Соблазненная - Вирджиния Хенли

Всю дорогу до банка Сэвидж угрюмо молчал. Из подвала подняли один из его сундуков с драгоценными камнями, и он долго, тщательно отбирал бриллианты и бледно-голубые сапфиры, чтобы хватило на ожерелье. Спрятав их в черный бархатный мешочек, попросил управляющего банком вернуть сундук в подвал и отправился прямо в Карлтон-хауз.

Сэвидж был твердо намерен прибрать к рукам принца Георга. Игра фактически началась еще вчера, когда Его высочество завел разговор о драгоценностях. Он хотел одарить очаровательную Марию Фитцгерберт таким украшением, чтобы у нее закружилась голова от восхищения. Разумеется, он и раньше дарил женщинам драгоценности, раздавал дорогие побрякушки всем артисткам, с которыми устраивал оргии. Но Мария была не такая. Она была почтенная женщина, и, следовательно, ей были нужны совсем другие драгоценности. Что-нибудь утонченное и редкостное. Только тогда она капитулирует.

Однако все упиралось в деньги. У принца Уэльского все всегда упиралось в деньги. Он по секрету сообщил Сэвиджу, что должен полмиллиона фунтов. Адаму было известно, что долг составлял шестьсот пятьдесят тысяч фунтов. До принца дошли слухи, что Сэвидж привез с Цейлона драгоценные камни, и он вопреки всему надеялся поменять на них что-нибудь из своего добра, как было с конюшней.

Сэвидж полушутя намекнул Георгу, что у него все есть, разве что только нет титула.

Его высочество, грустно покачав головой, ответил, что эти дела за пределами его власти. Принц Георг очень расстроился по поводу драгоценностей. Он уже вбил эту мысль себе в голову, как и намерение завоевать Марию Фитцгерберт, и не терпел никаких препятствий.

Хмуро улыбаясь, Сэвидж поднимался по ступеням Карлтон-хауза. Он знал, что все в мире достижимо. Просто одни вещи стоили дороже других. Когда Георг своими глазами увидит камешки, потрогает бриллианты и представит, как подойдут к цвету глаз Марии бледно-голубые сапфиры, он найдет способ их заполучить.

Сэвидж прятал смешинку в глазах, когда Его высочество стал говорить, что советовался со своим другом Чарльзом Фоксом о трудной процедуре возведения в звание пэра. Адаму наконец удалось выудить из пальцев Георга драгоценные камни и положить их обратно в черный бархатный мешочек.

— Недели три меня не будет в стране, — сказал он, пожав плечами. — Возможно, н моему возвращению Ваше высочество найдет деньги на покупку камешков, — продолжал он, вертя в пальцах мешочек. — Я могу получить за них по крайней мере четверть миллиона, но отдам Вашему высочеству за сотню тысяч.

Сэвидж знал, что Георг по уши в долгах и ему не к ному обратиться за деньгами. Сто тысяч были так же недостижимы, как и миллион, но он давал ему три недели, чтобы найти способ достать для него титул.

Заехав на Керзон-стрит, он убедился, что леди Рэндольф ничего не знала о дуэли, посему уведомил ее, что Тони едет с ним в Европу, где они пробудут примерно три недели.

— Я уложу его дорожный сундук. До чего же он беззаботен — ехать в такую даль без вещей.

— Не нужно никаких нарядов. Я хочу, чтобы он отработал свою поездку. Пускай Бэрке кинет что-нибудь в дорожную сумку.

Роз встревоженно поглядела на Сэвиджа:

— Мистер Сэвидж… Адам… надеюсь, вы не всерьез намерены заставить Тони заняться физическим трудом. Он никогда не отличался крепким сложением. Боюсь, что он не так силен, как следовало бы.

Адам улыбнулся.

— Вы слишком балуете парня, мэм. И недооцениваете его. В Эденвуде он у меня чистил конюшни. Физический труд укрепляет характер и мускулы.

Роз побледнела:

— О судовых командах ходит дурная слава. Не представляю, как он уживется с этими людьми.

Чтобы успокоить ее, Адам перестал улыбаться и серьезно заявил:

— Не беспокойтесь о нем, Розалинд. Я взял его под свое крыло и постараюсь, чтобы никто не причинил ему вреда. Поверьте, я считаю его за сына.

Роз подумалось, что лучше бы ему сказать, чтобы он считал Тони своей дочерью. Вместо этого, продолжая обеспокоенно вздыхать, она попросила мистера Бэрке уложить сумку Тони.

Следующие два часа Адам Сэвидж провел со своим Секретарем Слоуном, расчищая накопившиеся деловые бумаги. Потом он отправится на клипере в Грэйвсенд, встанет на якорь в Эденвуде, чтобы Джон Булль уложил все необходимое для морского путешествия.

С Хаф-Мун-стрит Сэвидж поехал в Сити, в штаб-квартиру Ост-Индской компании, и, наконец, в страховую компанию Ллойда ознакомиться с журналом кораблекрушений.

Тони никак не могла успокоиться. Все внутри напряглось, руки сжимались в кулаки, она не переставала скрипеть зубами. Проболтавшись пару часов в подвесной койке, она начала метаться по каюте.

Дуэль не сняла напряжения; не зная ее исхода и прячась, словно крыса в норе, она чувствовала себя попавшей в ловушку. Еще целых два часа она расхаживала по каюте, а время едва подошло к полудню. Есть совсем не хотелось, но во рту и в горле пересохло. Осторожно приоткрыв дверь каюты, она выглянула наружу. В нос ударили смешанные запахи пищи, смолы и морской воды. Доносился и другой, незнакомый запах — навязчивый, необычный и коварно-соблазнительный.

Пройдя по коридору, она проникла в один из трюмов. Здесь странный запах был сильнее, будто он исходил от того, что здесь спрятано, однако трюм был пуст. Услышав позади себя быстрые шаги, Тони испуганно отскочила в сторону. Маленький жилистый человечек с лицом хорька спросил:

— Что-нибудь ищете, сэр?

— Э-э… просто так. Хотя хотелось бы оглядеться, если можно, мистер?..

— Максуайн, Пэдди Максуайн. Вообще-то, меня не касается, что вы тут делаете. Я только кок. Хотите перекусить?

— Мне бы попить, — отважилась Тони. Максуайн подмигнул:

— Все в наших силах, сэр! Все в наших силах. Пойдемте на камбуз.

Тони попыталась завязать разговор:

— Мы отправляемся на континент закупить товар для отправки в индийские владения. Здесь довольно вместительный трюм.

— Тут еще два — один на корме, другой в носовой части. — Максуайн поднял руку. — Не говорите мне, что вы собираетесь провозить, сэр. Я ничего не слышал и ж видел.

Следуя за Мансуайном на камбуз, Тони собралась было возразить, что они не собираются заниматься контрабандой, но придержала язык. Она совершенно не представляла, чем будет заниматься в поездке Сэвидж Он был сам себе закон.

Максуайн протянул ей кружку с ромом.

— А воды нет? — с надеждой спросила Тони. Максуайн пришел в ужас:

— Не пейте эту дрянь. Вода для того, чтобы в ней тонуть.

Он плеснул из кувшина немного воды, чтобы разбавить ром. Тони не осмелилась сказать, что она хотела воды вместо рома, и ей пришлось мелкими глотками пить ром.

Внезапно на камбуз ворвались десять человек, и она, опасаясь быть сбитой с ног, поспешно уступила дорогу. Они насмешливо разглядывали напудренный парик и узкие длинные брюки. Тони собралась уходить, но один из матросов дурашливо вопросил на шотландском наречии;