Метаморфозы: таракан - Александр Турбин

Труп. Его тоже непросто спрятать. Логору хватило намека, и весь отряд был брошен на поиски. Ветер ни ветер, отдых ни отдых, а все понимали, не найдем до завтра, все, с концами. Городишко методично поднимали вверх дном, перерывали пристройки, сараи, конюшни, бани, свои и чужие телеги. Смотрели в колодцах, спуская людей и проверяя дно пиками. Смотрели грядки, огородики и палисадники в поисках следов свежевырытой земли.

Он был закопан не очень глубоко. Максимум метр от поверхности земли. Тело просто бросили в яму, и прикопали землей, попытавшись утрамбовать сверху. Я знал, что делали это ночью, поэтому меня совсем не удивило то, как неряшливо были заметены следы. Кусочки земли и глины были разбросаны по огороду. Им, похоже, пытались придать естественный вид, но в неверном утреннем свете это оказалось сделать невозможно.

При свете дня я смог рассмотреть моего вчерашнего противника. Средних лет, еще не стар, уже не молод. Наверное, при жизни он был среднего для этого мира роста, но после смерти весь съежился, сморщился и казался мелким, угловатым и неказистым. Серый, ничем не примечательный человек, смерть отняла последние индивидуальные черты. Труп и труп. За последнее время я насмотрелся на них.

Ни денег, ни оружия при стрелке не оказалось. Лицо, искаженное гримасой боли и страха. Смерть не пришла к нему в облике прекрасной девы, это точно. Арбалета при нем, естественно, не было, а это значило, что чьи-то руки скоро снова будут обнимать его ложе, заряжать болт, и ловить спину одного на удивление везучего человека. Увы, я прекрасно понимал, что найденный труп не решал моих проблем. Пока мы с Логором подошли к месту, где неизвестный закопал несостоявшегося убийцу, там уже было здорово натоптано. И, несмотря на то, что грунт был мягким и отпечатки следов были хорошо видны, разобрать, где чьи, уже было невозможно. Однако, некоторые выводы можно было сделать. Место захоронения было удалено от жилища Алифи, нести тело нужно было почти через весь лагерь, аккурат за мой домик и даже еще дальше. Зачем его столько тащили? И можно ли это было сделать одному? Наверное, но очень сложно.

Далее, несмотря на то, что труп был закопан не так глубоко, но и такую могилу быстро вырыть в одиночку, да без хорошего инвентаря, да тихо — непросто. А вместе с переноской вообще слишком большой объем работы. При этом, чем дольше пришлось бы работать, тем выше шансы, что кто-то обратит внимание. Сколько сообщников было, узнать, конечно, невозможно. Но то, что они были, казалось несомненным.

Возле трупа собрались все офицеры. Куда пропало утреннее веселье? Буйствующий ветер, летящие с деревьев листья и скрюченный труп под ногами. Хоть ухохочись. Варин был на грани срыва, казалось, что сейчас он бросит мне прямо в глаза обвинение в убийстве. Останавливали его только остатки здравого смысла, ведь я и был тем человеком, который настоятельно и последовательно подталкивал поиски. Если бы не моя настойчивость труп нашли бы не мы, а волки и много дней спустя. Но Варин был зол, глаза капитана метали молнии, а взгляд не предвещал ничего хорошего. Меченый рассматривал труп с брезгливым интересом, периодически многозначительно поглядывая на меня. Я кивал, кивнуть не трудно, а человеку приятно. Тон Фог равнодушно рыл откопанную землю носком сапога. Происходящее его, похоже, не сильно волновало. То ли дело вот этот замечательный кусок глины, который можно ногой растереть и приняться за следующий.

Кто из них? В то, что это кто-то из младших чинов, я не верил. Тем более, что это кто-то из солдат. Слишком мало у них информации, да и рычагов управления мало. Поэтому кто-то из офицеров. Кто?

Логор развернулся к солдатам и приказал перенести тело в одну из ближних пристроек. Завтра отряд уйдет, а труп останется ждать. Рорка, волков, одичавших собак, воронов. Грызунов, падальщиков, стервятников — с погребением предателей тут туго. После чего Глыба велел всем расходиться, а мне махнул рукой, и ушел к дому, в котором он остановился.

— Рассказывай, — Логор плотно закрыл дверь в облюбованную им избу.

Это были большие хоромы. Хорошее дерево. Расписанные сценами из жизни людей стены. Кованые ручки дверей. Да и сами двери в каждую комнату — широкие, двустворчатые, покрытые лаком. Красивая мебель, правда, какого-то неадекватного размера. Огромный овальный стол, несколько таких же немаленьких стульев с деревянными сиденьями, но мягкой спинкой. Интересная концепция. Стеллаж на всю стену. Или это такой шкаф без дверей? В любом случае, все полки были пусты. Большое кованое зеркало на другой стене, в котором я не без тени сожаления увидел свое отражение, после чего сплюнул под ноги, прямо на пол. Нет, к этому лицу я никогда не привыкну. Еще раз осмотрелся. Наверное, купец жил. Или староста. Или они вместе здесь жили. Кровати были в другой комнате, поэтому уточнить этот момент не представлялось возможным.

Усталость и напряжение последних дней стало сказываться, мозг переполнял всякий бред, хотелось пойти и просто повеситься. Или утопиться, но так, чтоб не до конца, пар спустить и дальше пойти заказчиков покушения искать.

— Слушай, Глыба, — я с трудом одной рукой пододвинул к столу тяжелый стул и беспардонно уселся, не дожидаясь приглашения. Это был не стул, это был король стульев и вождь табуретов. Огромный, высокий, массивный, он был рассчитан на великанов, а никак не на людей. Героев земных боевиков можно было бы сажать на него сразу парами, дав им возможность смешно сучить ножками. Зря я на него залез, здешний я после голодовки итак не Гулливер, а на этом троне почувствовал себя вообще карликом. Но пересаживаться не хотелось из принципа, поэтому пододвинулся к самой спинке и продолжил:

— Забавный у тебя диван, только жесткий. Но ты ведь не об этом поговорить хотел?

— Хватит, Мор. Мы сейчас одни, поэтому незачем придуриваться. Насколько я понимаю, тебя сегодня хотели убить. Жаль, не смогли.

Я с интересом посмотрел на командира. Вот умел он так говорить, что и не поймешь, на самом деле он так считает, или забавляется. Внешне, на его суровом лице не пробегало ни тени улыбки. Вообще, не зная Логора, можно было подумать, что у него бывает только два выражения лица. Сурово-задумчивое и взбешенно-яростное.

— Так уж и жаль, — я поставил ботинок на край собственного стула, сидеть было неудобно.

— Все проблемы решили бы раз и навсегда. Скажу прямо, я жалею, что с тобой связался. Очень жалею. Долги долгами, но головной боли у меня прибавилось. Короче, убить он тебя не смог, сам втихаря загнулся, сам себе яму вырыл и закопался. Молодец. Проблема в том, что ты был уверен сразу, что он мертв, поэтому пока мы одни, рассказывай — что произошло.