Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. - Автор Неизвестен

34

Даг сказал:

«Сестра, ты безумна, затмился твой разум, коль беды зовешь на голову брата! Один повинен в этом несчастье, меж нами руны раздора посеяв.

35

Золото брат тебе предлагает, Вандильсве весь и Вигдалир тоже; половина страны выкупом станет за горе твое и твоих сыновей!»

36

Сигрун сказала:

«Как ни богато живу я в Севафьёлль, жизни не рада ни утром, ни ночью, жду, не блеснет ли войско князя, Вигблер под князем сюда не примчится ли, как бы тогда я конунга встретила!

37

Так убегали в страхе безмерном перед Хельги враги и родичи их, как козы бегут по горным склонам, страхом гонимы, спасаясь от волка.

38

Так возвышался Хельги меж конунгов, как ясень гордый в зарослях терна или олень, росой обрызганный, он из зверей самый высокий, рога его блещут у самого неба!»

Холм был насыпан на могиле Хельги. И когда он попал в Вальгаллу, Один предложил ему править всем наравне с ним самим. Хельги сказал:

39

«Хундинг, сначала всем ноги омоешь, огонь разведешь, и привяжешь собак, и свиньям дашь поило, коней попасешь, — тогда только смеешь об отдыхе думать».

Служанка Сигрун шла мимо кургана Хельги и увидела, что Хельги со многими людьми подъехал к кургану. Служанка сказала:

40

«Чудится мне, или настал света конец? Мертвые скачут! Что же вы шпорите ваших коней, разве дано вам домой возвратиться?»

41

Хельги сказал:

«Нет, не почудилось все, что ты видишь, и не настал света конец, хоть мы и шпорим наших коней, но не дано нам домой возвратиться».

42

Служанка вернулась домой и сказала Сигрун:

«Сигрун, скорее из Севафьёлль выйди, если ты конунга хочешь встретить! Раскрылся курган, Хельги вернулся! Раны сочатся, — просил тебя конунг кровавые капли его осушить».

43

Сигрун пошла в курган к Хельги и сказала:

«Так радуюсь я встрече с тобою, как рады взалкавшие Одина соколы, [606] что убитых почуяли теплое мясо иль видят рассвет, росою омытые.

44

Сперва поцелую конунга мертвого, а ты сними доспех окровавленный; иней покрыл волосы Хельги, смерти роса [607] на теле конунга, руки как лед у зятя Хёгни; как мне, конунг, тебя исцелить?»

45

Хельги сказал:

«Ты в том повинна, Сигрун из Севафьёлль, что Хельги обрызган горя росою: [608] слезы ты льешь, убрана золотом, с юга пришедшая, солнечноясная; падают слезы на князя кровавые, жгут его грудь, горем насыщены.

46

Будем мы пить драгоценный напиток, хоть счастье и земли мы потеряли! Не запевайте горести песен, видя мои кровавые раны! Отныне в кургане со мною, убитым, знатная дева вместе пребудет!»

47

Сигрун постелила постель в кургане:

«Здесь тебе, Хельги, ложе готово, — радости ложе, Ильвингов родич; в объятьях твоих уснуть бы хотела, как с конунгом я живым уснула б!»

48

Хельги сказал:

«Ныне нет ничего, ни поздно, ни рано, что невозможным в Севафьёлль было б, если в объятьях мертвого спишь, в кургане его, Сигрун, дочь Хёгни, ты, живая, рожденная конунгом!

49

Ехать пора мне по алой дороге, [609] на бледном коне [610] по воздушной тропе; путь мой направлю на запад от неба, прежде чем Сальгофнир [611] героев разбудит».