Красная роса - Юрий Збанацкий

Рассуждая именно так, она нисколько не оправдывала ни отца, ни отчима, но уже и не осуждала всю мужскую братию. Даже лохматых картежников, которые дико гогочут после каждого «дурака». Их тоже где-то ожидают жены, навстречу с радостным криком им бросятся дети, возможно, и поворчит чем-нибудь недовольная жена, но все равно с возвращением каждого из них к родному гнездышку там затеплится свое, свойственное только этой семье человеческое счастье.

В самом деле, не следовало бы рвать фото Борьки, не следовало… Если бы он ненароком узнал о ее поступке, наверняка огорчился бы, подумал о ней, а может быть, и обо всех девушках так, как вот она думает обо всех мужчинах. Хорошо, что больше она никогда не встретится с Борькой, что теперь, после школы, их пути разошлись в разные стороны…

Инесса вздыхает. А жаль, что больше она никогда не встретится с Борисом и не напишет ему. Потому что так неосмотрительно лишилась адреса, даже не попыталась его запомнить. А он проявил к ней такую благосклонность. На выпускном вечере не отступал ни на шаг, словно чувствовал, что то была последняя встреча. И в бессонную ночь на берегу озера, когда предутренний холод забирался под легкую одежонку, набросил на нее свой модный пиджак. Так тепло было в нем, так приветливо и радостно светились Борькины глаза. Может быть, это впервые в жизни он был таким счастливым?

Проносились мимо окон кусты и деревья, телеграфные столбы, встречались села, проселки, люди на миг поворачивали головы, чтобы проводить быстроход-автобус, все было точнехонько так, как и на всех путях-дорогах, которых теперь много.

Инесса время от времени посматривала в окно, пыталась сосредоточить свое внимание на новых для нее пейзажах, но ничто не занимало ее внимания. Хоть никогда здесь не бывала, все казалось ей почему-то знакомым и даже будничным, виденным и перевиденным, во всяком случае, очень обыкновенным. В какой-то миг даже засомневалась: а стоило ли ей сюда ехать? Какая потребность и какая необходимость видеть человека, для которого она не что иное, как ноль без палочки, как надоедливая обуза, наконец сброшенная с плеч? И стоит ли такому человеку высказывать свою боль, свой гнев и даже презрение?

Уже, кажется, совсем близка цель ее путешествия.. Говорили, что часа полтора-два до нужной ей остановки, а автобус в дороге уж около того… Каждую минуту он может замедлить ход, она услышит объявление и вынуждена будет выйти из машины. Сердце встревожилось, какое-то непонятное бессилие и усталость охватили все тело, чуть не брызнули слезы от отчаяния. Почему же такое безумное желание пришло ей в голову? Зачем нужна была эта бесцельная и необдуманная поездка?

Вскоре автобус и в самом деле начал замедлять ход, а потом и вовсе остановился. Шофер объявил, что это и есть та самая остановка, где ей следует выходить. Неохотно спрыгивает она со ступеньки, остается на безлюдье. Автобус сразу же трогается и, набрав скорость, исчезает вдали, а она торчит около своего чемодана, как Робинзон, выброшенный на необитаемый остров. И если бы не Пятница — какая-то пожилая женщина, которая вышла из автобуса после нее, — была бы она совсем одна.

Не знала, как ей быть. Или расспрашивать, где тот таинственный лесоучасток, или перейти дорогу, сесть в холодочке и поджидать рейсовый автобус, чтобы отвез назад. Одинокая попутчица направилась в свою сторону, даже не взглянув на нее. Инесса хотела было окликнуть женщину, расспросить, но спазма сдавила горло, не было сил заговорить.

Женщина, словно ощутив отчаяние девушки, оглянулась, видно, с одного взгляда поняла ее состояние, спросила:

— Вы, девушка, нездешняя?

И таким ласковым, материнским тоном это было сказано, так приветливо светились у незнакомки красивые молодые глаза, что случайная спутница сразу стала Инессе близкой и словно давно, знакомой, этот сочувственный взгляд тотчас ободрил поникшую путешественницу, и она, схватив чемодан, направилась к незнакомке.

Ольга Карповна, так звали женщину, повела Инессу не по асфальтированной дороге через село, а сельскими окрестностями, чтобы спрямить путь к лесничеству. Именно туда стремилась Инесса, и именно там, как оказалось, и проживала Ольга Карповна.

Они быстро выяснили, кому куда нужно, были довольны обе: Инесса радовалась, что нашла проводника, а Ольга Карповна рада была помочь девушке, которая впервые прибыла в эти отдаленные от города и достаточно глухие места.

Инесса как-то сразу привлекла внимание врачихи (Ольга Карповна была в том селе, вблизи которого расположилось лесничество, единственным на всю округу медработником), может быть, своей юной красотой, а может быть, угнетенным и растерянным состоянием. Увидела ее и вспомнила тот день, когда сама, тоже молодая, впервые попала на эту лесную остановку. И еще показалось Ольге Карповне, будто где-то видела эту незнакомку, кого-то она ей напоминала, и поэтому невольно вырвался вопрос, не здешняя ли она.

Инессе тоже с первого взгляда пришлась по сердцу уравновешенная, аккуратно одетая женщина с большими серыми глазами, открыто и тепло смотревшими на мир, она показалась ей очень симпатичным человеком, которому можно довериться с первого же знакомства.

— А вы к кому в лесничество? — спросила Ольга Карповна спутницу.

Инесса на миг заколебалась. Хотела было назвать имя своего отца, но не в силах была произнести его. Решила быть осмотрительной, сначала выяснить по возможности, что за человек ее отец, как к нему относятся те, с кем он вместе живет и работает, а затем уж и принимать соответствующее решение. Испортить настроение она ему всегда успеет, но уж если придется, то следует сделать это солидно. Она уже не школьница, чтобы действовать поспешно и чинить недопустимые глупости.

— На работу хочу устроиться, — бросила в ответ.

Ольга Карповна с удивлением взглянула на нее еще раз, словно оценивая, на что способна эта юная искательница работы там, где найти ее легко и одновременно достаточно трудно. Переспросила:

— Посылают вас или сами надумали?

— Рекомендовали… знакомые советовали, ну, я, конечно, хочу присмотреться…

Что-то не завязывался у них откровенный разговор на эту тему, Инессе он был не то чтобы не по нраву, а просто в ее положении трудно было отвечать что-либо определенное, а Ольга Карповна хотя и заинтересовалась необычностью решения девушки, но, как человек тактичный, заметив растерянность спутницы, не стала больше расспрашивать.

И все же разговор на эту тему между ними вскоре снова возобновился. Это произошло, когда они, перейдя по утоптанной тропинке неширокую лесную посадку, вдруг оказались в зеленой и живописной пойме речушки, что вертелась и изгибалась по узкой долине, обвитой с обеих сторон густыми темными борами, наполняя округлые, увенчанные камышом и осокой озерца или же старицы, похожие на саму речушку, только и отличные тем, что они уже не извивались меж берегов, а мирно себе спали, давая возможность кувшинкам да телорезам украшать тихие заводи, пестуя на серебристо-зеленоватой воде белоснежные, такие прекрасные, такие нежные водяные лилии. Увидела Инесса ту красоту и поневоле остановилась: никогда у себя на засушливом юге не встречала чего-либо подобного.

— Ой, какая тут красота! — воскликнула в восторге.

И вдруг ей показалось, что она всю жизнь стремилась попасть именно в такое зачарованное место, что она тут уже бывала если не наяву, то, может быть, во сне, что ей все знакомо и дорого: и случайная попутчица, и леса бесконечные, окружающие их со всех сторон, и заливные луга, щедро украшенные цветами, и озерца с поблескивающей, спрятанной от человеческих глаз прохладой, и птицы, что поют-заливаются в густых зарослях, и даже комары.

Ольга Карповна немедля вооружилась веткой с прохладными упругими листьями, вручила подобное оружие и девушке.

— У нас на юге этого добра тоже хватает. Но теперь уже меньше… из самолетов поливают заводи… — сообщила Инесса.

— Делали это и у нас, — подтвердила Ольга Карповна, — но перестали. Комара уничтожишь — личинок не будет. Не будет личинок — рыба пропадет.

— А рыбу теперь в прудах комбикормом подкармливают.

— Всю не прокормишь, особенно ту, что в речках и озерах.

— А какая здесь речка протекает? — поинтересовалась Инесса.

— О, река у нас тут знаменитая! Можно сказать, уникальная речка. Правда, соревноваться ей с Днепром трудновато: Днепр через три республики несет свои воды, свыше двух тысяч километров преодолевает. Ну, а наша речка пробегает через три района, длина ее то ли семьдесят, то ли восемьдесят километров. А название дали ей люди красивое, такое и большой, полноводной реке было бы к лицу. Таль… река Таль. Правда же красиво? Словно из песни какой. Будто девушку назвали ласково, так и слышится: Таль… Наталья… Я просто влюблена в название. Ну, вы ее еще узнаете, а может, и полюбите…