Слепой Орфей - Александр Мазин

В «ящике» обнаружился какой-то сериал.

Дуло с минуту поглядел, въезжая, вздохнул.

– Не загорают,– сказал он.– Точно осень. Как время-то летит, Ванек.

И с еще более печальным вздохом он поднялся, побрел на кухню, достал из холодильника копченую куриную ногу и принялся меланхолично жевать.

– На хавку пробило,– сообщил он Басову.– Хошь?

– Нет. И-Цзын, так как, в мир въезжаешь?

– Ну. Ты говори,– невнятно пробормотал Дульцев.

– Есть такая история,– сказал Басов.– Зашел я недавно к Еленцу…

– Стремная телега,– заслушав, задумчиво протянул Дульцев.– Я таких, ну, встречал…

– Где? – быстро спросил Басов.

– Там… – И-Цзын сделал неопределенный жест. И замолк.

Басов понял, что продолжения не будет, и перешел к делу.

– Мне нужен Помощник,– сказал он.

– Кто?

– Помощник.

– Да в это я въехал,– рассеянно проговорил Дуло.– Какой? Помощники разные есть.

– Сам решай,– ответил Басов.– Я в этом рублю слабо.

Истинная правда. Есть вещи, в которые христианину лезть не следует. В противном случае он рискует перестать быть христианином. И вообще перестать быть.

Там, куда нацелился Басов, ангел-хранитель его не укроет. Пламя в земле не горит. Поэтому нужен Помощник. Иначе говоря, демон. «Ничего, не согрешишь, не покаешься,– успокаивал себя Иван.– Я должен спасти Карину. Я слишком хочу… ее».

И-Цзын размышлял долго. Басов его не торопил. Прошел час.

Наконец Дульцев изрек:

– Есть у меня одна мысля… Ты иди пока. Дело не быстрое. Управлюсь – позвоню. Или лучше ты позвони. Завтра. А то я забуду.

Глава седьмая

– Так,– процедил гаишник.– Ремень не пристегнут. Нарушение.

– Я стою, а не еду,– грубо сказал Ласковин.

– Допустим. Едем, значит, и превышаем.

– Нет.

– А у меня прибор показывает – превышаем!

– Засунь его себе в жопу! – посоветовал Ласковин.

Гаишник побагровел:

– Это тебе обойдется…

– Обойдется,– вмешался Фрупов и протянул удостоверение.

– Хм-м-м… да.– Гаишник побагровел еще больше.– Проезжайте.

– Нарываешься,– чуть погодя произнес Фрупов.– Тем более он прав.

– Ты уверен? – ухмыльнулся Ласковин.– Показания его сраного прибора ни один суд во внимание не примет. Формально.

– А неформально?

– А неформально я из него лапшу сделаю. Он за час больше снимает, чем мой приятель-опер за месяц зарабатывает. Притом что тот убийц ловит, а этот целый день палку дрочит!

– «Убийц» – это нас с тобой? – с иронией осведомился Фрупов.

– Мы, Вовчик, не убийцы,– возразил Ласковин.– Мы, хм… воины. Куда дальше?

– А то ты не знаешь? Бывал ведь у нас.

– Бывал,– согласился Ласковин.– Но все ведь меняется.

– Кроме пчел.

Андрей еще раз хмыкнул. Посреди дороги громоздилась куча грунта. За ней, как за бруствером, пряталась яма с ржавой водой. От воды шел пар. На куче курили мужики в робах. Наблюдали с интересом: что предпримет хозяин иномарки?

– Какое классное прикрытие! – Фрупов восхищенно прищелкнул языком.

– Да? – Ласковин притормозил и цепко оглядел мужиков.

– Это я так,– сказал Владимир.– Отложил для памяти.

– А-а-а…

«Ауди» обогнула развороченное место по тротуару, спугнула кошку, расположившуюся на каменном столбике на углу подворотни.

– Любопытно, зачем наши предки делали эти штуковины? – задумчиво проговорил Владимир.

– Какие?

– Да шишки эти по углам домов. Может, знак какой, вроде подковы?

– Проще.– Ласковин выкрутил руль, «ауди» подпрыгнула и снова оказалась на дороге.– Чтоб кареты при поворотах дома не портили.

– Надо же! – удивился Фрупов.

– Приехали.

На первом этаже, как и в прежние времена, размещался «Опорный пункт милиции». А вот на остальных дверях таблички переменились. Уцелело только «Общество любителей старинной музыки». Зато над искомой дверью на пятом этаже красовалась отсутствовавшая прежде вывеска: «Партия „Национальное возрождение“. Отдел по связям с общественностью». И фото розовощекого юноши в камуфле.

– Какие будут ваши пожелания? – спросил Ласковин.

– Убивать не надо,– мягко попросил Владимир.– По возможности.

Дверь им открыли не сразу. Но открыли. Встреча – по полной программе. Впереди специалист по терактам Михаил в неизменной черной рубашечке, за его спиной – веселая компания молодых людей с «кипарисами» на изготовку. За их спинами некто, известный Ласковину как «майор».

Фрупов продемонстрировал пустые руки. Улыбнулся широко и доброжелательно.

– К стене,– скомандовал Михаил и, как только команда была выполнена, защелкнул на запястьях бывшего коллеги наручники.

Группа поддержки с автоматами слегка расслабилась, но не совсем. Похоже, к Владимиру Фрупову здесь относились с должным уважением.

– Теперь ты! – приказал Михаил Ласковину, извлекая вторую пару наручников.

Тот кивнул, повернулся спиной и подставил руки.

Специалист по терактам потянулся к запястьям… удар каблуком в грудь швырнул его на автоматчиков. Да так, что двоих просто снесло, а державшегося в тылу «майора» раскрутило юлой и швырнуло в стену.

Пробив уширо с проносом, Ласковин ушел в низкую стойку, оказавшись в самой толпе ошеломленных молодцев. Ошеломленных вдвойне, поскольку «цель» вдруг «исчезла». Ласковин не дал им времени успокоиться и поглядеть под ноги. Он завертелся волчком, и парни посыпались на пол. Тем временем Фрупов опрокинулся на спину, ловко «проделся» через цепь защелкнутых за спиной наручников, подхватил с пола чей-то автомат и влепил пулю в ляжку «майора». Выстрел, хоть и смягченный глушителем, прозвучал достаточно выразительно.

– Никому не двигаться! – рявкнул Фрупов.– Пошел ты в жопу! – буркнул «майор», выдернул из брюк ремень и принялся перетягивать простреленную ногу.

Остальные, впрочем, команду выполнили. Остальные – это шестеро из «группы огневой поддержки». Чернорубашечник Михаил, возможно, и ослушался бы, но не мог. Поскольку пребывал в отрубе.

– Оружие аккуратно оставили на полу, а сами аккуратно построились носом к стенке! – распорядился Фрупов, а когда команда была выполнена, вздохнул.

– Мало я их гонял,– сказал он Ласковину, но его, без сомнения, услышали все.– Не бойцы, а вермишель. Распущу к такой матери и новых наберу. Андрюха, пошарь у Мишки по карманам, найди ключ от «браслеток».

Освободившись от наручников, Фрупов прошелся вдоль «строя», похлопал каждого по плечу.

– Что же это вы, орелики, на батю клювом щелкаете… Нехорошо, ох нехорошо… Распустил ты их, Кимыч, совсем распустил…

«Майор» промолчал. Он умел проигрывать.

В общем, власть в «отделе по связям с общественностью» партии «Национальное возрождение» вновь поменялась.