Волхвы против глобализма - Николай Сперанский (Велимир)

Социальный взрыв в стране может произойти, несмотря на драконовскую власть и законодательство. Но здравый смысл говорит, что правящую Россией бюрократию и силовые структуры свергать бесполезно. Если их свергнуть, то либо возникнет окончательный хаос, либо появятся другие силовики и чиновники, которые так же очень быстро погрязнут в коррупции, потому, что иного примера перед ними не было. Выход из этой ситуации только лишь эволюционный. Государственных мужей нужно только лишь индивидуально карать за преступления, и учить.

Итак, самое главное: на сегодня в России нет здоровой традиции управления страной. Более того, утрачивается и сама память о традиционном русском быте, который должен спасать народ в условиях кризиса. Этих традиций почти не осталось от советской эпохи.

2. По этому, говоря об этнической революции, мы не имеем в виду революцию в ее советском понимании. Язычники не берутся свергать власть и устраивать новое государство по каким-то оговоренным трафаретам. Однако язычники заинтересованы в ином, более достойном и более самостоятельном образе жизни, чем тот, который навязывает мировой глобализм. Язычники хотят жить самостоятельно, честно и достойно, без воровства в древнем понимании этого слова. И язычникам так же нужна и власть в стране без воровства.

Власть нужна для наряду. Власть, которая существует сама для себя — язычникам не нужна. Не нужна и власть, которая будет учить язычников жить и объяснять: какому богу молиться. Язычники на то и язычники, что полностью знают: как жить самостоятельно и как богов почитать. Власть для наряда — это власть служащая: охраняющая страну и регулирующая внутренние отношения, но не диктующая их. Так что язычники критиковали, и будут критиковать государство в первую очередь за развращающую народ политику: за стремление глупо повелевать, а не умно служить.

Языческая революция — это подъем народного самосознания до такого уровня, чтобы народ был достоин служащей ему власти, власти «для наряда». Разумеется, сама нынешняя российская власть никак не хочет такой народной самостоятельности. Поэтому она и настроена к язычникам негативно. Власть борется за свое право повелевать, и для этого ей требуется разложение и развращение народа.

Как демократическое государство формулирует закон разврата и разложения, против которого направлена языческая революция? Этот разврат и погибель заключены в формулу: «Что не запрещено, то разрешено». Именно эта позиция, многократно пропагандировавшаяся и через вещающие на нас западные СМИ, и через демократическую прессу, навязчиво вдалбливается нашему народу.

В чем опасность этого утверждения? Опасность в том, что оно не совместимо с традиционной жизнью. В том, что это заявление возлагает на закон такую нагрузку, которая принципиально не выполнима.

Во всяком традиционном и жизнеспособном обществе законы государства не регулируют ВСЁ поведение народа. В значительной степени, поведение регулируется общинными нормами, которые могут быть не писаны, но которые соблюдаются внутри городских районов, деревень, артелей и профессиональных союзов. Это помимо того, что входящие во все эти объединения люди являются подданными государства. Таким образом, нравственность, этику традиционного общества определяет не правитель, а народ в целом, по-русски: Мир.

Идеология глобализма направлена на ликвидацию возможности поддержания народом каких либо нравственных норм жизни. Дескать, на это должен быть ориентирован исключительно закон, который разрешает или запрещает. На все безобразия и подлости, на которые способен демократически свободный человек, невозможно написать законов. Кроме этого, эти законы невозможно исполнить. Ибо приструнить циника и хулигана может либо власть, либо сам народ. Все мы знаем, что даже сильная власть не может заглянуть во все подворотни и проконтролировать все случаи человеческого общения. Поэтому без общественного соблюдения норм поведения и правил приличия, — государство все равно бессильно. Народ здорового общества должен иметь нравственную норму в душе. А если так, то эта норма должна ограничивать человека там, где предвидится исполнение закона, либо в том случае, когда закон не писан.

Обратим внимание на то, что большинство из нас не читали томов законов, но знают как себя должно вести, чтобы не нарушать ни законы, ни устные нормы приличия. Это знание, равное многим томам законодательства, пришло к нам исключительно устно, через нашу традицию, о масштабе которой мы даже и не подозреваем.

Запрет в традиционном обществе не может базироваться исключительно на писанном государственном законе, как не записываются, но соблюдаются правила семейной жизни. Именно так, при способности общества хранить запреты и нормы приличия, безо всякого государства, до сих пор и существовали веками народы. Так было в России — сколько помнит история. Глобализм и демократия приходят с лишением народа прав на выработку внутренних норм жизни. Демократическое государство присваивает, забирает у народа это право, после чего провозглашает: что не запрещено, то разрешено!

В результате следования этому принципу, в США имеет место следующее. Пусть две компании заключили договор о каком-то деле. Если условия договора предполагают возможность обмана, то этот обман обязательно произойдет, как только его возможность будет осознанна одной из сторон. Более того, если специалист фирмы усмотрел лазейку для обмана, но не сообщил о ней начальству, не воспользовался ею, то он будет наказан фирмой за плохую работу. Т. е. отношения между фирмами, да и между людьми таковы, что обман и предательство, если они изначально не были оговорены письменно, не могут получить со стороны общества осуждение и оценку именно как обмана и предательства. В результате обман и предательство не влияют на репутацию фирмы или человека. Вследствие этого, возникает животный страх друг перед другом, который обещал русскому народу Даллес.

По сути, вот против этого и направлена языческая революция. Языческая революция совершается за возвращение народу права и обязанности формулировать нравственные понятия, и следовать им. Для этого в русском народе должны вновь возникнуть общины, артели и не формальные союзы — ордена, где репутация человека будет определяться на основе норм традиции, а не законов государства, пусть даже при этом писаные законы совпадают с устной традицией. Народ демократического общества — народ, разложенный на отдельных личностей, никаких единых норм выработать не может. Нравственная норма рождается в людском сообществе, объединенном не формальными связями.

Сегодня, языческая община предполагает единство в обсуждении жизненных проблем на братчинах и единство в проведении традиционных обрядов. В общине есть повод быть людям вместе, делать единое дело, выработать единый взгляд на события жизни. Община дает роскошь общения — избавляет людей от одиночества, и сегодня во всем этом заключается важность и перспективное значение городской общины.

Языческая община предполагает и единство сопротивления глобализму, чего не может демократическое общество. Для примера сходим за границу. На 2006 год, негры и арабы в Париже утвердили свои законы внутренних отношений. Ведь, что не запрещено — то разрешено! Общество обязано это терпеть. Однако, при этом, коренные французы понемногу вытесняются неграми и арабами из французской столицы. Незаметно становятся в ней людьми второго сорта. Если бы коренные французы имели внутреннюю договоренность о взаимной поддержке, имели внутриобщинные связи, ничего подобного не было бы. Не было бы ничего подобного и у нас, в России. Диктат заезжей этнической группы был бы невозможен.

3. Ориентация на языческую революцию в политическом смысле, сегодня не позволит решить наши проблемы. Ни съезды, ни митинги, ни листовки, газеты, ни самопожертвования героев, ни даже захват власти в стране нынешними патриотами — не переломят ситуации.

Революционеры никогда не имеют грамотного плана устройства жизни после своей победы. Это исторический закон.

Революционерам вообще больше нечего делать, после того, как революция победила, поскольку к созидательной деятельности они не способны. Поэтому, захватив власть, они начинают резать друг другу глотки за передел этой самой власти. Это тоже исторический закон.

Исторически, во всех предыдущих революциях всего мира, народы помнили свой традиционный образ жизни. Поэтому, когда революционеры начинали меж собой резню, народ просто возвращался к традиции. В обществе это называется реставрацией, которая всегда неизбежно следует за революцией.

Сегодня, наш народ уже плохо помнит: как жить нормальной здоровой жизнью. Поэтому, в ситуации, когда революционеры вдруг победят, и займутся взаимной резней, народ так же может впасть в войну всех против всех, ибо удерживающих его традиционных якорей, от того, чтобы пойти «в разнос» может не хватить. Мировых сил, желающих подтолкнуть русских к такой резне предостаточно. Россия «мешает» и Западу, и Востоку.