Кн. 2. Первая жертва. Охотник-жертва - Роберт Шекли

— Минутку, сэр. Так… вроде все в порядке. Хотя, подождите…

— Жертве послали уведомление.

— Да, сэр. Это действительно так.

— Как вы это можете объяснить? Я ведь приказал действовать строго по инструкции. Вы же знаете, что эти профессиональные убийцы действуют безжалостно. Если им становится известно, что на них охотятся, наши Охотники лишаются послед него шанса на победу.

— Я знаю, сэр. Это либо саботаж, либо чья-то ошибка.

— Кто программировал эту Охоту?

— Бвитинс, сэр. Вызвать его?

— Я разберусь с ним потом. А вы проверьте все остальные Охоты самым тщательным образом. Может, у нас еще есть возможность каким-то образом перехватить уведомление. — Он положил трубку на рычаг, а затем снова вызвал оператора. — Соедините меня с Бвитинсом из почтовой службы Охоты.

Через несколько секунд ему ответили.

— Уведомление 32241В уже ушло? — спросил. Симмонс.

— Думаю, что да, сэр.

— Его уже вручили получателю?

— Думаю, что еще нет, сэр.

— Слушайте меня внимательно. Я хочу, чтобы это уведомление немедленно отменили.

— Отменили? Но письмо уже в пути.

— Речь идет о жизни одного из наших Охотников, — спокойно произнес Симмонс. — Вы должны перехватить письмо до того, как его доставят по адресу.

— Понял, сэр, — сказал Бвитинс. — Сделаю все, что в моих силах. Какую степень насилия я могу применить при исполнении вашего приказа?

— Вплоть до третьей, — ответил Симмонс. — Невыясненные обстоятельства.

— Понял, сэр, — хмуро отозвался Бвитинс. — Приступаю к действиям.

Симмонс обернулся к Баренжеру.

— Сенатор, я рад, что вы заметили ошибку. Надеюсь, у нас достаточно времени, чтобы ее исправить.

— Мне пора возвращаться в Сенат, — сказал Баренжер. — К великому сожалению, мое время истекло. Но я хочу сказать, что здесь, в этой истинной цитадели свободы, работают поистине замечательные люди.

— Мы делаем все от нас зависящее. — скромно ответил Симмонс.

Как только сенатор ушел, Симмонс поспешил к Мастеру Охоты. Он ворвался к нему, даже не постучав.

— Зачем? — спросил он.

Мастер Охоты сидел с непроницаемым лицом.

— Чашку чая? — предложил он Симмонсу.

— Перестаньте, — нетерпеливо сказал Симмонс. — Я же знаю, что это ваших рук дело. Вы приказали Бвитинсу отправить Гусману письмо. Почему?

— Так надо, — ответил Мастер Охоты. — Чтобы поторопить события.

— Надо для кого? Уж не для Блэквелла ли?

Мастер Охоты прищелкнул языком.

— Несомненно, это доставит Блэквеллу немало неприятных минут. Но Поляк присмотрит за ним.

— А с какой целью понадобилось торопить события?

— Скоро ты сам это увидишь. Наш самолет готов к вылету?

— Конечно. А куда мы летим?

— Не надо задавать сразу так много вопросов, — сказал Мастер Охоты. — Просто будь все время начеку. Мы можем отправиться в путь в любую секунду. Так как насчет чая?

Глава 31

В пять часов вечера какой-то пьяница или псих умудрился пробраться в раздевалку 512-го отделения связи в Ньюарке. Двум бригадам добровольной пожарной службы Ньюарка пришлось сражаться с огнем, потому что в раздевалке вспыхнул пожар. После того как пожар удалось погасить, обнаружили, что кто-то украл мешок с почтой, пришедшей из северной части Нью-Джерси.

…Бвитинс быстро пропустил мешок с почтой сквозь инфракрасный сканнер. Сортировочная машина надрывно гудела, пропуская письма через кожух сканнера. Когда процесс закончился, Бвитинс выругался. Нужного документа, помеченного невидимым магнитным кодом, в мешке не оказалось. Он снял трубку телефона и позвонил своему агенту в Майами.

Альберт Гире почти три года работал почтальоном в Южном Майами. Гирсу нравилось разъезжать на голубом джипе с надписью «Почтовая служба США». Каждый день он развозил по адресам почту второго класса и всегда имел при себе баллончик с газом, чтобы отпугивать собак — заклятых врагов каждого почтальона. Ничем особенным он не выделялся. И это придало еще больше таинственности факту его исчезновения в Западном Майами. А вместе с ним пропал и мешок с почтой. Каких только теорий не существовало на этот счет! Но почему-то никто не обратил внимания на самую существенную деталь — Гире пропал сразу же после того, как доставил почту в резиденцию Гусмана.

А если кто и задумался над таким обстоятельством, то вряд ли смог сделать рациональный вывод, не имея остальных ключей к разгадке таинственного исчезновения Гирса. А именно: кто-то хотел помешать доставке почта в резиденцию Гусмана, но опоздал всего на пять минут.

Глава 32

— Всего хорошего, сэр!

Блэквелл сунул портье чаевые и сел в машину, которую подогнали прямо к подъезду отеля. Руль так накалился от солнца, что к нему невозможно было притронуться, но портье догадался включить кондиционер, и прохладный воздух уже начал циркулировать в салоне. Пристегнувшись ремнем, Блэквелл тронулся с места и выехал на Брикел-авеню. По обе стороны улицы возвышались высокие здания из стекла и алюминия, перемежающиеся с королевскими пальмами. Следуя дорожным указателям, Блэквелл без труда нашел нужный поворот и выехал на 6-е шоссе. Вскоре позади остались Коконат Гров и Корал Гэйблз. За 72-й улицей начался район Южного Майами. Выехав на 55-ю авеню, Блэквелл свернул на Твин Лэйкс-драйв. В конце тупиковой улицы за высоким забором из металлической сетки виднелось огромное приземистое здание.

Блэквелл подъехал к воротам, назвал охраннику свое имя и сказал, что у него имеется приглашение. Охранник куда-то позвонил, получил разрешение и открыл тяжелые ворота из кованого чугуна. К главному зданию вела длинная подъездная аллея, по обе стороны которой росли высокие пальмы. Здоровяк с непроницаемым лицом молча кивнул Блэквеллу и жестом указал, где припарковать машину.

Дом Гусмана, уродливое сооружение кораллово-розового цвета, стоял на пятиакровом участке, обнесенном высоким забором с самыми современными датчиками охраны. Вдоль забора бегали черные доберманы. В испаноговорящей общине этот дом называли Розовым дворцом дона Альфонсо. В нем сочетались черты архитектур всех времен и народов, начиная от древнегреческой и кончая современным европейским стилем. С разных сторон Розовый дворец напоминал французское шато, английскую усадьбу, испанский колониальный особняк и итальянский средневековый замок. Без преувеличения его можно было назвать музеем исторической архитектуры.

Тито открыл входную дверь, быстро обыскал Блэквелла и пропустил в дом. В просторном холле уже ждала одетая в черно-белую форму горничная, которая повела Блэквелла дальше. Он пошел за ней по длинному сводчатому коридору, явно позаимствованному у Борджиев, и оказался возле огромного плавательного бассейна.