Ученик воина (Солдат-недоучка) - Буджолд Лоис Макмастер

Костолиц закончил свою часть проверки и поджидал Майлза, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Загнав пластину с заполненным списком в ячейку компьютера, рослый кадет скользнул в пилотское кресло.

Внезапно Майлз заметил, что нагрудный карман инструкторского комбинезона как-то странно оттопырен. Он похлопал по своим карманам и изобразил на лице виновато-растерянную улыбку:

– Ой, сэр, я, кажется, задевал куда-то мой световой карандаш. Разрешите воспользоваться вашим?

Инструктор с неохотой выдал просимое. А Майлзу хватило одного взгляда, чтобы засечь, что вместе с карандашом из его нагрудного кармана выглянули застежки трех туго сложенных кислородных масок-фильтраторов. Странно. Самые осторожные обитатели космических станций частенько носят с собой аварийные респираторы, но чтобы три сразу! Ведь на борту целых двенадцать кислородных масок – Костолиц только что проверил. Хотя нет – Костолиц их только пересчитал!

– Карандаши казенные! – холодно заметил инструктор. – Если будете терять их каждый день, Центральная бухгалтерия вытрясет из нас душу.

– Так точно, сэр. Благодарю вас, сэр. – Майлз подписал контрольную пластинку и, сделав движение, чтобы спрятать добычу в карман, внезапно извлек оттуда свой карандаш.

– Ой, а вот и мой! Прошу прощения, сэр.

Он вложил пластинку в ячейку и пристегнулся к креслу второго пилота. Хотя кресло было поднято и выдвинуто вперед до максимума, он едва дотягивался ногами до педалей. Да, оборудование имперского флота не так легко подстроить под себя, как то, что стоит на кораблях наемников. Ну ничего, зато еще немного практики – и его судьба больше не будет зависеть от наличия или отсутствия пилотов.

Но сейчас, по предварительным условиям, «рулить» должен был Костолиц. Катер рывком выскочил из стыковочного узла и тут же, набрав бешеную скорость, устремился к следующей орбитальной станции – конечному пункту короткого тренировочного полета.

Жуткая перегрузка вмяла Майлза в кресло. Кислородные маски… контрольный список… сейчас что-то должно произойти. Минуты тянулись невыносимо долго.

В задней части кабины раздался громкий нарастающий свист. Он был готов к этому, но сердце все равно отчаянно забилось. Курсанты резко обернулись и тут же поняли, в чем дело. Костолиц яростно выругался, Майлз лишь громко выдохнул.

Из рваной дыры в стенной панели била струя плотного зеленого газа, словно обшивку пронзил метеорит. Наверняка этим «метеоритом» послужила пластиковая мина – иначе из кабины выходил бы воздух, а не наоборот, да и инструктор не сидел бы так спокойно, наблюдая за ними.

Костолиц бросился к ящику с кислородными масками, а Майлз – к пульту управления. Он быстро переключил фильтры с режима переработки в режим вытяжки, а затем одним движением врубил вспомогательные двигатели системы ориентации на полную мощность. Катер содрогнулся и закрутился вокруг своей продольной оси. Их резко бросило вперед. Газ-охладитель, более тяжелый, чем воздух, начал медленно расползаться по стенкам кабины, отжимаемый центробежной силой.

– Что ты делаешь, придурок! – заорал Костолиц, пытаясь дотянуться до респиратора.

В первую секунду инструктор, казалось, был склонен согласиться с такой характеристикой Майлза, но внезапно его лицо прояснилось. Он поглубже вжался в кресло, из которого начал было вываливаться, и стал с интересом наблюдать, что будет дальше.

Майлзу некогда было отвечать на глупые вопросы. «Сейчас сам поймешь», – подумал он. Костолиц меж тем натянул дыхательную маску, попробовал вдохнуть… сорвал респиратор, отшвырнул его в сторону и схватил следующий. Майлз покачал головой и двинулся вдоль стены к аптечке.

Мимо пролетела еще одна кислородная маска. Пустые баллоны, дело ясное. Нужно было не считать респираторы, а проверить, в каком они состоянии. Майлз рывком открыл аптечку и достал дыхательную трубку и два Y-образных переходника.

Костолиц отшвырнул уже третью маску и стал пробираться к ящику, где лежали остальные. Газ обжигал Майлзу ноздри, но в опасной концентрации он успел накопиться лишь в противоположном конце кабины. Пока.

В это время раздался вопль ужаса и ярости, прерванный надсадным кашлем. Это Костолиц наконец удосужился взглянуть на контрольное табло, где высвечивались показатели готовности масок к работе. Майлз усмехнулся, выхватил из ножен дедовский кинжал, разрезал дыхательную трубку на четыре части, вставил Y-образные переходники и закрепил их кусками пластыря. Воткнув это развесистое кальяноподобное сооружение в патрубок аварийного кислородного баллона, Майлз двинулся к инструктору.

– Не желаете ли воздуха, сэр? – Он церемонно предложил офицеру один из концов «кальяна». – Вдох – ртом, выдох – через нос.

– Благодарю, кадет Форкосиган, – с чувством сказал инструктор, принимая подношение.

Отчаянно кашляющий Костолиц, вытаращив глаза, полез к ним, чуть не проломив ботинками пульт управления. Майлз, не менее любезно, протянул ему вторую трубку. Тот жадно присосался к ней, и из глаз у него хлынули слезы – видимо, от едкого охладителя. А может, и еще кое от чего, подумал Майлз.

Зажав в зубах кислородный шланг, Майлз начал карабкаться по стене. Костолиц дернулся было за ним, но тут же обнаружил, что у них с инструктором слишком короткие трубки. Им оставалось только беспомощно наблюдать. Майлз прикинул длину своего шланга. Должно хватить, едва-едва, но должно.

Газ-охладитель постепенно заполнял кабину катера. Майлз стал считать панели: 4а, 4b, 4с – кажется, эта. Он вскрыл панель – под ней находились аварийные вентили трубопровода. Этот? Нет, вон тот. Он попытался повернуть вентиль, но потная ладонь соскользнула, и Майлз рухнул прямо в густое облако газа-охладителя. Кислородная трубка вырвалась у него изо рта и забилась на полу, словно раненая змея. Он бы наверняка отчаянно заорал – но был вынужден задержать дыхание. Инструктор попытался броситься к нему на помощь, но не успел. Пока он возился со своим нагрудным карманом, Майлз ухватился за стену, встал и все-таки добрался до потерянной кислородной трубки. Попробуем еще разок. Он изо всех сил сжал пальцы поверх вентиля. Так, теперь поворачиваем… Свист вытекающего газа превратился в шипение и наконец затих.

Слой фреона стал уменьшаться на глазах – заработали воздухоочистители. Майлз дрожа – но не сильно, самую малость – дополз до своего кресла, забрался в него и молча застегнул ремни. Комментариев не требовалось, да и делать их с резиновыми трубками в зубах было неудобно.

Кадет Костолиц, вспомнив, что в этом полете пилотом назначен он, вернулся к пульту управления. Воздух окончательно профильтровался, и во вращении уже не было нужды. Костолиц выключил поворотные двигатели и медленно повел катер к причалу.

В стыковочном узле станции их ждал не кто-нибудь, а сам старший инспектор. Рядом с ним приплясывал от нетерпения инженер-ремонтник. Старший лучезарно улыбался, пошлепывая по рукаву двумя желтыми повязками.

Инструктор, Майлз и Костолиц вздохнули и, кивнув на повязки, произнесли хором:

– Нет.

– Нет?

Майлз не уловил, что преобладало в ответном возгласе – изумление или разочарование.

– Нет.

– Сначала я сам должен убедиться в этом, – заявил инспектор.

Начальство нырнуло в открытый люк катера, оставив курсантов наедине.

Костолиц откашлялся и проговорил:

– Этот твой… клинок оказался довольно кстати.

– Да, иногда бывают моменты, когда им гораздо удобнее резать, чем плазменным пистолетом. Например, если помещение наполнено горючим газом.

– Дьявол! – воскликнул пораженный Костолиц. – Ведь эта дрянь действительно могла взорваться, смешавшись с кислородом! А я даже… – Он осекся и опять прокашлялся. Потом, подозрительно прищурившись, спросил: – Признавайся, ты ведь знал обо всем заранее?

– Не совсем. Просто, когда я увидел три маски в кармане инструктора, то понял, что надо ждать какого-то подвоха.

– Значит… – Костолиц оглянулся. – Значит, ты знал, что твой карандаш на месте?