Нити судьбы - Елена Паленова

Но ты же сам говорил, что я не беременна. А теперь вот так вот запросто поверил каждому моему слову, подтверждённому лишь умозаключениями старика из Латернона? А если я просто соврала, чтобы не дать отцу сорвать свой гнев на латернонцах?

– Я не вижу это дитя, потому что оно скрыто магией дракона. Это не значит, что его нет, – хотел оправдаться Йакара-сэ, но вышло не слишком убедительно.

Мэй недовольно поджала губы. Слишком мало времени прошло с ночи, проведённой с Нэйджелом, чтобы судить о том, будет у неё от него дитя или нет. Она чувствовала, что оно уже есть, и Вассил с этим согласился, но и только. С другой стороны, магия дракона и до этого скрывала очень многое. Например, судьбу Нэйджела.

Решительно встав с постели, Мэй взяла со столика шкатулку со своими украшениями, выбрала самую большую брошь и вонзила острую заколку себе в палец.

– Что вы делаете? – изумился колдун.

– Даю тебе возможность узнать истинное положение вещей, – отозвалась девушка и протянула к нему руку с выступившей на пальце капелькой крови. – Вассил сказал, что теперь и во мне есть немного крови дракона. Ты ведь можешь узнать, так это или нет?

Йакара-сэ благоговейно уставился на её палец.

– Вы и правда позволите мне прикоснуться к крови дракона, госпожа?

– А что в этом такого? – нахмурилась Мэй. – Насколько я помню, кто-то не постеснялся изувечить Нэйджела так, что его кровью весь тракт был залит, а в нём гораздо больше магии дракона, чем в этой крошечной капле. Ну? Ты хочешь знать правду?

Колдун пошарил по карманам и извлёк из одного из них небольшой квадрат чистой ткани, служившей ему платком. Очень аккуратно, будто касаясь огня, он приложил ткань к руке Мэй и преданно заглянул девушке в глаза.

– Для меня это великая честь, госпожа. Если вы и ваш латернонский друг правы, то в одной этой капле таится куда больше магии, чем во всей Иллиафии. Вы не представляете, на что способна эта сила. Вы даже не понимаете, что даёте мне в руки оружие, способное…

– Я даю тебе всего лишь одну каплю своей крови, – нетерпеливо прервала его пламенную речь Мэй и отняла руку.

– Да, но… О, чуть не забыл сообщить вам, что сегодня гонец привёз из Обители Времён ответ на моё письмо. Поскольку я намекнул на срочность, а мой король приложил к запросу свою печать, родословную рода Ра-Фоули изучили очень быстро и выяснили, что родства с Хараганами не имеется ни в одном поколении.

– Спасибо, – кивнула Мэй, хотя она недавно уже получила эту информацию от Вассила.

– Но тогда остаются вопросы насчёт гобелена…

– У тебя сейчас только один вопрос, и ты держишь его в руке, – кивнула Мэй на платок. – Мне тоже не терпится получить ответ, поэтому не болтай попусту, а лучше займись делом.

– Да-да, на это потребуется некоторое время и кое-какие манипуляции…

Йакара-сэ исчез из её комнаты так же тихо, как и появился в ней. Судя по всему, возможность прикоснуться к тайне драконьей крови имела для него очень большое значение, но на это Мэй и рассчитывала. Надеясь, что колдун не скоро придёт в себя от неожиданно свалившегося на его голову счастья и вспомнит, зачем приходил в её комнату, Мэй быстро избавилась от одеяния леди и натянула на себя любимый костюм для верховой езды. На улице было довольно-таки прохладно, поэтому пришлось достать из сундука тёплый плащ, но надевать его девушка не стала, опасаясь, что он будет помехой в узких тоннелях под замком.

«Только бы под дверью не дежурила стража», – взмолилась она, высунув нос в коридор, но её чаяния не оправдались – два до зубов вооружённых воина немедленно склонили свои головы перед госпожой. Недовольно поморщившись, Мэй закрыла дверь и задумалась. Пытаться удрать через окно было глупо – там тоже наверняка полно стражи. Оставался только один способ выйти из замка – сделать это открыто и ни от кого не прячась. Верховую прогулку никто ей не запретит, а уйти от навязанного сопровождения по лесам, где она знала каждый куст, труда не составит. Не для того, чтобы поехать в Латернон, а просто чтобы показать, что никакая сила не удержит Алимею Хараган в четырёх стенах, если ей вздумается покинуть их. Ребячество, да, но…

Накинув на плечи плащ, Мэй гордо выпрямила спину и уже собиралась распахнуть дверь, когда в комнату снова проскользнул колдун.

– Что, так быстро? – удивилась Мэй.

Йакара-сэ пробежался взглядом по её одежде, удовлетворённо улыбнулся и неожиданно дунул на свою ладонь, с которой тут же в воздух взметнулось облачко серебристой пыли. Крошечные искорки вихрем закружились по комнате, размазывая очертания предметов. Мэй стояла в самом центре этого вихря, раскрыв рот, а колдун тем временем пробормотал одному ему понятные слова, помахал в воздухе руками и неприятно осклабился.

Мэй отшатнулась от него, но плотный серебристый туман тут же вновь вытолкнул её в центр образованного искрящимися пылинками круга. Она попыталась закричать, но не услышала собственного голоса, а в следующий миг потоки тумана хлынули внутрь, накрыли её с головой, и мир вокруг превратился в одно большое облако, в котором было невозможно дышать.

Нора обнаружила исчезновение госпожи только через час после того, как стражники пропустили колдуна в покои леди Мэй. Воины понятия не имели, куда могли исчезнуть два человека из комнаты, охраняемой со всех сторон. В замке воцарился хаос, какого не было даже тогда, когда в небе над Таорнагским хребтом появился дракон Диаскаргена.

– Этот ублюдок похитил мою дочь! – ревел лорд Бавор, напрочь забыв о своём намерении доподлинно убедиться в родстве с Мэй, прежде чем объявлять об этом всему миру.

– Колдун предан Хелигаргу. Может, он решил как-то магически переправить её в Гоотарн? – предположил Брис Фид, на что тут же получил ответ, что на такое перемещение полагалось сначала спросить разрешения.

Горничная сообщила, что из вещей госпожи исчезли только костюм для верховой езды и дорожный плащ, поэтому все сочли, что Мэй сговорилась с колдуном и сбежала из Риона. Вот только куда?

Пока рионские воины и крестьяне обыскивали замок и его окрестности, прибывшие с Ланаром латернонцы отправились к Диаскаргену, чтобы доложить об исчезновении леди Хараган. Магия не перенесла бы её в Латернон, поэтому к лорду-безумцу претензий не было. Все признали, что Диаскарген не мог приложить к этому