Жизнь Льва Шестова. Том 2 - Наталья Баранова-Шестова

Стр.336. «Ревю Филозофик» радо вашему сотрудничеству и считает его для себя честью. Все, что вы дадите журналу, будет принято с благодарностью. (17.07.1926).

Стр.339. Во время путешествия в Вену у меня в поезде была встреча, которая небезынтересна для меня и для вас, Лев Исаакович. Со мной была ваша книга «Откровения смерти», в которой я что-то искал, а затем углубился в чтение. Час или два спустя со мною заговорил сидевший против меня господин, чье интересное лицо я отметил, входя в купе. Он мне сказал: «Позвольте мне выразить удивление и радость по поводу того, что вы читаете ту же книгу, какую читаю и я, и какая занимает меня уже месяц». Я тоже удивился такому совпадению: два экземпляра вашей книги находились в купе поезда, идущего по Германии. В течение почти всего пути в Вену он расспрашивал меня про вас и вашу философию. Он — хорват из Загреба, музыковед по фамилии Михайлович. Он и его знакомая, графиня Праскович, тоже из Загреба, прочли рецензию о вашей книге во французском журнале и выписали ее. Оба были ею поражены. Они очень интересуются русской литературой и философией. Михайлович просил передать вам, что в Загребе у вас «два горячих поклонника» (30.08.1926).

Стр.341. Дорогой друг и учитель. Я только что прочел вашу книгу «Достоевский и Нитше»; вместо экземпляра, потерянного на почте, Шлецер дал мне другой. На первой странице недостает вашей надписи. Мне трудно выразить, с какой страстью я слежу за вашей мыслью… Вы, может быть, помните, как когда-то спросили меня, кто оказал на меня самое глубокое влияние… Я должен был бы сказать вам: Нитше, но я уже заметил, благодаря вам, что я его плохо читал, что любил его красноречие, логический блеск /…/ профессора, артиста — но ничего из того, что сам он называет трагическим и что вы так великолепно показываете. Благодаря вам я понимаю не только Нитше, Толстого и др., но и людей, о которых вы не думали — Рембо, Бодлера. Я даже хотел показать вам тексты, заинтересовать вас Рембо; мне казалось, что ваша мысль могла бы прояснить некоторые великие тайны.

Я могу поставить проблему, но не могу разрешить ее. Я пока отказываюсь следовать за вами — со страхом, смешанным с наслаждением. Не улыбайтесь. Я предпочел бы оставаться дилетантом. Вы же полагаете, что для преодоления препятствий необходимо несчастье. Я не решаюсь пожелать его себе. Найду ли я путь в одиночестве? (17.01.1927).

Стр.355. Спешу вам сообщить приятную новость. Мы получили новый взнос в 150 франков для французского издания ваших сочинений; он может быть передан Шифрину немедленно или в любой момент, когда это будет необходимо. Таким образом, сегодня я получил подтверждение того, в чем всегда был уверен. Взнос этот взял на себя мой шурин, Матвей Исаакович [Эйтингон]. «Апофеоз» и «Potestas» смогут появиться теперь без промедления и, хорошо бы, если одновременно. (От Эйтингона, 16.09. 1926).

ТОМ II

Стр.8. Я давно хотел сказать вам, что чтение ваших книг приносит мне глубокую радость… Я буду очень рад с вами познакомиться и стать вашим учеником. (15.03.1928).

Стр.12. В Голландии было великолепно, и мы с удовольствием остались бы там и дольше. Среди тамошних слушателей был русский — Шестов (тот самый, который столь остроумно нападал на меня и на Геринга в «Филос. Анцейгер»). Он мне доставил большое удовольствие своей импульсивной манерой и горячностью в споре. Он уговорил меня дать предварительное согласие прочесть доклады в Париже (парижане просили его прощупать почву), и несколько недель тому назад я действительно получил очень теплое официальное приглашение, написанное с чисто французской любезностью. Приглашение исходит от Института германистики и Философского общества. (От Гуссерля, 13.07.1928).

Стр. 14. Разрешите обратить ваше внимание на ваше неправильное толкование текста Библии, который вы взяли в качестве эпиграфа к своей статье. В конце вы говорите «Зачем так было нужно? Исаня объясняет: чтобы они обратились и исцелились». Но не это объясняет Исайя; смысл его слов еще более болезнен, еще более жесток. Он говорит: nefortevideat… etaudieat… etconvertatur. Значит: пророк должен сделать «бесчувственным» (Vulgata) сердце народа, или «непроницаемым» (Лютер), или «ожиревшим» (таков смысл еврейского слова), дабы он не обратился и дабы Бог не был принужден его исцелить вследствие этого обращения. Такой жуткий смысл этой вести — народ не должен обратиться, но должен идти вдаль, должен быть «выжженным». Маленькая неопределенная надежда остается только для одного коренного племени, это фраза о «святом семени», которая опущена в большинстве Семикнижий (Septiginta). Я сделал несколько исправлений в вашем переводе и посылаю рукопись в типографию сегодня же. Оригинал прилагаю к этому письму. (2.05.1928).

Стр.15. Сердечно благодарю за ваше любезное письмо и великолепный экземпляр Библии, который я сегодня получил от вашего издателя. Что касается перевода из Исайи, то я полагаю, что вы вполне правы. Я сам не знал, как надо перевести это место, но мне казалось, что, если принять мое толкование, оно будет достаточно тяжелым (или, как вы выражаетесь, достаточно «жутким») и загадочным для человеческого ума, и я решил этим удовлетвориться. Более мягкое толкование не изменило бы мое понимание судьбы Спинозы — так что можно все оставить по- старому. (5.05.1928).

Стр. 16. Одновременно посылаю вам корректуру, которую я просмотрел. Я всюду вычеркнул «etconvertaturetsanemeum», так как в статье об этом мало говорится, и я таким образом избегаю /.?./ сомнительной интерпретации (18.05.1928).

Стр.17. Переговоры с Шнейдером и Руофом уже закончены, так что издательство Шнейдер уже на следующей неделе начнет посылать в типографию переведенные главы. Сердечно благодарю вас за дружескую помощь (18.05.1928).

Стр. 19. Наша беседа, которую я хотел бы продолжить, дала мне надежду на более глубокое взаимопонимание, чем я поначалу ожидал. Хочу уверить вас, что ваше слово для меня много значит и что я благодарен за все, что я получил. (От Шаделина, 27.10.1928).

Стр. 19. Для меня было большим событием услышать вчера ваш доклад о Толстом. Мне хотелось лично вас поблагодарить. Но я узнал от моего друга проф. Спосси (?), что вас уже нет в Цюрихе. Очень жаль, что я не знал раньше о вашем приезде; Мартин Бубер часто о вас говорил и ваша работа в Креатур «Wis- senschaftundfreieForschung» произвела на меня сильное впечатление. Я врач, психиатр. Уже много лет изучаю миссологов (?), их отказ от нашего, моего знания. По ту сторону катастрофы лежит тот чистый опыт, который может нас чему-нибудь научить. Ваш жизненный труд для меня большая помощь, и я с радостью и благодарностью приобрету ваши книги, появившиеся по-немецки.

(От Грюба, 1.11.1928).

Стр.26. Страх это возможность свободы. В возможности все одинаково вероятно. Ужасное, гибель, уничтожение живет рядом с каждым человеком.