Армия Карла XII. Золотой век шведской армии - Александр Викторович Беспалов

Во время сражения священники часто выходили на поле боя и поддерживали паству словом, а иногда и делом. Многие священники погибали, когда под пулями врага пытались возвратить на поле боя бегущих шведов.

Самым сильным доказательством Божьего благоволения к шведам была победа – а шведы привыкли побеждать. Солдаты были убеждены, что шведская армия послана Богом покарать еретиков и грешников, бесчестных и нечестивых князей, которые начали эту войну без справедливых причин» [29, С. 182–183].

Устав гласил: «Если командир батальона приказывает: «Готовься!», то пикинеры поднимают свои пики, выдвигаясь вперед, пока он не сблизится с противником на 70 шагов. Как только будет скомандовано: «Две задние шеренги, изготовиться к огню!», эти шеренги выдвигаются вперед и сдваивают две передние шеренги. Как только две задние произвели выстрел, они обнажают шпаги. И как только две передние шеренги выдвинулись, две задние шеренги тесно смыкаются с тыла с двумя передними шеренгами, после чего весь батальон марширует, таким образом, сомкнутым строем в глубину и в ширину рядами на противника, пока не сблизится с ним на 30 шагов. Тогда отдается команда: «Две передние шеренги, изготовится к огню!» Как только произведен выстрел, они обнажают шпаги и врываются в ряды противника» [30, Р. 98–100]. По регламенту 1701 г. дистанция второго залпа сократилась до 25, а по регламенту 1708 г. – до 20 шагов.

Кавалерия, согласно регламенту Карла XII, была обязана действовать стремительно и решать исход боя при помощи атак, производимых на полном галопе холодным оружием. Такая тактика сделала кавалерию шведов лучшей в Европе [30, Р.73–74].

Построение шведской кавалерии согласно уставу 1707 г.

Атака обычно начиналась шагом, затем всадники переходили на рысь, все время убыстряя аллюр. За 20–25 шагов от противника давался залп из пистолетов (без остановки), после чего производился стремительный удар холодным оружием на полном галопе. Солдаты первой шеренги держали шпаги острием по направлению к противнику на вытянутых руках, в то время как вторая и третья шеренги держали шпаги клинками вверх. Часто стрельба с коней не производилась [42, Р. 98–103]. Корпусу лейб-драбантов, согласно приказу короля, предписывалось обходиться в бою без огнестрельного оружия и действовать только шпагами. Драгунские полки Карла XII, как и полагалось этому роду войск, могли сражаться не только в конном, но и в пешем строю. Карл XII особенно любил этот род конницы и сам часто носил мундир рядового драгуна.

Фридрих Энгельс в своей статье «Армия» дает высокую оценку шведской кавалерии: «…Карл XII придерживался правила своего великого предшественника (Густава II Адольфа). Его кавалерия никогда не останавливалась для стрельбы: она всегда атаковала с палашом в руке, что бы ни находилось на ее пути – кавалерия, пехота, батареи, траншеи, – и всегда успешно» [20, С. 370].

Говоря о полководческих качествах Карла XII, следует отметить, что он был очень силен как тактик, находчив в бою, быстр, необычайно решителен, особенно в минуту опасности, когда внезапно приходилось менять план атаки под огнем противника. Способности короля как стратега очень серьезно оспаривались. Например, известный русский историк Леер в своем труде «Основы стратегии» так отзывался о стратегических способностях короля: «Вообще стратегия не была делом Карла XII» [15, С. 36]. Король был очень вынослив физически, крайне воздержан в еде и пил только воду. «Его воздержанность, суровый спартанский образ жизни, недоступность соблазнам, свойственным молодости (а ведь он и убит был сравнительно молодым, тридцати пяти с небольшим лет) – все это внушало к нему уважение среди окружающих» [25, С. 37].

Британский дипломат Томас Вентворт, видевший Карла в 1706 году, дает ему следующую характеристику: «Что касается его личности, то представление, которое у меня составилось о нем ранее, не оказалось преувеличенным. Он высок ростом и статен, но крайне неопрятен и неряшлив. Его манеры более грубы, чем можно было ожидать от столь молодого человека…

Волосы у него светло-русые, очень сальные и очень короткие, и он никогда не расчесывает их иначе, чем пальцами. За стол он садится безо всяких церемоний, на первый попавшийся стул, и начинает, засунув предварительно салфетку под подбородок, с большого куска хлеба с маслом. Затем он, с набитым пищей ртом, пьет свагдригу из большого старомодного серебряного кубка. Этот напиток – единственное, что он пьет. За каждой трапезой он выпивает его по две полные бутылки, так как дважды наполняет свой кубок. Каждый раз, перед очередным кусочком мяса, он откусывает от хлеба с маслом, которое размазывает по ломтю большими пальцами. Он никогда не сидит за столом более четверти часа. Он ест, как конь, и не произносит ни единого слова за все время еды…

Портрет Карла XII работы Микаэля Даля. 1710 г., Национальный музей Швеции

У его постели лежит красивая позолоченная Библия. Это изящная единственная вещь из всего его обихода. Он очень видный мужчина, прекрасного роста, с тонкими чертами, в его лице вообще нет ничего жесткого. Он весьма любознателен и упрям, отчего его союзники живут в постоянных опасениях, поскольку он рискует своей жизнью и своей армией так же беспечно, как иные люди на дуэли».

«Самым же напористым и дерзким полководцем того времени был король Швеции – Карл XII. В глазах своих противников, да и всей Европы, Карл был воином, рвавшимся в бой в любой момент, независимо от соотношения сил. Тактике его были присущи стремительность и внезапность. Его импульсивность и жажда боя навлекли на него обвинение в безрассудстве, граничащим с фанатизмом… Но в основе атак шведских войск лежала не слепая ярость, а жесткая муштра, железная дисциплина, всеобщая преданность делу, уверенность в победе и превосходная система управления войсками. Барабаны подавали сигналы, посыльные разносили приказы, и командиры подразделений всегда знали, что от них требуется. Любая слабость в собственной армии быстро искоренялась, любая слабость в войсках неприятеля немедленно использовалась.

Лагерь Карла XII под Бендерами, 1713 г. Гравюра 1724 г. из коллекции музея Метрополитен (Нью-Йорк)

Карл охотно нарушил бы традицию сезонного ведения боевых действий: твердый промерзший грунт лучше выдерживал тяжесть подвод и орудий, да и его солдаты привыкли к морозной погоде – словом, он был готов воевать и зимой» [18, С. 34–35].

К тому же Карл XII был во многом искателем приключений (авантюристом). Человек необычайной гордости и отваги, он часто, не задумываясь о последствиях, принимал самые необычные решения и очертя голову бросался в атаку во главе своих солдат в самых трудных и опасных местах боя. Для солдат и офицеров своей армии он стал символом победы.