Вкус убийства - Анна Малышева

– Двадцать третье…

– Але-оп!

Он распахнул дверь, На пороге стояла Агна.

Таня увидела ее прежде, чем Агна увидела ее. Та уставилась на Виталия. На хозяйку квартиры Агна даже внимания не обратила. В ее глазах зажглись такие яростные огоньки, что Виталий мгновенно отступил назад.

– С чистой совестью – на свободу! – сказал он с наигранной веселостью.

– Не надо было врать. – Это Агна увидела Таню. – Ты все-таки с ним живешь!

Отрицать что-либо было бесполезно. На Виталии был махровый халат Стаса. Таня только теперь обратила на это внимание. До сих пор эта деталь ее как-то не задевала.

Агна вошла и прямиком направилась на кухню.

При виде курицы она забыла обо всем на свете. Упав на табуретку и неловко подвернув под себя ногу, она принялась буквально пожирать то, что было на столе. Виталий едва успел выхватить у нее свой кусок:

– Пардон, этот я надкусил. Возьмите лучше крылышко. А руки лучше помыть. В камере половина сидит с гепатитом.

– 0-о-но… – с набитым ртом произнесла Агна.

– Что? – услужливо подскочила Таня.

– Подонок! – Агна с трудом проглотила кусок. – Сам же меня сдал! А ты куда смотрела? У тебя горячая вода есть? Набирай ванну!

Таня сбегала в ванную, пустила воду и налила в нее порядочное количество жидкого мыла. Она видела, что обесцвеченные волосы Агны повисли жалкими сосульками, а ее руки с обломанными ногтями явно не отличались чистотой. От Агны исходил еле уловимый, но легко узнаваемый запах бродяжничества, бездомности. Тот запах, от которого тошнит людей, имеющих постоянный дом.

Когда она вернулась в кухню, то застала неожиданную картину. Виталий, сбросив халат на стул, одевался, явно собираясь на работу. Агна не обращала ни малейшего внимания на его обнаженный торс. Она заканчивала уничтожение курицы. Перед ней на столе стояла бутылка дешевой московской водки и пустой стакан. Другой стакан, на четверть наполненный, Виталий как раз взял в руки и поднес ко рту.

^ – Твое здоровье, – сказал он Тане, которая застыла на пороге.

– Ты же за рулем, – машинально ответила она.

И осеклась. Так она обычно говорила мужу. Он не мог удержаться от искушения выпить, а общественным транспортом или наемными машинами пользовался крайне редко. "Обычное утро, – подумала она. – Все как было всегда, все эти годы. Стас уходит на работу. Перед уходом он должен плотно позавтракать, съесть что-то горячее. Виталий зажарил курицу.

Стас любил яичницу с беконом. Правда, сам бы он ничего не смог приготовить. Даже бутерброды делал с трудом. Мне не нужно было вставать так рано, но я все равно поднималась и готовила ему завтрак. Мне нравилось смотреть, как он ест".

Таня почувствовала, что у нее защипало глаза.

Странно, но она снова думала о муже как о живом.

Будто он уехал в длительную командировку и перестал звонить. Будто забыл ее, ушел к другой женщине и не дает о себе знать. Но при всем том его еще можно ждать. Можно и нужно.

Агна протянула Виталию пустой стакан. Он налил его до половины и дружелюбно предложил:

– Пей, пока есть закуска.

Агна глотнула водки и поперхнулась.

Таня возмутилась:

– Откуда здесь эта гадость?

– Я принес вчера, – молниеносно ответил Виталий. – Ну, я пошел. Хорошо, что ты не одна.

Он обещал позвонить и выскочил за дверь, на ходу натягивая куртку. Таня взглянула на часы. Он и в самом деле опаздывал на работу.

– А мне врала, что не трахаешься с ним, – пьяно сказала Агна. Она уже все доела, выпила и теперь неуверенно открывала пачку Таниных сигарет. – Без мужика погано… Я бы не могла.

– У нас с ним ничего нет, он милиционер, – возразила Таня и налила себе кипятку. Бросив в чашку растворимый кофе, уселась за стол. – А я-то думала – на что он намекал? Спрашивал, какое сегодня число… Ведь как раз прошло три дня. Хорошо, что они тебя отпустили.

Агна наконец закурила. Она жадно затягивалась сигаретой, хотя раньше никогда не проявляла особой страсти к курению. Руки у нее прыгали, глаза были красные, очень усталые.

– Отпустили… Лучше бы не сажали! – мрачно сказала она. – Так он мент? Очень приятно. Хорошие у тебя поклонники. На хрена ты привела его к Саше?

– Да он случайно зашел, – оправдывалась Таня. – Слушай, что ты теперь будешь делать?

Агна, не задумываясь, ответила:

– Пойду к Саше.

– С ума сошла?! – вскочила было Таня. Но тут же сбавила тон:

– Там живет Наталья… Вряд ли они тебе обрадуются.

Агна взглянула на нее, и на ее переносице появились две тонкие, злые морщинки. Девушка вынула изо рта сигарету и сказала, что ей все равно, кто там живет и будут ли ей рады. Там остались ее вещи, среди которых есть весьма ценные.

– Мои часы, мои сережки, кольцо… Слава Богу, я их не взяла в ментовку, – сказала она. – Дело-то было ночью, и на мне ничего не оказалось… Только одеться дали.

– Так ты не собираешься там жить? – с облегчением спросила Таня.

– Я похожа на психопатку?

Таня могла бы ответить утвердительно. Вид у Агны был не самый лучший. Даже в самые трудные времена своей жизни она не выглядела так запущенно. Девушка порыскала взглядом по столу и выудила с тарелки, где лежали объедки, не совсем обгрызанную кость. Укусила ее, с хрустом разгрызла хрящ и блаженно прикрыла глаза. Ее явно клонило в сон.

– Мне надо помыться, – сказала она отрешенным голосом.

– Пойдем, я набрала ванну. – Таня помогла ей встать. Агна еле держалась на ногах. Доведя гостью до двери ванной комнаты, Таня отпустила ее. Идти за ней она не собиралась.

Но Агна позвала ее сама. Буквально через две минуты Таня услышала ее жалобный голос. Приоткрыв дверь в ванную, она увидела, что Агна страшно раскраснелась и задыхается:

– Плохо с сердцем…

Таня раскрыла дверь, чтобы выветрить пар, смочила холодной водой полотенце и обмотала намыленную голову Агны. Затем скормила ей таблетку валидола и пустила в ванну холодную воду. Она впервые оказывала помощь в таком случае и действовала машинально. Где-то она слышала, что жара для сердечников, вредна, а холод помогает.

Вскоре Агна отдышалась. Таня старалась не смотреть на нее, но все равно заметила, что девушка еще больше похудела. На этот раз причина была проста. Агна с дрожью в голосе рассказала, что все три дня почти ничего не ела. Ей давали черствый хлеб и воду, и это было все. Никакого горячего питания не полагалось. В то же время она своими глазами видела, как сокамерники курили сигареты, ели шоколад и печенье. За определенную мзду им передавали съестное от родственников и друзей.

– А со мной никто не поделился.

Агна с трудом удерживала душевую насадку, когда ополаскивала волосы от шампуня. Тане даже пришлось ей помочь. Но вот шум воды стих, и Агна завернулась в чистое полотенце. Глаза у нее слипались.