Пробуждение страсти - Конни Мейсон

Кристи ходила по комнате из угла в угол, хмуро глядя на запертую дверь. Она стала пленницей. Как она могла допустить это? По крайней мере, Калум оставил ее одну после того, как принес в эту комнату. Сначала она боялась, что он попытается ее изнасиловать, но он просто закрыл дверь и оставил ее в одиночестве переживать и злиться.

Комната была опрятной и чистой, но маленькой по сравнению с ее спальней в Гленмуре. Она находилась на втором этаже, слишком высоко над землей, чтобы Кристи могла попытаться выбраться через узкое окно. Она знала, что в доме были и другие Камероны, так как слышала различные звуки и голоса, доносившиеся снизу. Устав от беспрестанного хождения по комнате, Кристи уселась на краешек кровати и завернулась в старое одеяло. Она гадала, что подумают ее родные, когда обнаружат ее исчезновение, и надеялась, что они сгоряча не нападут на Камеронов, еще до того, как она сможет поговорить с Калумом.

Кристи была поражена тем, как легко Калум сумел пробраться в Гленмур. Она содрогнулась при мысли, что могло произойти, если бы там находился Синжун. Он был бы убит в собственной постели, без единого шанса защититься. С ней могло случиться все, что угодно, но она знала, что была права, отговорив Синжуна от поездки в Шотландию. И хотя ей было больно признавать это, Ниелл действительно находился в большей безопасности в Лондоне.

Кристи услышала какое-то движение возле дома и подбежала к окну. От того, что она увидела, кровь застыла у нее в жилах. Макдональды и Ренальды, все с оружием в руках, собирались во дворе. Перед ними стояли Камероны и Маккензи, вооруженные до зубов. У Кристи сжалось сердце, когда вперед вышел Рори, выглядевший свирепо, как воин из древних времен.

— Освободите нашу помещицу, — потребовал Рори.

К нему подошел Калум.

— Почему ты думаешь, что она у нас?

— Никто, кроме тебя, не решился бы выкрасть ее прямо из постели. Ты сотворил ужасную вещь, Калум Камерон. Если ты не вернешь ее, целую и невредимую, быть войне. Неужели ты хочешь поставить под угрозу жизни своих людей?

— Я не причиню вреда помещице, — пообещал Калум. — Я не сделал ничего такого, чего не делали до меня. Все вы знаете, что похищение чужой жены — это давняя традиция. Как только она забеременеет от меня, ее муж от нее откажется. Я, Калум Камерон, даю вам слово, что не обижу ее.

— Пусть Кристи выйдет, — сказал Мердок, становясь рядом с Рори. — Мы не доверяем тебе, Калум Камерон. Ты не оставляешь нам другого выбора, кроме как силой освободить нашу помещицу.

Кристи слышала каждое слово и знала, что произойдет, если Камероны и Макдональды сойдутся в битве. Многие погибнут, женщины и дети останутся без поддержки и защиты мужчин. Она не могла этого допустить. Свесившись с окна, она приложила руки ко рту и что есть мочи крикнула озлобленной толпе, собравшейся внизу:

— Макдональды! Ренальды! Слушайте меня!

— Это же глава Макдональдов!

Все подняли глаза к окну. Калум, казалось, вот-вот разорвется от ярости. Он крикнул:

— Спрячься, Кристи! Это тебя не касается.

— Нет! Я глава Макдональдов. Мои люди зйают, что я поступлю так, как будет лучше для них.

— Говори, Кристи! — выкрикнул Мердок. — Если прикажешь стереть Камеронов и Маккензи с лица земли, то мы так и сделаем!

— Битвы не будет, Мердок, — крикнула в ответ Кристи. — Я сама во всем разберусь. Идите по домам. Займитесь восстановлением своих жилищ. Вам больше не придется бояться Камеронов, не так ли, Калум?

Давить на Калума было рискованно — каждую минуту могла пролиться кровь. Война между кланами будет тянуться не один год, и это может иметь серьезные последствия для будущих поколений. Враждовать было бессмысленно. Что же до воровства жен, это делали раньше и будут продолжать делать, но Кристи не могла допустить, чтобы Калум разжег войну. Калум долго молчал, и Кристи стала опасаться, что он проигнорировал ее слова. Она уже готова была попытаться вразумить Калума другими методами, как он наконец заговорил:

— Идите домой. Я получил что хотел. Вам незачем бояться Камеронов, если вы признаете меня своим предводителем. Старый Ангус был не прав, думая, что слабая женщина сможет управлять кланами. Если бы он выбрал меня, это было бы вполне естественно, но он отдал предпочтение своей внучке. Пришло время мне взять власть в свои руки.

Выкрикивая оскорбления, Макдональды и Ренальды схватились за оружие и двинулись вперед, готовые защитить свою законную помещицу.

— Нет! Не нужно сражаться, — закричала Кристи. — Все идите по домам! Позвольте мне самой разобраться с этим. Я не допущу кровопролития.

Повисла зловещая тишина — горцы обдумывали слова Кристи. Некоторые из ее людей все еще рвались в бой, но Мердок осадил особо нетерпеливых.

— Хорошо, мы уважаем желание нашей помещицы, и мы уйдем, Камерон, но это еще не конец. Лорд Дерби будет незамедлительно извещен о случившемся. Он не простит тебе оскорбления, нанесенного его жене. Воровство жен, может быть, и в традиции шотландцев, но для англичан это преступление. И хоть я и не люблю англичан, они все еще правят на нашей земле.

— Камеронами никто не правит, — крикнул Калум. — Я предупреждаю: если вам хоть немного дорога жизнь лорда Дерби, пусть он держится подальше от Гленмура.

Сердито ворча, разочарованные горцы стали расходиться; каждый клан возвращался в свою деревню. Калум поднял глаза на Кристи, и она встретила его яростный взгляд с холодным презрением. Может, он сейчас и думает, что одержал верх, но ему это с рук не сойдет. Она найдет способ расстроить планы Калума и вернуться к мужу и сыну.

Через некоторое время Кристи услышала за дверью тяжелые шаги и приготовилась к встрече с разгневанным Калумом. Она услышала металлический скрежет ключа в замочной скважине, и вот дверь распахнулась настежь. В комнату вошел невероятно злой Калум.

— Ты выставила меня дураком!

— Ты и есть дурак, Калум Камерон. Ни Макдональды, ни Ренальды не признают тебя своим предводителем. Если ты будешь упорствовать, у тебя возникнет гораздо больше проблем, чем ты можешь себе представить. Горцы не забыли своих потерь под Куллоденом. Возможно, ты хочешь, чтобы в Гленмуре появились английские солдаты?

— Я думал, что ты так же сильно, как и я, ненавидишь англичан, этих подлецов, лишивших нас родителей. Но посмотри на себя! Ты, словно шлюха, кидаешься в объятия к этому англичанину.

— Я была женой лорда Дерби с семи лет, — напомнила Кристи. — Ты знаешь, что у меня не было выбора.

— Да, но до тех пор, пока ты не поехала к нему в Англию и не отдалась ему, ты была его женой только на словах. Ты что, думаешь, я не понял, для чего ты все это сделала? Ты хотела ребенка, чтобы сохранить свой драгоценный Гленмур. Ты больше не одна из нас, Кристи Макдонаяьд.