Месть Танатоса - Михель Гавен

«Так, Ральф должен быть где-то там, у той сосны», рассуждала она. Оставив сумку и автомат, а также уже надоевший котелок с картофелем, она, осторожно ступая, пробралась через заросли и подошла к дереву. Еще раз огляделась — нет ли здесь засады? В свете всего произошедшего — вполне возможно.

Но вокруг было тихо. Тогда Маренн спрыгнула в ложбинку, разбросала сосновые лапы между корнями, и сердце ее радостно забилось: здесь. Господи, спасибо тебе, какое счастье! Ральф здесь! Похоже, он не приходил в сознание. Она пощупала пульс штурмбаннфюрера, заглянула в зрачки — еще жив…

Быстро вернувшись, принесла санитарную сумку, рас стегнула ее и вытряхнула все содержимое на землю — первым выпал фонарик. Вот так! А она блуждала в темно те, даже не догадываясь о его существовании.

Светя фонариком, она внимательно рассмотрела остальное. Конечно, того, что необходимо сейчас Ральфу, нет. Но и то, что есть, пригодится. Поднатужившись, открыла флягу с водкой — привинтил ведь кто-то, тот рядовой богатырь, наверное. «Будет вместо спирта, — сразу решила она. — Все равно, хоть что-то».

Снова склонившись над штурмбаннфюрером, она про мыла раны Ральфа, наложила повязки с лекарством, разомкнув ему губы, влила в рот добрые полфляги водки. Наконец Фелькерзам пришел в себя и открыл глаза.

— Где мы? — спросил он шепотом, увидев ее. — Сколько времени прошло? Я помню, было еще светло.

— Это было давно, — улыбнулась Маренн радостно. — Ты долго был без сознания.

— Сколько? — нахмурился он.

— У меня нет часов. На, поешь, — она протянула ему котелок с картофелем.

— Откуда это все? — спросил он удивленно, приподнимаясь на локте. — Лекарства, еда…

— Я достала, — просто ответила Маренн, отводя взгляд. — Ты был без сознания часов пять, — уточнила она. — Я успела сходить на ближайший хутор, побывала в плену, — она коротко пересказала ему свои дневные приключения, — нам надо быстро уходить отсюда, Ральф — добавила она в заключение, — утром приедет Смерш и нас начнут искать. Конечно, я виновата, — призналась, вздохнув. — Я рассекретила нас. Но зато ты теперь дотянешь до линии фронта.

— А где она, линия фронта? — мрачно усмехнулся Фелькерзам, очищая картофелину. — Ты узнала?

— Пока нет.

— А как же тебе удалось выбраться из плена? — поинтересовался он.

— Не спрашивай, — Маренн рассмеялась. — Скорцени, если узнает, будет снова злиться на меня и говорить, что я ему изменяю. На этот раз — с русским капитаном. Нашла, скажет, какую-то деревню! Русские, и те не остались неохваченными… — потом наклонила голову, продолжила уже грустно: — Мужчине этого не понять. но иногда полезно быть красивой женщиной… Сигареты жалко. Остались капитану на память. Будет хвастать.

— У меня есть сигареты, — успокоил ее Ральф. — А что до капитана, — продолжил он иронически, — думаю, хвастать он не будет. Его просто арестуют, и все.

— Жаль. Симпатичный, — с притворной грустью вздохнула Маренн. — Дай-ка и мне водки, — попросила она. — Мне тоже надо выпить, пожалуй, а то я от всего с ума сойду.

На рассвете на хутор приехали трое из Управления контрразведки фронта: солидный, степенный майор и два молоденьких лейтенанта-стажера. К их удивлению, их никто не встречал — на хуторе все спали. Недовольный майор приказал одному из помощников разбудить этих «засонь», и поскорее. И позвать к нему капитана: «Нечего дрыхнуть! Разболтались!»

Когда заспанные, помятые и пристыженные отповедью лейтенанта солдаты выстроились перед майором, тот молча прошел вдоль строя, поморщился, сплюнул и спросил:

— Ну а капитан где? Почему не разбудили? А, товарищ? — он подошел к огромному Васюкову. — Почему капитана не разбудили, я спрашиваю?

— Не велел, — смущенно ответил боец.

— Как это? — удивился майор. — А если немцы? Что у вас тут творится? — возмутился он. — Сплошное безобразие. Где он?

— Там, товарищ майор, — Васюков указал рукой в сторону сарая.

— Как вам это нравится? — майор обернулся к своим помощникам. — Солдаты — в доме, а капитан — в сарае!

— Он гам не один, — виновато добавил Васюков.

— А с кем, позволю я себе спросить? — теряя терпение, поинтересовался майор.

— С немкой, товарищ майор, — доложил Васюков, покраснев, — ну, с той, которую вчера взяли… из Берлина. Не велел беспокоить…

— Ах, с немкой! — всплеснул руками майор, передразнивая бойца. — И что же они там делают? Беседуют?

— Не знаю, товарищ майор, — расстроился Васюков. — Я не проверял, — солдаты в строю тихо захихикали.

— Отставить! Смир-но! — скомандовал майор. — Так, значит, не проверяли, товарищ… Как фамилия?

— Рядовой Васюков, товарищ майор.

— Так вот, рядовой Васюков, идите и проверьте. И немедленно — ко мне, в дом, вместе с немкой. Тоже мне дело нашли: с эсэсовскими шлюхами всякой дрянью заниматься. Советский командир называется! Выполняйте!

— Слушаюсь, товарищ майор!

— Вольно! Разойдись!

Пройдя в дом, майор уселся за дощатый стол, нетерпеливо постукивая пальцами по его потертой поверхности. Его подчиненные расхаживали по комнате, также нетерпеливо поглядывая в окна. Васюков побежал к сараю. Осторожно приоткрыл дверь и вдруг, резко распахнув ее, закричал:

— Товарищ капитан! — сразу бросился внутрь.

— Ребята! Ребята! На помощь! Капитана убили! — послышался из сарая его голос. Солдаты, слонявшиеся без дела по двору, побежали к сараю. Переглянувшись в недоумении, офицеры последовали за ними.

Капитан лежал на сене в расстегнутой гимнастерке и спущенных брюках, из раны на голове сочилась кровь. Кобура была раскрыта, пистолета в кобуре не было.

— Товарищ капитан, товарищ капитан, ответьте, — причитал Васюков,склонившись над командиром. Солдаты, стоявшие полукругом у входа, расступились, пропуская майора и его офицеров. Увидев капитана, майор сплюнул от отвращения.

— Вы бы хоть штаны ему натянули, Васюков, прежде чем всех-то созывать, — сделал внушение рядовому. — Тоже мне — воспитание личного состава. Посмотрите, жив ли он, — приказал он одному из лейтенантов. Тот подошел, потрогал пульс.

— Так точно, жив, товарищ майор, — доложил он.

— Ну, так приведите его в чувство и ко мне, на допрос. Возьмите солдат и обыщите всё вокруг, — обратился он ко второму помощнику.

— Есть, товарищ майор.

— Что вы стоите, рты раскрыли? — прикрикнул майор на бойцов. — Выполнять приказания лейтенанта!

Низко опустив голову, капитан сидел перед майором, который допрашивал его, — на голове капитана белела повязка.

— Из какой она части, ты хоть спросил ее? — майор склонился над ним, и в голосе его явно проскальзывала злость.

— Нет, товарищ майор. Она не понимает по-нашему.

— Мундир на ней какой?

— Этот… Черный, эсэсовский…

— Документы были?

— Нет, не было.

— Ты проверял?

— Нет. Я думал, Вы проверите. Я по-немецки не читаю.

— Дурень ты, — майор сердито стукнул ладонью по столу. — Она вон как тебя обработала. Не простая, видно, штучка.

— Красивая, товарищ майор… — виновато протянул капитан.

— То-то. Тем она тебя и взяла, — закивал майор и нервно заходил по хате. — Наверняка она здесь не одна, — рассуждал он. — Какая-нибудь часть разбитая бродит по нашим тылам. Эсэсовцы…

— Да нет, товарищ майор, — уверенно возразил капитан, — она не из фронтовых частей. Она оттуда, — он неопределенно махнул рукой куда-то в сторону.

— Откуда? — насторожился майор, повернувшись к нему.

— Из Берлина.

— С чего ты взял? — майор чуть не подскочил на месте. — Она сама сказала?

— Нет, я так думаю, — вяло проговорил капитан. — В духах…

— В духах, — невесело усмехнулся майор, — тоже мне доказательство. Все они в духах да в шелках, проститутки.

— Товарищ майор, — молоденький лейтенант буквально влетел в хату, запыхавшись от бега, — вот, нашли, смотрите, — разжав кулак, он протянул майору какие-то знаки и нашивки.

— Где нашли? — почуяв удачу, напряженно спросил майор.

— Да вон там, на поляне, — указал лейтенант.

— Так это ж там, где Васюков ее взял, — сразу вспомнил капитан, — оторвала, значит, сука. То-то она ногти подпиливала…

Он вспомнил: немка, лукаво глядя на него, достает из нагрудного кармана кителя пилочку и, покачивая ногой, подпиливает ноготь на левой руке.

— Entschuldigung, — извиняется она, улыбаясь.

Так вот как она его сломала.

— Ты знаешь, что это такое? — майор смерил капитана уничтожающим взглядом с ног до головы и показал ему находки. — Ты знаешь, я спрашиваю? — он даже покраснел от злости. — Знаешь, кого проворонил?

— Никак нет, товарищ майор, — растерялся капитан, — Я на фронте таких не встречал.

— На фронте… — зло усмехнулся майор. — Вояка! По бабам ты вояка. Таких на фронте и не бывает. Это элита всех элит. Ты оказался прав, сказав, что она из Берлина. Служба безопасности — разведка. Понял ты, олух царя небесного! Конечно, она запросто обвела тебя вокруг пальца. Духи, цветы, кружева… Это у них отработано. Тварь, — майор опять заходил по хате, отбросив нашивки на стол. — Что они тут делают, вот в чем вопрос? Сколько их, где они? Но ничего, ты у меня за эти духи ответишь! — майор многообещающе пригрозил капитану пистолетом и тут же приказал помощникам, вытянувшимся у дверей: — Арестовать его. Допросить по всей форме. Пусть опишет внешность, всё до мельчайших деталей. И позвоните в Управление, пусть вышлют группу.