Ля-ля, детка! - Руфи Руф

39. АВГУСТ 2008: Я — ПЕРВЫЙ РАЗ ЖУРНАЛИСТ

Я случайно попала на Женю за неделю до его свадьбы, о которой он мне (само-собой!) ничего не сказал. Только я догадалась во время нашего с ним телефонного разговора. Может даже позвонила потому, что почувствовала — что-то у Короткозуба назревает, пора ему уже как-бы жениться. Я сказала ему тогда, что хочу сменить профессию. Может быть стать журналисткой. Это было правдой, но не основной причиной звонка. Скорее поводом, объяснением, почему спустя долгое время ты звонишь тому, с кем особо не общалась. Мы нормально поговорили, и ты сказал, что сейчас у вас ищут авторов и спросил почему мне надоела моя профессия.

Я созвонилась с твоим шефом, приехала. Вырядилась как нимфетка: чёрная пышная миди-юбка в розовых бабочках, тёмный топ на тонких тесемках с декольте ниже уровня лифчика, крайне неудобные деревянные туфли-стукалки с задранными носами. Чучело короче. Но что было делать, если денег не было, а из всех вещей только этот дебильный прикид выглядел новым? Оглядываюсь по сторонам и вижу что журналистки прикинуты несколько иначе. Более практично и изящно. Впрочем, многие девушки ближе к современной моде, чем я. Чтобы успевать за новинками, нужны деньги, а их мне постоянно не хватает. "Ну да ладно — только бы топ не сполз ниже лифчика, пока я буду говорить с редактором. А то в метро по дороге сюда я уже успела устроить провокацию"…

…Когда мы виделись в редакции по поводу моей халтуры, Женя не поинтересовался, как я жила последние два года. А именно столько мы не виделись… "Ты куришь?" — только это он и спросил, когда я вышла на площадку. Однако! Звучит почти как "Что ты здесь делаешь?". "Нет", — отвечаю, — "Я с тобой поболтать пришла". Другие журналисты, по одному линяют из курилки. Евгений отводит глаза в сторону. Да что это с ним? Во всем чувствуется официальный холодок. Но ведь на работе же не принято хлопать друг друга по плечу и выражать эмоции? Он ни словом не заикается о своей свадьбе. Хотя его шеф сияет как медный таз и говорит, что "Евгений идет в отпуск по семейным обстоятельствам". Да еще и подмигивает мне, чуть не лопаясь от радости! Ладно, я девушка понятливая. Мы занимаемся своими делами: Женя у себя за столом, я — у себя. Одновременно мы посылаем на принтер свои материалы. Думая, что беру свою распечатку, вытаскиваю из принтера на моём столе Женькин лист. Вверху стоит слово "Бабуля", а дальше идут имена наших знакомых. Я сразу понимаю, что это список гостей, приглашенных на свадьбу. Он торопливо подрывается из-за стола, а я передаю ему бумажку, как ни в чём ни бывало. "О… ты это… Спасибо" — смущается Евгений. Все более чем понятно. Но даже тогда он ничего не говорит мне. Как же это противно! Я не ждала никакого приглашения! И не напрашивалась бы: ведь Сергей сто процентов приглашён! А я — просто знакомая, одна из многочисленных приятельниц и не более того. Всё это я понимала и раньше. Даже более того: я не желала лезть в ту копанию, где для меня не нашлось места. Не хотела создавать стрёмную, неловкую ситуацию и мелькать перед глазами Труханкова на мероприятии его друга. Женя знал мою деликатность, и то, что я не из тех, кто навязывается. Должен был знать, учитывая моё скромное поведение. Но очевидно у него были свои соображения по поводу, что и кому говорить. Холодная отстранённость делала его очень жёстким и чужим. Ого, как он амбициозен и честолюбив! Как быстро сложил себе высокую цену и задрал нос передо мной! Ничего от моего прежнего приятеля в Женьке не осталось. "Разве неделя накануне свадьбы — не момент абсолютного счастья? В такие минуты счастливый влюблённый готов обнять весь мир и подарить тепло любому, кто рядом! Но по твоему виду не скажешь, что тебя распирает от радости! Любишь ли ты тогда на самом деле? Любишь ли ты по-настоящему?".

Я написала статейку-писульку. Редактор наврал, что я дико всех выручила (милый, заикающийся Санчо! Поцеловать бы взасос эту лысину при всей редакции — такое себе бытовое хулиганство!). А Женя ускакал зайцем, сославшись на занятость. Когда мы вышли из лифта, бросил "Пока" и ушагал на своих длинных ходулях. Сначала я думала он помогает мне. Но потом, по его развёрнутой спине поняла: он вовсе не хочет моей постоянной работы в его журнале. Ему вообще наплевать, буду ли я с ним работать, или нет. Как подмена на время предсвадебного отпуска сгожусь ещё. Тут без разницы: я, или кто-то другой. Вовремя подвернулась? Ок! Но это и всё!!!

40. ЖЁНЫ И ПРОСТИТУТКИ

Они любят и уважают своих жён. Получают от них удовольствие. Растят с ними общих, красивых детей. Отдают им большую часть своих денег. Дарят подарки и едут с ними путешествовать — в Абхазию или на Гоа. А ко мне относятся как к дешевой проститутке. Без уважения, и без какой-либо симпатии. Со мной они могут обращаться как угодно: трахнуть, а потом даже не разговаривать. "Вы мне платили, чтобы считать меня шлюхой? Какое право вы имеете так думать обо мне?".

Они знают, сколько мне пришлось вынести до них. Я кое-что говорила им о себе, и при желании, они могли бы догадаться, насколько всё плохо. Но мои грустные, испуганные глаза их не останавливают. Для них я — примитивная давалка лишь потому, что они не любят меня. Потому что я — не клёвая, не Великая, не бо-гатая. И не красотка. Мушкетёры ко многим плохо относятся. Могут за глаза назвать симпатичных двадцатилетних девушек из циркового училища — командой быдла. Хотя до этого соревновались с ними в прыжках на растяжку, а после — нормально общались с этими девчонками, сидя на травке. Только потому, что разовые кавалеры девушек одеты в спорткостюмы и не блещут интеллектом? Женя цинично называет другую полную девушку с пикника "Бегемотом". "Зато у нее грудь пятого размера. И отличная, свежая кожа с румянцем! А ты видел в зеркале свои пост-алкогольные прыщи? Такие же красные, как стоп-сигнал! Но разве девочка-бегемот позволила себе фыркнуть в твою сторону?". Все это несерьезно — так, мелочи. Но постепенно из мелочей может сложиться целая картина. Или… накопиться целая куча… сами знаете чего. Ребятам кажется, что они добрые, открытые… Фотографироваться с бомжами, нарядиться ободранными алкоголиками, называть знакомую продавщицу в наливайке по имени — без проблем! Но это же не более, чем игра. Любви к людям у них вообще мало — слишком уж они СЕБЯ любят. Потому что "крутые"! Их чувства к таким людям — сродни фамильярному желанию потрепать по загривку большую, мохнатую собаку. Считают, что могут быть заносчивыми под своей милой и симпатичной маской. А что? Коммуникативные навыки есть, и не немаленькие. Сделать вид "Ах, как ты мне нравишься!", в случае чего, умеют. Так какие проблемы?!