Мой враг, моя любимая - Вергилия Коулл

— Как любой нормальный человек. Как, наверно, учил тебя отец.

— Не отец, — проворчала я, — Коля.

— Ну вот, — Ивар с нежностью погладил меня по щеке. От этих прикосновений все внутри сладко сжималось. — Я не хочу, чтобы ты пыталась стать лекхе. Я уже говорил тебе, что не люблю женщин своего вида. Ты нужна мне такая, какая есть. Сильная и независимая. Без фамильяра.

Он говорил так искренне, что я не могла не поверить. Но не удержалась от соблазна услышать это еще раз, подняла глаза и спросила:

— Правда?

— Правда, охотница, — Ивар потянулся и поцеловал меня. — Это я хотел бы стать обычным человеком ради возможности быть с тобой.

Я почувствовала, что краснею, и пробормотала невпопад:

— А еще я ножи метать умею…

Ивар рассмеялся и снова откинулся на спину.

— Отличное качество. Как это я с ним еще не знаком?

— У тебя все впереди, — пообещала я, — вот только положишь глаз на какую-нибудь дамочку со змеей…

Он покачал головой и закрыл глаза. Притворился, что взйдаз устал болтать и засыпает на солнышке. Я тоже легла и примостила голову у него на животе. По ярко-голубому небу плыли пухлые белые облака. Кроны деревьев покачивались, будто в танце. Я нашла руку Ивара и переплела с ним пальцы. В голове складывались причудливые образы, лениво шевелились мысли.

Так хорошо…

— Ивар?

— М-м-м?

— Пообещай мне кое-что.

— Что, охотница?

— Повторяй за мной: «Я, Ивар из общины лекхе…»

— Что ты задумала?

— Ничего. Ну просто, повторяй!

— Я, Ивар из общины лекхе…

— «Обещаю никогда не забывать Киру из клана охотников…»

— Обещаю никогда не забывать Киру из клана охотников.

— «Даже после того, как придется расстаться…»

Он поднял голову.

— Я не хочу сейчас думать о том, что придется расстаться.

Я повернулась на живот и подперла подбородок кулаками.

— Но это просто обещание! Для меня!

Ивар скривился.

— Хорошо. Буду помнить тебя даже после того, как придется расстаться.

— «И сохранить память о ней до самой старости».

— Сохранить память до самой старости. Ты довольна? — он нахмурился и отвернулся.

Неужели ему так неприятно на самом деле?! Я погладила его по плечу.

— Я тоже буду помнить тебя до старости, Ивар.

— Я рад, — Ивар фыркнул и заложил руки на голову. — Испортить такой хороший день! Ну ты даешь, охотница.

— Просто я представила дальнейшую жизнь… — попробовала оправдаться я. — Все равно ведь рано или поздно нам захочется создать семьи, завести детей…

Ивар мрачно на меня покосился, но промолчал.

— У тебя будет женщина со змеей. У меня какой-нибудь парень из города…

На скулах Ивара заиграли желваки. Я явственно услышала, как он скрипит зубами, но решила сделать вид, что не заметила.

— Как ты думаешь, если у тебя родится ребенок, у него будет фамильяр?

— Конечно, — неохотно ответил он, — я ведь родился с фамильяром. Почему у моих детей их быть не должно?

Я поковыряла траву возле коленки.

— А если его родит не лекхе?

— Обычная женщина? — Ивар смерил меня взглядом. — Тогда, как с Никиткой, мы будем ждать, что получится.

Я сообразила, что пока еще никто не знает секрет мальчика, и добавила осторожно:

— Но может получиться не лекхе.

— Может, — согласился Ивар.

— У тебя нет фамильяра. И если у твоего ребенка он не появится, то вы будете выглядеть обычной семьей.

Он пожал плечами.

— Возможно и так. К чему ты клонишь, охотница?

Я помолчала, подбирая слова. Когда вновь перевела взгляд на Ивара, он уже принял сидячее положение и с каменным выражением лица наблюдал за мной.

— Вчера ночью мы не предохранялись.

— Да, — его уверенный голос даже не дрогнул.

— И сегодня утром — тоже.

— Да.

— То есть, это не случайность? Это не страсть затмила тебе рассудок?

— Я хотел в тебя кончить, охотница. Если тебе от этого открытия станет легче.

Мне потребовалась пара мгновений, чтобы осознать сказанное.

— И ты… не боишься последствий?

Ивар поднял руку и бережно убрал прядь волос от моего лица. Показалось, что его пальцы слегка дрожат, как будто прикосновение ко мне вызывало бурю эмоций внутри. Я тряхнула головой. Нет. Наверно, просто игра воображения.

— У тебя вроде бы безопасные дни сейчас, охотница.

Я вспыхнула быстрее, чем смогла подавить эту реакцию.

— Откуда ты в этом разбираешься?!

Уголок его губ дрогнул в полуулыбке.

— У моего лучшего друга есть сестра, для которой нет запретных тем в разговоре.

— Мила… — протянула я, слегка шокированная.

— Она всегда любила нас с Лексом «попросвещать» на женские темы, — кивнул Ивар, — а когда родила, я такого наслушался… уф…

Он покачал головой.

— Но в прошлый раз, когда мы с тобой занимались любовью, дни могли быть опасными, — заметила я.

— Да, охотница. Но ничего ведь не получилось.

— Ничего… — я сама удивилась, с каким сожалением это сказала. — Но больше, наверно, не стоит так рисковать.

Ивар хотел что-то ответить, но в этот момент глянул куда-то за мое плечо и словно забыл слова. Его глаза прищурились, и в них полыхнула ненависть.

— Что случилось? — испугалась я.

— Не дергайся, охотница. Сюда идет Виктор.

Я повернулась и увидела трех мужчин с красными повязками на рукавах курток. Солнце отражалось в массивных бляхах ремней на поясе. Наряды дополнялись штанами защитного окраса. Сразу же вспомнились те небольшие крохи информации, которые доводилось слышать в разговорах. Предатели. Папа их презирал, и Ивар — тоже. Пожалуй, только это объединяло двух непримиримых и одновременно столь близких мне людей.

Первым, безжалостно сминая ботинками на толстой подошве зеленый травяной ковер, шел невысокий и красноухий лекхе. Разглядев его курносый и веснушчатый нос, ржавую медь в волосах, субтильное телосложение, я не могла понять, что в свое время нашла в нем Мила? Правду говорят, что любовь зла, полюбишь и… «красноповязочника». Вдруг стало обидно за подругу. От этой мысли я вздрогнула. Подругу? Но что тут такого? Да, Мила вела себя грубо со мной в первые дни, но она же и проявляла заботу там, где могла этого не делать. Если я полюбила Ивара, то почему не считать его друзей своими? Тем более, настоящей дружбы у меня прежде ни с кем не завязывалось, если не считать однорукого дядю Мишу.

Следом за Виктором вышагивали два парня, минимум на голову выше. Оценив бритые макушки, отсутствие какого-либо осмысленного выражения в глазах, свирепо выдвинутые челюсти, я всерьез забеспокоилась. Они опасны. Это чувствовалось нутром. Опасны не силой — Ивар с Лексом вряд ли уступали им по части мышечной массы. Нет, эти лекхе опасны своей подлостью. Папа любил говорить, что предпочел бы столкнуться со стаей волков, чем с одним шакалом. Теперь смысл тех слов приобрел для меня значение.