Ад на земле (СИ) - Вики Филдс

− Заткнись, – буркнул отец. – Когда ты говоришь об этом я вспоминаю Кэтрин. Она говорила точно так же, как и ты.

− Надеюсь, ты не собираешься сделать со мной то же, что и с ней, Крис, − полушутливо-полусерьезно проворчал адвокат.

Кристина замерла у двери, ее грудная клетка не двигалась. Девушка тут же вспомнила слова брата о том, что это отец убил маму. Она ненавидела отца и в какой-то степени даже себя, за то, что похожа на него. Даже не любила свое имя, ведь когда отец называл ее Крис, ей казалось, словно они похожи больше, чем ей того хотелось бы. А теперь Кристина могла узнать то, что позволит ей возненавидеть отца по-настоящему.

− Если продолжишь в том же духе у меня не останется выбора. Я надеюсь, ты не предашь меня, как она. Кэтрин хотела разлучить меня с ребенком. Я не мог этого ей позволить.

− Но Дрейк все же ушел из дома.

− Плевать, он не был моим сыном. Кэтрин забеременела от какого-то репортера, а я лишь взял на себя ответственность. Мне это было несложно, но мальчишка не был моим сыном. А Крис − моя дочь, она часть меня, и я не позволю, чтобы она узнала что-то о моем деле и моих планах на нее. Она должна унаследовать ОС. Я воспитал ее правильно, моя дочь – хороший солдат. Я вовремя остановил Кэтрин и не жалею о том, что она ушла.

«Что это – ОС»?

− Она не ушла, Крис. Твоя хладнокровность меня поражает. Но и вдохновляет.

− Ты мой адвокат, а не друг.

− Я твой брат, а не твой адвокат. Я лишь заметаю следы, и я не хочу, чтобы кто-то знал о том, что мы сделали.

− Вместо того чтобы капать мне на мозги, найди того репортера, который крутится возле меня. Я надеюсь, ты поступишь правильно и сделаешь то что должен. Чтобы он не успел пойти в полицию.

− Ты уверен, что он что-то знает?

Повисло молчание, которое Кристина расценила как угрозу. Она вытерла ладони о спортивные штаны и тихо-тихо вздохнула.

− Разумеется. Кэтрин хотела уйти к нему, после того, как они засадят меня за решетку. Мне пришлось что-то предпринять, прежде чем это произошло.

− Ты думаешь, что Дрейк был его сыном?

− Мне все равно! Я бы убил и его, если бы он не сбежал. Порождение тьмы…

− Мы можем его отыскать, – как бы между прочим сказал адвокат отца. Кристина сглотнула, порываясь тут же броситься в свою комнату и позвонить Дрейку, чтобы предупредить, но отец сказал, что он не станет искать Дрейка и надеется, что все вскоре о нем забудут.

Кристина побрела по коридору к своей комнате. Ее ноги стали ватными.

Она знала, что отец – чудовище, и думала, что уже ничто не сможет ее удивить, но оказалось, что он перешел все границы. Он убил мать и хотел убить Дрейка. И впервые за все время Кристина была счастлива оттого, что ее брат не рядом с ней, не в этом ужасном месте, а где-то далеко.

В эту ноябрьскую ночь Кристина впервые напилась. Она никогда не переходила собственные границы, лишь делала вид, но в этот день ее прежней не стало. Дрейк оказался ее…сводным братом, и Кристина даже ощутила зависть, ведь получается Дрейк никак не связан с этим монстром Кристофером Грином в отличие от нее самой. Кристина ощутила себя самым настоящим ребенком дьявола. Она его дочь, она его кровь. Значит ли это, что она похожа на него, что она тоже убийца? Она зло?

Следующее утро не принесло ничего хорошего: отец хорошенько проучил дочь за то, что та засветилась в известном ночном клубе в пьяном угаре. Лежа в ванной с холодной водой чтобы остудить тело, испещренное ссадинами и синяками, Кристина обдумывала свой план.

Отец ясно дал понять, что убьет ее, если она еще что-нибудь выкинет в подобном роде. Он озверел, когда услышал в ответ: «ты сделаешь со мной то же, что и с мамой?» и влепил ей затрещину столь звонкую, что у нее до сих пор гудела голова.

Кристина ушла под воду, наслаждаясь тем, что боль потихоньку уступала из-за воздействия обезболивающего и холодной воды. Она не пыталась покончить с собой, хоть эта мысль и посещала ее довольно часто. Теперь ей вздумалось показать отцу что значит быть униженным, избитым. Она хотела наблюдать крах компании, потому что лишь это может причинить Кристоферу Грину боль.

Когда отец ушел в ресторан отпраздновать новый удачный для него контракт, девушка уже окончательно решилась. Она отправилась в полицию на своем байке, который купил отец за лживое обещание «не высовываться».

Туманная осенняя ночь была приятной, но раздражающе шумной и, входя в полицейский участок, она вспомнила о своем брате, который наверняка сейчас занят своими картинами…

Было около семи вечера, когда Кристина попросила офицера о важном разговоре с детективом. Молодой мужчина, который часто видел Кристину в отделении полиции, куда приводили ее и ее банду, мигом согласился, потому что побаивался этой «Адской Блондинки» и ее всемогущего отца, который мигом вытаскивал дочь из неприятностей.

− Проходите, – запинаясь сказал парень и Кристина, даже не подшутив над беднягой, прошла в кабинет детектива.

− Я хочу сделать заявление!

− Секундочку… − детектив говорил по телефону. Он кивнул Кристине на стул, и девушка на секунду замешкалась. – Да, Кристофер, я обещал, что сделаю это.

Какова вероятность, что говоривший на том конце провода – ее отец?

Детектив положил трубку.

− Итак, Кристина. Что ты хотела? О каком заявлении идет речь?

Кровь отхлынула от лица девушки:

− Вы говорили с моим отцом?

− Да.

Теперь Кристина должна была решить, как поступить.

− Мне кажется, что я ошиблась, придя к вам сегодня, – поспешно пробормотала она, выбегая за дверь. Казалось, сердце колотилось от панического страха не в груди, а где-то в голове между ушами. Если отец узнает о происходящем он ее убьет.

«Он сделает это», – подумала Кристина внезапно успокаиваясь. Будто бы весь мир погрузился в вакуум. Она просто станет свободной.

Кристина запрыгнула на байк.

Раздался звонок мобильного телефона.

Сердце сжалось в тиски.

Звонил отец.

Он знает.

Домой больше нельзя.

Она может отправиться лишь в одно место. До весеннего семестра в университете Эттон-Крик Кристина сможет пожить у своего брата или в охотничьем домике, который приобрел Дрейк.

Не теряя больше ни секунды, Кристина вернулась домой, собрала все необходимое и тогда, стоя на пороге особняка, она поняла, что больше никогда не вернется сюда. Было что-то грустное в этом. Этот дом хранил много ужасных вещей, но были и хорошие моменты. Когда была жива мама, когда Дрейк был рядом и отец не был тем чудовищем, которым он стал теперь. Этот миг хотелось запечатлеть на пленке как нечто, что будет доказательством ее ужасного прошлого, как напоминание о том, что она сумела выкарабкаться. И она сможет, Кристина не сомневалась.

Она осознавала, что ее жизнь с этого момента круто изменится.

Она была милой девочкой, но даже с милыми девочками иногда происходят страшные вещи. В ночь, когда она сбежала из дома, действительно произошло что-то страшное.

И ее жизнь действительно изменилась.

***

Ночь была такой жаркой, что к спине прилипла футболка. Кристина полностью вымоталась, пока добралась до Эттон-Крик.

Несмотря на то что от нервного напряжения она так сильно сжала зубы, что заболела челюсть, что пальцы мертвой хваткой вцепились в руль, ее сердце билось ровно и медленно.

Отец убил маму за то, что она хотела сбежать с журналистом, который накопал на него много грязи и который был биологическим отцом Дрейка. Теперь отец начнет догадываться, что Кристина в курсе происходящего и даже хуже того − он станет искать ее, и когда найдет, ей не будет прощения, он не примет ее назад. Отец никогда никого не прощает и мама тому доказательство.

Кристина чувствовала что-то непонятное внутри себя, словно ее одолевала лихорадка и ей срочно нужно было прилечь. С ее телом что-то происходило… что-то непонятное, что-то ужасное.

Девушка остановилась в придорожном мотеле и выбрала домик номер одиннадцать, потому что это было ее любимое число. Управляющий мотеля, когда показывал ей домик, странно посмотрел на девушку и спросил есть ли у нее документы, но Кристина вручила ему приличную сумму, назвавшись другим именем, и заперлась внутри.

По пути сюда ей хотелось принять ванну и отдохнуть, а потом позвонить брату и рассказать, что произошло − не все, конечно, а умолчав о том, что он сын журналиста, − но теперь Кристине хотелось лечь в постель, принять горизонтальное положение. Она бросила рюкзак на пол и забралась в кровать, не удосужившись включить хотя бы лампу или снять одежду.

Аххх….

Из горла вырывались хрипы.