Загадочный виконт - Сабрина Джеффрис

— Даже не думай об этом! — Маркус поцелуями осушал ее слезы. Сердце у него сочилось кровью — ему казалось, что это он умирает. — С нашими детьми все будет в порядке. Я тебе обещаю.

Внезапно в голове у него вспыхнула догадка. И все сразу стало ясно как день.

Так вот почему она не хотела выходить замуж, почему отказывала всем искателям своей руки. Вот откуда перемены в ее настроении. Она боялась. Бедная девочка, она понимала, что единственный выход для нее — это оставаться одной. И так было бы всегда… если бы не появился он…

А что, если она права? Что, если ее страхи имеют под собой почву? В конце концов, безумие, душевное расстройство и даже лунатизм передаются по наследству. Что если их дети…

Нет! Что бы там она ни говорила, с головой у нее все в порядке. Она не сумасшедшая.

— Мы вместе понесем эту ношу, дорогая. Ты моя жена, в горе и в радости, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас. О расторжении брака не может быть и речи. Выкинь это из головы, хорошо?

— Но, Маркус, я не стану тебя винить, если…

— Если ты опять о расторжении брака, — грозно предупредил Маркус, — то лучше помолчи — не то я решу, что ты сама его хочешь!

Слезы исчезли, как по мановению волшебной палочки, — гнев и обида, вспыхнувшие в глазах Регины, осушили их мгновенно.

— Никогда! Я дала тебе слово и сдержу его!

Сердце Маркуса от радости едва не выпрыгнуло из груди.

— И я тоже, — кивнул он, мысленно дав себе зарок, что попозже разберется, что это за чертовщина такая и как могло случиться, что герцогская дочь выросла неграмотной. А сейчас он был счастлив убедиться, что перед ним все та же, прежняя Регина.

Решив воспользоваться этим и наверстать упущенное, Маркус принялся распускать застежки ее шелкового костюма.

— Дорогая, я знаю верный способ сделать так, что аннулировать наш брак станет попросту невозможно.

Регина затихла, боясь даже дышать. Ее глаза, в которых еще блестели непросохшие слезы, были похожи на серебряные гинеи, которые кто-то бросил в пруд.

— А что там все-таки написано? — робко спросила она. Но Маркус уже не слышал — кровь зашумела у него в ушах и глаза разгорелись, когда он, расстегнув корсаж, увидел тончайшую шелковую шемизетку, сквозь которую просвечивали похожие на розовые бутоны соски, вкус которых он уже успел отведать.

— Там говорится: «Моей жене — единственной женщине, которую я бы хотел держать в цепях в своем донжоне».

Неуверенная улыбка тронула ее губы.

— М-м-м… согласна, это не очень прилично. Кто-то, наверное, скажет даже, что ты… зашел слишком далеко.

— Конечно, а то как же! — Маркус, чувствуя, что не в силах больше сдерживаться, впился в ее губы. — И, Бог свидетель, очень скоро мы зайдем еще дальше!

Глава 18

Ваша подопечная должна знать, что ее ждет в первую брачную ночь. Рассказать ей об этом должна мать. Но если она не может выполнить свой долг, тогда это сделаете вы.

Регина позволила себе раствориться в этом поцелуе. Возможно, Маркусу действительно все равно, решила она. Если он хочет ее до такой степени, что готов даже забыть о ее уродстве, так она только рада.

Особенно сейчас, когда его горячие руки, пробравшись под ее платье, ласкали ее грудь. Святители небесные, задыхаясь, думала она, это какое-то волшебство!

Опустив голову, он коснулся поцелуем ее шеи и выругался сквозь зубы.

— Нет, с меня довольно! — Торопливо расстегнув оставшиеся пуговки, Маркус рывком сдернул с Регины корсаж. — Проклятие, чуть было не остался без глаза!

Чувствуя невероятное облегчение от того, что все уладилось и он не вышвырнет ее из дома, Регина звонко рассмеялась.

— Если, по-твоему, это орудие пытки, может, повесить его у тебя в донжоне? — предложила она, зашвырнув корсаж в угол. В глазах виконта сверкнул огонек, и спина Регины покрылась гусиной кожей.

— Нет уж — лучше я прикую там тебя!

— Не советую! — предупредила она. Но ей вдруг непонятно отчего стало трудно дышать.

— Зря. Возможно, тебе понравится. — Маркус опрокинул ее на спину, подложил ей под спину подушку.

А потом взял ее руки и завел их назад, велев ухватиться за изголовье. А сам, опустив голову, взял в губы сосок и слегка сжал его сквозь тонкую ткань, лаская его языком, пока тот не превратился в тугой бутон.

— Возможно, ты сочтешь это восхитительным приключением, когда окажешься в моем донжоне, да еще в цепях, в ожидании…

— …дракона, который явится за мной? — прошептала Регина, у которой от этого видения захватило дух.

Подумать только, что всего несколько минут назад она умирала от мысли о своей первой брачной ночи! А сейчас!.. Горячие, требовательные губы Маркуса обжигали ее, и тело Регины плавилось в жарком угаре от его ласк.

Опустив голову, он ловко стащил шемизетку зубами, но не до конца — мешали ее руки, которые Регина, повинуясь ему, завела за голову.

Подумав немного, Маркус одной рукой потянул шемизетку вверх, позволив Регине только на мгновение разжать руки — чтобы стащить с нее проклятые кружева. Одним рывком сдернув шемизетку, он, не глядя, швырнул ее в угол и тут же снова велел Регине ухватиться за изголовье.

— Не разжимай руки, — велел он. — Представь себе, что ты скована.

— Скована?

Пылающий взгляд Маркуса опалил ей щеки.

— Ненадолго.

Дрожь желания свела ее тело.

— Хорошо.

Вслед за шемизеткой в угол .отправились ее чулки, а потом и юбка. Теперь она лежала перед ним полностью обнаженная. Маркус жадно пожирал ее взглядом, и Регина слегка поежилась — таким восхитительно греховным казалось то, чем они занимались.

Потом Маркус, ни на мгновение не отрывая от нее глаз, вдруг соскользнул с кровати и уселся в стоявшее рядом кресло.

Хотя в комнате было жарко, от этого взгляда сладостный холодок пополз у нее по спине. Регина не могла оторвать глаз от изуродованного шрамом лица Маркуса.

Сейчас, когда отсветы огня в камине играли на нем, он и в самом деле смахивал на сказочного дракона рядом с пленницей, едва сдерживающего нетерпение, прежде чем насладиться плотью своей беспомощной жертвы.

Регина с трудом сглотнула вставший в горле комок. Но по-прежнему цепко держалась за резное изголовье.

Маркус стащил с ноги один башмак.

— Думаю, мне бы это понравилось, — низким, полным желания голосом протянул он.

Теперь она уже едва умеряла желание.

— Это только доказывает, насколько ты испорченный. Второй башмак тяжело шлепнулся на пол.

— Тогда это твоя заслуга, дорогая, — ведь при одном только взгляде на тебя моя порочность возрастает во сто крат. Немногие женщины на это способны. — Маркус подошел к постели. В глазах его полыхал сладострастный огонь. — И уж совсем немногие обладают талантом получать от этого удовольствие.