Я убью за место в раю - Петр Юшко

— Отдай планшет. Я знаю, что он у тебя.

— И что? Отпустишь тогда Киру, а ее ребенку дашь возможность жить и дышать? Узнать любовь и боль, счастье, увидеть солнце, осознать себя как личность? Может даже почувствовать горе от потери любимых, радость жизни?

— Ты псих.

— Я? Нет! Я не псих. Я хуже. Планшет хочешь? Бери. Но только на улице. За воротами. Эти бумажки, вот, пожалуйста, я отойду, если хочешь. Кира тебе свою отдаст, если уже не отдала. Все части координат у тебя. Знаешь, что такое координаты? Число, определяющее положение точки в системе. В географии они определяют положение точки на земной поверхности. Вот, пожалуйста, забирай. Дальше что?

— Я убью и ее, и ребенка, если не дадите мне выйти отсюда. До скольких детей дотянусь — всех порежу! Из города дайте выйти! Все вокруг должны положить оружие на землю. Все!

— Хорошо, Елена. Не кричи. Дети плачут. Я тебя плохо слышать начинаю. Туговат я на ухо одно. Травма, понимаешь, детская. Все положат оружие на землю. Ворота откроем. Ты свободно выйдешь. Вот, возьми все пароли.

Он встал и отошел от стула, на котором сидел, повернувшись спиной к Елене. Она настороженно зыркала по сторонам, пытаясь определить источник подвоха, опасности. Она была в ловушке, выбраться был один шанс на миллиард. Но этот человек вдруг так легко давал ей этот шанс. Почему? Что он замыслил? Не может быть, что он так сильно дорожил жизнью этих комков белка. Этой Киры или ее ребенка. Что задумал? Где подвох? Она судорожно соображала, как быть.

— Я отойду еще, если думаешь, что есть хитрость. Нет, подвоха. Вот, забирай бумажки. Тут кстати неплохой портрет Маши Фроловой. Посмотри на досуге. У тебя будет еще время рассмотреть все. Ее паренек местный любил больше жизни. Его Влад зовут. Не уверен, что он жив еще. Лет 14 ему вроде было, так что, скорее всего, повесился уже. Да, бобра дерьма в рот напихать. Вот, отошел. Не споткнись о труп Бабы Даши. Она всем нам была всего лишь второй матерью. Главное не споткнись, не ушибись.

— Думаешь взять меня этим. Жалостью? Издевкой? Ты моей жизни не знаешь. Не имеешь представления, что я видела. Что пережила. Как осталась в живых!

— О! Истерика! Давай. Я подожду. Слезливые истории о судьбинушке? У нас шлюхи в «БарДаке» такие любят рассказывать. Я послушаю. Но давай, сначала выйдем из города. Отпустишь Киру с малышкой, я тебе отдам планшет. Все твои мечты исполнятся, и ты расскажешь мне один на один о своих переживаниях. Давай так. Ведь ты так все задумала?

— Хорошо. Двигай мясом, стерва. Держи ее крепче, сука. Я заберу пароли. И мы выйдем из города. Но с тобой пойдет твоя ущербная. Вон та, что выглядывает из-за двери. Элла, кажется? Вот она пойдет с нами за ворота. Больше никого не должна видеть. И со стены уберите стрелков. Там за стеной отпущу Киру и ребенка за планшет. Все без оружия! Понял? Все пусть уходят или я зарежу эту девочку как белку. Думаешь, просек меня? Думаешь, я неадекватная? Нет, друг. Мы одинаковые. Я и ты одинаковые, как близнецы.

— Хорошо. Пошли? Взяла бумажки, могу повернуться?

— Да. Ты вперед. Пусть все убираются к дьяволу. Только ты, я и две девки.

— И ребенок.

— Пусть так.

— Ну вот. У тебя есть шанс, Елена. Не упусти.

Егор, кряхтя, повернулся, демонстративно распахнул полы тулупа, показывая, что под ним ничего нет. И пошел к выходу. Все зрители шарахнулись в коридор, кроме Эллы. Разговор с Еленой был слышен всем. Теперь его шаг. Теперь уже понятно, что будет дальше. Он встал в дверях в школу, мотнув головой всем остальным, чтобы двигались на улицу. Вафлю уже унесли. У стены осталось кровавое пятно.

— Брось оружие на пол, Элла, — сказал он спокойным будничным тоном, — иди вперед к воротам, не оглядывайся.

Так они и пошли дальше. Вся публика разбежалась из зоны видимости. Майор все просек и схватил руководство в свои руки. Слава богам, он за нас. Не предатель. Как же было страшно, что это он. А теперь все понятно. Все на своих местах. Теперь легко пойдет. Они шли по улице. Было тихо. Почти рассвело. Небо было серым, но уже понятно с какой стороны за тучами встало солнце. Под ногами хлюпало. Они прошли трупы ребят охранников и тело Коли Снайпера. Вера одиноко лежала в его руках. Елена боялась рисковать и не стала брать ничего из оружия, что валялось на земле. Она не отрывала лезвий от своих заложников. Маленькая Машка продолжала плакать. Охрана на стене начала суетливо бегать по верху, но Майор и тут все успел организовать. Через минуту никого не было видно. Город был мертвым. Шериф притормозил, слегка махнув рукой Элле, чтобы та шла вперед. Он сунул руки в карманы и, как ни в чем ни бывало, двинулся рядом с Еленой.

— Неудобно? — Посочувствовал он, — сзади не поддувает опасностью? Я бы извелся весь, что кто-нить сзади пульнет не жалея жизней этих девок.

— Да ты, конченый псих.

— Еще и не так называли. Ты бы слышала, как меня бывшая жена зовет. Язык не поворачивается повторять. А один раз даже сковородкой по голове дала. Так достал ее.

— Двигай вперед, Шериф, — язвительно сказала Елена и ткнула ножом в кожу ребенка, отчего Машка завизжала на руках Киры еще сильнее, — не забывай — их жизни в моих руках.

— Да ради бога. Кто ж против? Пошли уже. Чего встала? А, мне вперед топать? Хорошо, думал невежливо так с дамой идти, на разных уровнях. Ну, да ладно.

Он заметил, что за Еленой тянется кровавая дорожка ярко алой крови. И на сколько ее хватит? Она ведь не робот. Метаболизм там нечеловеческий, если она еще не упала. Неужели все у человека в голове? Сила воли, сила духа. Такая сила, что не соответствует физическим возможностям человека? Я просто в восторге от этой женщины. Будь я проще, непременно полюбил бы ее всем сердцем. До последнего вздоха. И, доказывай мне бог после этого, что любовь это добро. Дерьма ондатры тебе в нос. Выкуси, бог.

Они прошли ворота. Впереди шла Элла, постоянно оглядываясь на него. Глаза тревожные, не понимает что делать. Не волнуйся девочка, все сделаю как надо. Иди, иди вперед. Вон на ту сопку идем. Следом за Эллой шел он, руки в карманы тулупа, разглагольствовал про любовь, про нежность и ласки между мужчиной