Булгаков и «Маргарита», или История несчастной любви «Мастера» - Владимир Колганов

Петр Николаевич Трубецкой

Вот стоило упомянуть Михалковых (заметьте, с ударением на втором, а не на третьем слоге!), как сразу же возвращаемся к истории рода Трубецких.

В октябре 1911 года случилась драма, потрясшая в известной мере оба рода — и Михалковых, и Трубецких. Было это в Новочеркасске, где проходили торжества по случаю перенесения праха атамана Орлова-Денисова из Харьковского собора в особый мавзолей, сооруженный по инициативе местного казачества. Вместе с родовитым атаманом накануне празднования столетия войны 1812 года перезахоронили прах других героев — Платова, Бакланова, Ефремова. На это торжество собрались многие родственники покойных, в том числе князь Петр Николаевич Трубецкой, недавно справивший серебряную свадьбу, и его племянник, сын бывшего московского губернатора, Владимир Григорьевич Кристи с молодой женой Марией Александровной Михалковой, племянницей рыбинского землевладельца Сергея Владимировича Михалкова. 4 октября после перенесения праха героев в мавзолей князь Трубецкой вместе с Владимиром Кристи и его женой обедали в ресторане гостиницы «Европейская». Но прежде чем перейти к подробностям этой истории, стоит рассказать о семье Марии Александровны.

Ее отец, Александр Владимирович Михалков, рано потеряв жену, остался с малыми детьми на руках — Марией и Владимиром. Второй его брак также оказался несчастливым — молодая жена не смогла наладить отношения с детьми, замужество ей стало в тягость, она занемогла и вскоре умерла. Складывалось впечатление, будто некое проклятие преследует семью. Потрясенный этим Михалков заболел психическим расстройством, а над его семьей и имуществом была установлена опека. Уже через несколько лет дети Александра Владимировича стали круглыми сиротами. Мария, чаще ее звали Марицей, отличалась своеобразной красотой, общительным нравом и со временем стала нравиться мужчинам. Много женихов кружилось около нее, а выбор она сделала, следуя одной только ей ведомым соображениям. Нельзя исключать, что замуж вышла по любви, а вовсе не потому, что избранник был сыном тайного советника.

Вот как описывает события, случившиеся осенью 1911 года, тогдашний московский губернатор Владимир Федорович Джунковский:

«Около 5 часов дня Трубецкой с женой Кристи отправился кататься по Новочеркасску на автомобиле, выехали за город, а в 7-м часу приехали на вокзал, где у князя Трубецкого стоял специальный вагон, в котором он приехал со своей семьей. Они вошли в вагон, чтобы напиться кофе. Когда проводник вагона ходил за кофе на вокзал, и произошла драма.

Оказалось, что В.Г. Кристи, как только его дядя с его женой уехали на автомобиле, пустился на лихаче в погоню за автомобилем Трубецкого и, проследив, как они поехали на вокзал, явился туда, вбежал в вагон и одним выстрелом убил своего дядю. После чего, крикнув: „Сказал — убью и убил“, выскочил из вагона и, явившись в полицию, заявил об убийстве и был арестован.

Несчастная жена Кристи, как только увидела своего мужа с искаженным лицом, бросилась, чтобы остановить его, но тот ее оттолкнул, защитить князя она не успела. Когда проводник принес кофе, то князь Трубецкой был мертв — смерть последовала мгновенно, пуля попала в сердце».

А вот характеристика, которую Джунковский дал участникам трагедии:

«Она была живой, жизнерадостной, несколько беспечной и, пожалуй, легкомысленной… До боли жаль было бедную женщину, но еще более было жаль князя Трубецкого, так глупо, так бессмысленно погибшего от шальной пули, пущенной в него под влиянием бредовой идеи недалекого человека».

Есть и другое мнение, принадлежащее перу Татьяны Александровны Аксаковой-Сиверс. Оно относится ко времени, когда молодая вдова нашла утешение в объятиях другого племянника застреленного князя — Петра Глебова:

«Эта „роковая женщина“ имела „lе physique de I'emploi“. В годы своей юности я видела Марицу Глебову лишь один раз в Большом театре. Она проходила в первый ряд партера с такой стремительностью, что ее два спутника едва за ней поспевали. Ее гордо закинутая голова была украшена „паради“, в глазах была какая-то доля безумия. Высокая, стройная, одетая во все черное, она напоминала сказочную красивую, но отнюдь не добрую фею…»

Высказывалось мнение, что князь пригласил к себе племянницу, дабы предостеречь ее от пагубного увлечения другим своим племянником, тем самым Петром Глебовым. Как можно убедиться — не помогло. Впрочем, не нам судить, кто больше виноват — пожилой князь, которого потянуло на интрижку, или женщина, проводившая жизнь в праздности и поиске все новых пикантных развлечений. Кстати, к этому времени у нее было уже четверо детей.

Погибший князь был известен тем, что не пытался скрыть своих симпатий к молодым особам из аристократических кругов. Однако многочисленные комплименты и знаки внимания, вроде букета роз на именины, не воспринимались в высшем обществе всерьез — стараниями князя все сводилось к шутке. Во всяком случае, никто не называл его волокитой, даже за глаза. И все же наивно было бы считать, что это было всего лишь романтическое увлечение, основанное на желании вновь ощутить себя молодым в обществе прелестной дамы.

А вот отрывок из поминальной речи, произнесенной на заседании Комитета виноградарства Императорского общества сельского хозяйства Южной России:

«Князь мгновенно и неожиданно погиб в расцвете сил, знания, энергии и стремления служить еще долго своей родине. Мы потеряли в нем не только выдающегося деятеля государству, обществу, сельскому хозяйству и, в частности, виноделию, — смерть унесла обаятельного человека, с доброю отзывчивою душою, доброжелательно относившегося ко всем, никому не отказывавшего в помощи!»

Не стоит сомневаться, что некролог был выдержан в тех же тонах.

Дополнила впечатления о происшедшем княгиня Любовь Оболенская — не путать с Любовью Оболенской, позже ставшей Трубецкой, соперницей и сестрой погибшей Анны. Читаем воспоминания одной из дочерей Петра Николаевича Трубецкого:

«В.Г. Кристи, первоначально арестованному, но вскоре выпущенному на свободу под денежный залог, внесенный его матерью, было предписано не покидать имения Замчежье, находившегося в Кишиневском уезде Бессарабской губернии. По официальной версии, убийство было им совершено в состоянии „умоизступления“».

И далее:

«Владимир Кристи в 1917 году как лицо, сильно натерпевшееся от царского режима, был назначен комиссаром Временного правительства в Бессарабии, а после образования там своего парламента занимал в местном правительстве должность „директора внутренних дел“».