Всегда говори «Всегда» – 4 - Татьяна Устинова

Потому что весь месяц сердце болело и мучила неизвестность…

Он впервые в жизни даже в церковь сходил – поставил свечку за здоровье Барышева.

А на следующий день позвонила Ольга и сказала:

– Сережа начал ходить!

– Серега начал ходить! – проорал Градов на всю квартиру, и Ванька с Мариной хором закричали «Ура-а-а!».

Он ждал с нетерпением этой встречи еще и потому, что было о чем рассказать…

Во-первых, детский дом почти достроили. Остались только кровельные работы и внутренняя отделка.

Во-вторых, Марина согласилась стать его женой, и теперь не существовало в мире такой опеки, которая могла бы им помешать усыновить Ваньку.

В-третьих… у него появился дом – чистый, уютный, с пирогами и семейными ужинами, с детскими криками, и даже… уже с традициями.

И все это – благодаря Сереге. Если бы не он, никогда бы Градов не схватил Марину на руки в реке и не заявил нагло: «Не отпущу!»

В общем, жизнь сложилась и получилась благодаря Барышеву, а он за это несправедливо пострадал.

Градов воспользовался служебным положением на полную катушку – для встречи взял два лимузина – «Линкольн» и «Хаммер» с командой сопровождения из четырех джипов и подъехал со всей кавалькадой к трапу самолета.

Барышев вышел из самолета осунувшийся, похудевший, немного прихрамывающий, но, когда Ольга попыталась поддержать его под локоть, выдернул руку и обнял ее за плечи, упрямо спускаясь по трапу безо всякой поддержки, даже не держась за поручни.

– Оля! Ну, наконец-то! – Надька бросилась к ней, отняла ее у Сергея и повисла на шее, поочередно целуя в щеки.

– Я тоже соскучилась, Надюш, – засмеялась Ольга в ее удушающих объятиях.

– Здорово, олигарх! Отдохнул?! – Юрка, ощущая от переизбытка чувств комок в горле, от души хлопнул Барышева по плечу и… не удержался, сграбастал в охапку, прижав к себе со всей благодарностью и сентиментальностью, на какую был способен.

– Аккуратней нельзя?! – крякнул Сергей и ткнул легонько его под дых, ослабляя хватку.

– Ой, извини! – испугался Юрка. – Больно?!

– А как же! Сейчас обратно поеду! – захохотал Барышев.

– Ага! Это кто ж тебя отпустит? – Надя, словно конвой, подталкивая Сергея в спину, повела его к машине.

– Так, – распорядился Градов. – Девочки – в «Линкольн», мальчики – в «Хаммер»!

– Это что же за дискриминация такая? – смеясь, удивилась Ольга.

– Это не дискриминация, это у них, у мэров, выпендреж называется, – проворчала Надя. – Сейчас еще и мигалки включит!

– Ну, что решили-то? Побудете еще в Новосибирске? – спросил Градов в машине.

– Немного, – кивнул Сергей. – Через недельку соберемся – и в Москву. Дел полно накопилось. Да и домой хочется… Мы ж новый дом еще обжить не успели!

Барышев с интересом смотрел на пролетающий за окном город. Он теперь видел другими глазами все – даже обыденные, простые вещи казались ему чудесными, – вот так, запросто, сесть самому в машину и болтать с другом, когда за окном проносятся знакомые с детства улицы.

Что еще надо для счастья?

– Дом – это хорошо, – расплылся в улыбке Градов. – А я вот наоборот, хочу своих на море отвезти! Ванька моря ни разу не видел. А уже так прилично плавает!

– Отвези, – Сергей внимательно посмотрел на Юрку. – Судя по твоей отъевшейся морде и безупречно чистому галстуку…

– Мы уже почти месяц вместе живем! – радостно перебил его Юрка. – И Ванька с нами! И дядя Гена каждый вечер в гости приходит! Я молодец, Серега?!

– Ты молодец!! – захохотал Барышев. – А еще на твоем мэрском плече этикетка от жвачки прилеплена!

– О как! И когда успел?! – схватившись за плечо, Градов нащупал и отодрал наклейку. – Это Ванька меня украшает. Говорит, у папы скучный вид.

– Скучный, – согласился Сергей. – Зато счастливый!

Градов засмеялся. А Сергей вдруг удивился – почему он раньше не замечал, что у Юрки вовсе не карие глаза, а темно-темно зеленые?!

– Ну, как ты тут, Надь? – спросила Ольга, уютно устроившись на заднем сиденье лимузина. – Тоже, наверное, по Москве соскучилась?

– Может, и соскучилась, не знаю… – Надя с тоской посмотрела в окно. – Мне с вами хорошо, Оль. А в Москве меня никто не ждет.

– Олег не звонил? – осторожно поинтересовалась Ольга.

– А ему никто не разрешал звонить! – вспыхнула Надька и тут же жалобно посмотрела на нее: – Ой, не звонил, Оль…

– Ну, так правильно! Ему ж не разрешал никто!

Неделю они пробыли в Новосибирске, и только вчера Юрка с Мариной провожали их в аэропорту, а сегодня…

Было ощущение, что они вернулись не из другого города, а из другой жизни – трудной, полной непонимания и страданий, – но очень нужной для полноты ощущений сегодняшнего дня, родных стен и нового отношения друг к другу.

Дети, едва переступив порог, сразу умчались в свою комнату, даже не разуваясь.

Ольга растерянно огляделась, прошлась по другим комнатам.

– Вот мы и дома! Оказывается, я по нему скучала…

Сергей, который следовал за ней по пятам, обнял ее.

– Но ведь мы здесь и пожить не успели…

– Значит, я скучала по нашему счастливому будущему!

…Со стены, прикрепленный возмутительно-оранжевой кнопкой, на нее смотрел недописанный «Рассвет».

«Ты счастлива, Оленька?» – вспомнила Ольга слова Леонида Сергеевича.

– Я счастлива, – глядя в глаза Сергею, ответила она отцу. – Я счастлива! Только… Сережа! Не надо хватать меня на руки! У тебя спина!

Но он уже кружил ее по гостиной и кричал:

– И я счастлив, Оленька! Я только сейчас понял, что это такое!! У меня нет спины, у меня – сто процентов счастья!!

– Что это с ними? – спросил Костик, невесть как оказавшийся в дверях.

– Не обращай внимания, – презрительно скривила губы Машка. – Это у них любовь. Пошли, хоть чаю себе поставим.

– Наденька! Димочка! Мои дорогие! – Ангелина встретила их возле подъезда, расцеловала, помогла донести сумку и открыть дверь.

Соседку было не узнать – макияж, прическа, улыбка, сумасшедше красивое платье с разрезом, туфли на каблуках и – крошечный ридикюль, который она то и дело стыдливо прятала за спину.

Наверное, все у нее в жизни наладилось – профессор не обделяет вниманием, внука регулярно привозят, а невестка оказалась не такой уж непроходимой дурой.

Надя прошлась по комнатам. Она словно вернулась из другой жизни – нелегкой, но нужной, чтобы оценить свои возможности и снова попробовать жить в этой квартире без Грозовского.

– У-у, пылищи-то накопилось! – мазнула пальцем по мебели Ангелина Васильевна. – Ну, ничего, справимся, главное – вы теперь дома!

– Дома, – медленно, словно пробуя на вкус это слово, произнесла Надя.