Все на продажу - Кэндес Бушнелл

— Для тебя? — недоверчиво переспросила Джейни. — Разве это не я…

— Конечно, ты! Но дело не в этом. Правило такое: той, кто приводит ему девушку для секса, полагается пятьсот долларов.

Сначала Джейни молча смотрела на нее, не желая соглашаться с чудовищностью положения. Неужели возможно, чтобы кто-то, тем более девушка, выдающая себя за ее подругу, проявила такую холодную расчетливость, так ее подставила, продала, как животное! Она отвернулось от Эстеллы, вытерла нос и медленно произнесла:

— Я не собираюсь водить ему девушек, Эстелла.

Эстелла перевернулась на другой бок и устремила на нее не мигающий взгляд блестящих глаз.

— Ты, может, и нет, а я собираюсь. Никуда не денешься, не могу же я заниматься сексом с Рашидом, когда нахожусь с Саидом! Тем более что я хочу выйти за него замуж. И потом не пойму, в чем проблема: я помогла тебе, а ты помоги мне. Ты должна быть мне благодарна.

— Он заплатил мне тысячедолларовыми бумажками, — прошипела Джейни. — Нельзя же разорвать одну на две части!

Эстелла села на кровати по-турецки, с — Ну так дай мне тысячу. — Нет!

— Перестань, Джейни. Не дури! Мы с тобой подруги. В таких делах надо держаться вместе. Кстати, ты же не хочешь, чтобы об этом узнали другие?

Джейни почувствовала, что бледнеет. Как она могла попасть в такое положение? У нее было ощущение, что она провалилась в черную яму, из которой нельзя выбраться. Натягивая на плечи одеяло, она выдохнула:

— Не посмеешь!

— Посмею, еще как! — спокойно ответила Эстелла. — Я такая: со мной никому не сладить.

Джейни понимала, что вляпалась, что ей не отделаться от Эстеллы и от собственного грехопадения. Не надо было доверять ей, она вообще не годилась ей в подруги. Но Эстелла была практически единственной, кого она знала в Париже; теперь, после близости с Рашидом, ей казалось, что она до конца жизни не отделается от Эстеллы. Выбора не было, приходилось поневоле сохранять с ней хорошие отношения.

Твердой рукой, борясь с внутренней дрожью, она взяла свою сумку, расстегнула кармашек и достала одну купюру. Эстелла взяла бумажку, аккуратно сложила и засунула себе в лифчик.

— Считай, что вторые пятьсот — это твоя квартирная плата за следующий месяц, — сказала она деловым тоном.

— Боже, Эстелла! — воскликнула Джейни. — Получается, мы с тобой…

Эстелла похлопала ее по ноге.

— Хочешь думать о себе так — твои трудности, — спокойно сказала она. — Я о себе не думаю и не собираюсь. Да плюнь ты! У этих гребаных арабов столько денег! Почему бы нам их не пощипать? Мы все равно будем спать с мужчинами, так давай что-то за это получать! Мужчины — свиньи, но зачем от этого страдать нам? А потом он же не сделал тебе ничего плохого, ничего у тебя не забрал. Таких, как он, уйма: ты будешь с ними спать и воображать, что влюблена, а они будут с тобой обращаться точно так же, как он. — Она встала и потянулась. — У меня для тебя хорошая новость: ты понравилась Сайду. Он сказал, ты можешь поплыть с нами на яхте на следующей неделе. Ты бывала в Сен-Тропезе? — Джейни отрицательно покачала головой. — Увидишь, тебе понравится! Это самое веселое место на свете! Прошлая ночь — чепуха в сравнении с «Ла Вуаль Руж». — И с этими словами Эстелла вышла.

Джейни осталась сидеть, уставившись в одну точку. Ни в какой Сен-Тропез она с Эстеллой и Саидом не поедет. Завтра же начнет искать другую квартиру; она наврет Эстелле, скажет, что на лето в Париж приезжает ее брат, так что ей

Придется поселиться с ним. Если она случайно столкнется с Эстеллой, то будет дружелюбна, но тверда; постепенно все уладится…

Но на следующий день возобновились удручающие просмотры. То же самое было и днем позже. В среду Джейни чуть не разревелась, когда услышала от Жака, что, несмотря на ее участие в одной рекламной кампании, он будет вынужден отослать ее обратно в Нью-Йорк, если она не поторопится с поиском новой работы. Поэтому в четверг, беря у Эстеллы билет на самолет до Ниццы на свое имя, она была слишком огорчена и утомлена, чтобы отказаться.

То была линия наименьшего сопротивления. Она все время ее придерживалась.

Сначала в Сен-Тропезе было здорово, как и обещала Эстелла. Каждый день «официально» начинался в два часа коллективным ленчем в пляжном ресторане «55», далее в «Ла Вуаль Руж», где женщины танцевали на столиках, сбросив бюстгальтеры, и где выпивалось несчетное количество бутылок шампанского. После недолгого сна на яхте — утомительная череда вечеринок, заканчивавшаяся в каком-нибудь клубе. Никто не ложился спать раньше шести утра, женщины никогда ни за что не платили. Французская Ривьера оказалась сплошным развлечением, и Джейни быстро уяснила, что на свете больше всего ценятся молодость и красота. Ум не требовался, наоборот, вызывал неудовольствие; хватало поверхностного совершенства, легко достигаемого при помощи модной одежды и готовности от всего и всех получать удовольствие, не обращать внимания на чужую нескромность (или отпускать по этому поводу забавные шуточки) и никогда не показывать своих подлинных чувств.

Но, проведя на яхте Сайда с Эстеллой и другими распутниками несколько дней, Джейни увидела, что можно стремиться и к более значительным высотам. Сайд считался богачом, тем не менее он и его помешанные на удовольствиях приятели не принадлежали к числу самых состоятельных людей. Куда бы Джейни ни посмотрела, повсюду она видела людей еще более изысканных, более искушенных и уже подумывала о том, чтобы преодолеть новые ступеньки воображаемой лестницы, ведущей вверх.

Во вторую субботу, ближе к полудню, в гавань Сен-Тропеза вошла огромная яхта. Джейни и Эстелла загорали с голой грудью на палубе яхты Сайда и так были поглощены беседой, что сначала не заметили вновь прибывших. Эстелла красила ногти на ногах. Джейни видела, что она нервничает.

Причина была Джейни хорошо известна: Эстелла считала, что она «выпендривается». После той ночи в Париже

Джейни сдержала по крайней мере одно из своих обещаний: категорически отказывалась от кокаина. Этим она превращала себя в чужую для остальных, делала напряженной атмосферу на яхте.

— Почему бы тебе не быть немного… посговорчивее? — спрашивала Эстелла. Джейни знала, что подразумевается секс с друзьями Сайда.

— Если мне надо нанюхаться, чтобы с кем-то переспать, то я против, — упорствовала Джейни.

— Ты несешь чушь! — возмутилась Эстелла. — Если не нанюхаться, то сексом не займешься — слишком скучно. Да и с Рашидом ты этим занималась…

— Это другое дело, — сказала Джейни. Она сама точно не знала, в каком смысле «другое», но прозвучало это внушительно.

— Не пойму, зачем я взялась тебе помогать, — сердито проговорила Эстелла, опуская кисточку в пузырек с лаком и завинчивая крышечку. — Если ты не будешь как все, я не смогу тебя прикрыть. Мужчинам надоедает платить за упрямых женщин. Если честно, я их не виню.

Джейни разглядывала ногти на руках и хмурилась. Дело было не в ее отказе «быть как все», а в том, что ее не устраивали приятели Сайда.

— Ну? — спросила Эстелла.

— Я… — Но Джейни не дал договорить длинный низкий корабельный гудок.

Эстелла вскочила и подбежала к ограждению. Огромная белая яхта медленно приближалась к ним. На корме были закреплены катера, наверху красовался вертолет. По сравнению с ней девяностофутовая яхта Сайда выглядела как гребная лодка.

— Это яхта Рашида, — доложила Эстелла, сосредоточенно щурясь. — Скажу Сайду, чтобы он туда сходил и сообщил, что мы здесь.

Эстелла сбежала вниз по узкой лесенке, а Джейни растянулась на подушках. Как она ни старалась, как ни жмурилась, ее охватывало все более сильное волнение. Она догадывалась, что назревают важные события, что Рашид не оставит ее в покое. И верно, не прошло и получаса, как Эстелла вернулась на палубу с конвертом в руке. Вид у нее был невеселый.

— Бери! — сказала она Джейни, протягивая ей конверт.

— Что это? — спросила Джейни с невинным видом.

— Сама знаешь, — фыркнула Эстелла и села рядом с ней, скрестив ноги.

Аккуратно держа конверт, Джейни отогнула клапан и вынула карточку с золотым изображением яхты «Мамауда». Прочтя написанное на карточке, Джейни с облегчением перевела дух. Она осталась почти без денег, а теперь сможет в обмен на короткий секс получить средства на обратный билет в Париж и на месячное безбедное существование.

— Что пишет? — не выдержала Эстелла, пытаясь прочесть за писку через плечо Джейни. Джейни убрала ее в конверт.

— Это от Рашида. Он приглашает меня на ленч к себе на яхту сегодня в два часа.

— Тогда ты не попадешь на наш ленч в «55».

— Боюсь, что нет.

— Заруби себе на носу: сколько бы он тебе ни заплатил, с тебя пятьсот долларов, — напомнила Эстелла.

— А как же! — саркастически откликнулась Джейни. На самом деле она не собиралась что-либо ей платить и надеялась на этот раз найти способ не делать этого.