будет здоровая печень.

– Катерина, но сегодня он пьет.

– Ну, значит, не будет здоровой печени! – начала выходить из себя Катерина.

– Да что с тобой такое! – Акил тоже разозлился. – Что случилось? Ты совсем извела моего лучшего друга, да и сама не лучше!

Катерина, наконец, повернулась и, сощурив глаза, выпалила: – На грани я с того момента, как попала сюда, а что касается твоего друга, то я здесь не при чем!

– Катерина… он все равно любит тебя! – голос Акила прозвучал как-то обреченно, отчего уголки губ Катерины поползли вниз. – Да и ты его любишь, я же вижу…

– Когда любят, не ищут утешения в других женщинах.

– Извини, но я не понимаю.

– А ты сходи и посмотри, как он мило шепчется с Лерой!

– Но она-то здесь причем?

– Да так, ничего, – Катерина саркастически ухмыльнулась, – просто не думала, что Озахар готов на все, лишь бы только не уйти к вашей Мескэнет. Я думала он такой весь правильный, а он готов жить в гареме!

– Гарем? Я что-то не понимаю.

– Ух…, Зубери сказал, что Лера ищет для счастья нескольких мужчин и все с этим согласны. Так что Озахар, смотрю, первый из претендентов. И не похоже, чтобы он противился!

– Да? – Акил громко рассмеялся. – Боюсь, наш претендент совсем не в курсе отведенной ему роли. К тому же Лера не в его вкусе, и он ни разу не дал ей повода надеяться на что-то большее, чем просто общение.

Катерина неосознанно почувствовала облегчение и опять отвернулась: – Ну, значит, ему повезло. Очень рада за его железные принципы.

– Катерина.

– Что?

– Ты опять?

– Что опять?

– Ты похожа на ежа. Чуть что, со всех сторон колючки, не подберёшься.

Катерина продолжала изучать мелкий песок: – А ты и не подбирайся. Оставь все как есть.

– Я бы с радостью, но мой друг страдает.

– Да, ладно! – она опять вспылила. – Твой друг жив, здоров и пьет вино рядом с красивой девушкой, так что перестань заморачиваться и займись Мариной!

– А что мне с ней заниматься, у меня и так все в порядке.

– Да? а как же «Превратить всю её жизнь в сплошное счастье и радость?» – пропела Катерина.

– А ты считаешь, она не счастлива? – Акил удивился.

– Хм, она не может оставить тебя и на пять минут, а ты здесь сидишь уже целую вечность. Готова поспорить, что Марина уже вся изревновалась и извелась.

– Думаешь?

– Уверена.

– Знаешь, Катерина, – Акил тяжело вздохнул, – когда я сюда шел, я надеялся, что мы сможем поговорить с тобой откровенно, но ты слишком… – он на секунду запнулся. – Слишком упрямая и непонятная. Я надеялся понять тебя и как-то помочь, но ты слишком гордая и своенравная. Я не знаю, как ты будешь со всем этим справляться, но мой тебе совет, попробуй хоть немного усмирить гордыню и посмотреть на сложившееся, как бы со стороны. Возможно, это тебе поможет. И знаешь, я изначально был против тебя, я чувствовал, что с тобой будет сложно, но Озахар никогда не прислушивается к мнению других.