Смысловая вертикаль жизни. Книга интервью о российской политике и культуре 1990–2000-х - Борис Владимирович Дубин

Так вот, Россия только-только приоткрывает для себя важность и необходимость такой координации. Сама проблема необходимости согласования действий, позиций между государством и разными уровнями общества только начинает осознаваться. Что же касается построения политических институтов — это вообще задача не на один год и, скорее всего, не на одно поколение.

Поэтому в качестве какого-то ценностного ориентира триединство идей западного общества является общезначимым. Но постановка вопроса такова: как соединить эти принципы с национальными традициями, национальной структурой населения, процессами дифференциации, привычками и неприятием? Как перейти к уровню практических решений и хотя бы как наметить пути их решений? Ведь автоматически идеи работать не будут.

Вот именно здесь слово за элитой. Именно для этого элита и нужна. Великие принципы — хорошая вещь, но объединение их с интересами разных групп, в повседневной жизни, согласовать и утрясти возникающие при этом протесты — это есть работа для влиятельных групп общества. Они обязаны обеспечивать это не только интеллектуальным своим капиталом, но и лидерскими возможностями. В России это все только-только назревает.

Общее в истории

«История не должна делить, она должна ставить вопросы». Как вы считаете, история Советского Союза поделила людей или все же поставила новые вопросы?

Видите ли, стремления разных групп в Украине выстроить свою версию истории натыкаются на ряд проблем. Во-первых, такие версии внутри Украины стыкаются друг с другом, слава богу, мирно, но все же борются. Но вместе с тем они находятся в некоем напряжении с теми версиями истории, которые пытаются выстроить сейчас в России, причем и на официальном уровне, и на уровне левой оппозиции, и на уровне консервативной оппозиции. Все эти группы работают над своими, «обновленными» версиями советской истории. К этому следует также добавить и религиозных деятелей — от них можно услышать об идеях «особого пути», «особого российского характера».

Если так сложно на идейном фронте, как избежать резкой конфронтации?

Есть такое понятие, как войны памяти. Эти «войны» происходят на территории стран всего бывшего Советского Союза, где пытаются выстроить свои национальные истории. На мой взгляд, есть определенная плоскость, в которой можно найти понимание. У бывших советских стран — таких как Польша, Украина, Россия, страны Балтии — есть один враг: тоталитаризм. У этого врага два лица — это Сталин и Гитлер. Вот это и является объединяющей площадкой.

Место в Европе

Россию побаиваются в Европе — почему?

Не думаю, что Россия кому-то мешает в Европе. Скорее, мы создаем определенный клубок проблем для Европы: экономических, политических, финансовых, культурных, коммуникативных и т. д. Вот тривиальный пример: известно, что железные дороги Советского Союза, а теперь России, Украины и Белоруссии имеют другую ширину колеи, чем на европейских дорогах. Поэтому, когда поезда идут в Европу, им несколько часов меняют колеса на европейские. Для того чтобы не терять часы на европейской границе, надо изменить всю железнодорожную дорожную систему.

Евроинтеграция — это немалая работа, и не только на уровне интеллектуальном, но и просто на уровне согласования финансовых, экономических, коммуникативных, политических систем. Все-таки Запад — это люди практического действия. Они ставят перед собой реальные задачи и потом ищут их решения. Я думаю, чем быстрее Россия включится в решение реальных задач, тем лучше.

Существует ли вообще какой-то конкретный вектор внешнеполитического развития России?

Пожалуй, нет. У меня есть ощущение, что страны Балтии и Украина, а также, несомненно, Грузия сделали свой выбор. Их элиты сделали свой выбор и бóльшая часть населения тоже. Ясно, что их пути лежат не в сторону России, а к Европе.

Попытки затормозить этот процесс есть — на мой взгляд, это демонстрирует президент Украины Виктор Янукович. Но это переходная вещь, поскольку население сделало свой выбор. Но в России ни население, ни его ведущие группы такого выбора не сделали.

Нынешний период отношений между Украиной и Россией можно считать потеплением?

За последние полтора-два года есть явное потепление. Вроде бы господин Янукович тянется к России, и на фоне предыдущего ощущения потери Украины сейчас Россия также лучше относится к вашей стране. В этом смысле произошло потепление в наших отношениях.

Во взаимоотношениях между странами важно установить уровень, ниже которого они не должны опускаться. Но для этого нужны гражданские институты, свободные СМИ, инициативные группы. К сожалению, власти сделали всё, чтобы этого не было. В таком случае картина российско-украинских отношений будет следующей: сначала короткий эмоциональный всплеск, потом полное равнодушие и ожидание следующей встряски. Такой встряской всегда являются шаги Украины в сторону Европы. Кстати, Украина по сравнению с Россией за последние двадцать лет сделала значительно больше шагов на пути к евроинтеграции. Что, конечно же, не нравится ряду российских институций, социальных групп, идеологических группировок.

Это проявления национального комплекса?

Действительно, существуют национальные комплексы с коммунистическими предрассудками. В СССР коммунистическая идеология приобрела особый советский вид — идеологии уравнительности. В лагере для заключенных Александр Солженицын сформулировал ее лозунг так: или всё, или ничего. Можно быть только равными, только одинаковыми, любая попытка выделиться и обозначить свою самостоятельность вызывает немедленную реакцию со стороны окружающих — потопить этого индивида. Уравнительная идеология удобна для власти, потому что она готовит граждан, готовых к подчинению.

Но уже более двадцати лет прошло с советских времен, разве такая «уравниловка» актуальна для молодежи?

Конечно, она сильнее выражена в представителях старшего поколения, но отчасти присутствует и в молодых. Дело в том, что молодежь — это особое общество внутри общества. Внутри себя она расколота по таким же линиям, что четко прослеживается на примере российской молодежи. Конечно, существует успешная молодежь и неуспешная, молодые люди в крупных городах и в средних, малых, где они не могут реализовать себя. К тому же внешне все благополучно — на первый план выходит показная, «имиджевая» модель существования.

Может, это просто защитные механизмы перед чем-то или кем-то?

Не могу не согласиться. Дело в том, что важнейшей чертой человека советского типа является приспособленчество. Оно позволяет человеку выживать в любых обстоятельствах. Лучше прикинуться несъедобным, слиться с окружающей средой, не привлекать к себе внимания и попытаться выстроить ситуацию так, чтобы выжить. Характерно, что русские спасаются в одиночку. Если есть опасность, они не сплачиваются, а предпочитают рассыпаться, срабатывает правило «одного не догонят». Это атомарность, склонность к иллюзионизму, а не к индивидуализму. Россияне предпочитают скрыться в рамки своей семьи, страны, которую другие не понимают и никогда не поймут.

Может, в этом состоит некая хитрость российской истории — идея самостоятельной