Волевой поступок - Барбара Брэдфорд

Этот яростный воздушный бой между Королевскими ВВС и Люфтваффе был ужасающим зрелищем. Ее потрясло то, что это происходило над Англией среди бела дня. Не в силах сдвинуться с места, она смотрела в небо. Вдруг один из самолетов взорвался, объятый пламенем, и начал падать.

– Мама! Мама! – кричала Кристина, бросившая кисть и палитру и бежавшая по выложенной плитками дорожке.

Голос девочки вывел Одру из оцепенения и заставил действовать. Схватив Кристину за руку, она побежала с ней назад, к бомбоубежищу.

– Я думаю, что лучше нам переждать здесь несколько минут на тот случай, если начнут падать осколки, – сказала Одра, ободряюще поглядев на девятилетнюю девочку и заставив себя улыбнуться. – Конечно, мы могли бы укрыться в доме, но в последнее время я предпочитаю бомбоубежище.

– Был такой чудесный день. Все произошло так внезапно, правда, мам?

– Да. – Одра глядела на сделанную из рифленого железа стену бомбоубежища и с каким-то отсутствующим выражением лица пробормотала печальным голосом: – Умиротворенные сердца под английскими небесами.

– Это Руперт Брук, из той книги, которую подарила тебе твоя мама много лет назад, да, мам?

Одра кивнула.

– Да, это оттуда. Несколько минут назад, когда я взглянула на наше прекрасное английское небо, Кристина, и увидела самолеты, сошедшиеся в страшной схватке, мне пришла в голову эта строка, и я невольно подумала о том, сколько же времени пройдет, пока наши сердца снова обретут умиротворение. – В синих глазах Одры промелькнуло выражение страха, и она добавила: – Там, наверху, легко мог оказаться наш Тео… Он так молод, ему еще только девятнадцать. Но ведь и все наши летчики – совсем юные мальчики. О, я молюсь за Тео, за то, чтобы он остался жив, Кристи, я молюсь за него каждый день.

– Да, мам, и я тоже, когда молюсь за папу, тетю Мэгги, и дядю Майка, и за всех моих дядей, и за каждого, кто воюет за нас.

Вскоре после этого инцидента немцы активизировали воздушные налеты, и хотя главной мишенью оставался Лондон, Лидс был одним из тех северных городов Англии, которые подвергались не менее ожесточенным бомбежкам.

Теперь Одра и Кристина проводили в бомбоубежище почти каждую ночь. Но, кроме них, в бомбоубежище никого больше не было. Одра так и не смогла уговорить мисс Доббс присоединиться к ним; семья же из третьего коттеджа в тупике закрыла дом на время войны и переехала в сельскую местность к друзьям.

Если Лоретт находилась у них, когда начиналось леденящее душу завывание сирен, Одра настаивала на том, чтобы она осталась с ними на ночь в бомбоубежище. Она не позволяла невестке идти домой на Мурфилд-роуд, несмотря на то, что небо было ярко освещено прожекторами. Одра считала, что надо выполнять установленные правила, а Служба гражданской обороны предупреждала, чтобы все оставались в бомбоубежищах.

В бомбоубежище теперь были раскладушки, одеяла и подушки, свечи, парафиновые лампы, керосиновая печка для обогрева и аптечка первой помощи. Одра запаслась консервами, а еще они с Кристиной приносили в бомбоубежище бутылки с питьевой водой, на всякий случай.

Но, несмотря на бомбежки и житейские тяготы, а также постоянное чувство страха, беспокойство о Винсенте, родных и друзьях, жизнь продолжалась.

Газеты были полны предупреждений о возможном немецком вторжении в Англию в конце августа, но англичане, казалось, относились к этому с присущей им невозмутимостью.

Царившее повсеместно настроение можно было бы обозначить словами Одры, однажды в конце августа сказавшей Кристине:

– Вторжение не вторжение, но ты приступаешь к занятиям в частной школе для девочек мисс Мэлор с сентября, когда начнется зимний семестр. Ты должна получить образование независимо от того, высадятся здесь немцы или нет. Кроме всего прочего, как сказал Уинстон Черчилль, если придется, мы будем вести против них партизанскую войну и уничтожим всех до единого.

– Ты хочешь сказать, что я все-таки пойду в школу мисс Мэлор? – возбужденно воскликнула Кристина, расплываясь в улыбке.

Они сидели в верхнем салоне двухэтажного трамвая, шедшего в Лидс.

– Конечно, пойдешь. Почему это тебя так удивляет? – повернувшись к дочери, спросила Одра.

– Ну, ты ведь в последнее время ничего об этом не говорила, хотя я и сдала вступительный экзамен. Мне показалось, что ты передумала.

– С какой стати стала бы я передумывать, дорогая?

– Я подумала, что, может быть, тебе что-то сказала бабушка, мам.

– Бабушка?

– Да. Я слышала, как она говорила дедушке, что ты не должна посылать меня в частную школy, что приходская школа ничуть не хуже. Она сказала, что у тебя в отношении меня слишком большие амбиции, которые приведут только к неприятностям. Я подумала, что она то же самое сказала тебе и что ты ее послушалась.

– Ну, этого еще придется подождать, – ответила Одра с некоторой резкостью. – Просто ради интереса, а что сказал дедушка в ответ на это бабушкино высказывание?

– Он сказал, что ты молодец, что стремишься к самым звездам, и что он восхищается тобой за это и что когда-нибудь я стану великим художником.

Одра улыбнулась про себя:

– Твой дедушка абсолютно прав, Кристи.

Кристина продела свою руку под руку Одры.

– Это поэтому мы едем в город, мам? Чтобы купить мне школьную форму?

– Да, поэтому. Я действительно очень рада, что ты будешь учиться в школе мисс Мэлор, Кристи. У них отличная программа по изобразительному искусству. Я уже не раз подолгу разговаривала с учительницей рисования. Она все знает о наших планах и подготовит тебя к поступлению в лидсский художественный колледж.

– А после этого я поеду в Королевский художественный колледж в Лондоне, да, мам? – Кристина заглянула Одре в лицо, и ее серые глаза загорелись от такой перспективы.

Одра не могла не рассмеяться.

– Конечно, я ведь обещала тебе. Но тебя туда не примут, пока тебе не исполнится двадцать лет, ты же знаешь. Так что нам до этого еще далеко.

Кристина и Одра всегда были близки, но в годы войны сблизились еще больше, потому что Винсент был далеко, в море. И хотя они виделись с Лоретт по меньшей мере раз в неделю, большую часть времени они проводили в обществе друг друга.

Мысль о блестящем будущем, которое она планировала для своего ребенка, почти никогда не оставляла Одру. Когда она не была занята выкраиванием каждого пенни, чтобы платить за образование Кристины, она находила способы расширить кругозор девочки и в других областях, помимо живописи.

Условия военного времени есть условия военного времени, и в лидсском театре репертуар пьес был невелик. Но, когда там появлялось что-то новое, Одра всегда старалась купить билеты для себя и Кристины; она брала девочку на концерты классической музыки и в оперу, когда оперная труппа приезжала в Лидс. Но помимо этих развлечений, важной частью образовательной программы, составленной Одрой для дочери, были книги, особенно английская классика, так что любовь к чтению развилась у Кристины в очень раннем возрасте.