Eurocon 2008. Убить Чужого - Сергей Лукьяненко

Не вышло. Не сложилось. Из-за случайности. Из-за мелкого фактора. В сущности, из-за чепухи.

Я в последний раз сокрушенно покачал головой и на том счел свою роль исполненной. Переиграть ничуть не лучше, чем недоиграть. Ни у кого не должно быть никаких сомнений на мой счет, не то Бернар опять погонит всех на полную диагностику, а начнет с меня. Нет уж, сначала мы должны взлететь и лечь на курс возвращения, а уж потом я приступлю к осуществлению моего плана.

Он столь же прост, как план Скотта, но не столь глуп. Не нужно бегать по всей планете, устраивая засады и подстерегая загонщиков. Я сымитирую отказ системы жизнеобеспечения. Пять человек лягут в долгий сон и не проснутся. Проснусь один я и уж постараюсь, чтобы это было воспринято как чудо! Я тоже смыслю кое-что в бортовых системах и знаю, как сделать, чтобы ни один специалист не подкопался. Я вернусь в человеческий мир героем, первооткрывателем инопланетной гуманоидной цивилизации, пусть дохлой, да еще и везунчиком в придачу. Несчастным люди иногда сочувствуют, зато везунчиков любят всегда. Даже против воли я стану знаменит, но разве я глупец, чтобы противиться популярности? Люди – мусор, но они необходимы для успеха.

Чем я займусь? Бизнесом и, конечно, политикой. Я вскарабкаюсь на самый верх по головам дураков. Я – не они. Мне не помешают идиотские условности. Мой Друг, сидящий во мне, второе и главное мое «Я», не позволит мне сбиться с пути. Рано или поздно я займу место, которого достоин. Весь мир – мой и только мой.

Скотт был глупцом, но он помог мне. Будь я обыкновенным «хомо кретинос», каковы все люди, я был бы ему благодарен. Ведь это он шарахнул по шлюпке из плазменной пушки, из-за чего отключилась на время защита моего разведкостюма. По сути, именно он, сам того не желая, открыл мне новый взгляд на мир и бездну новых возможностей. Он и никто иной дал мне Друга.

И подумать только: в первую секунду я испугался! Чего? Перестать быть бесхребетным слизняком, блаженным идиотиком, о которых болтал Бернар? Смешно вспомнить и незачем вспоминать.

Я излечился. Я лишился дурацких розовых очков и теперь вижу мир таким, каков он есть. Конечно, это приобретение, а не утрата. Выигрывает сильнейший. Силен тот, кто не отягощен предрассудками.

Бернар – дурак. Если человечеству суждено погибнуть от эгоизма, оно погибнет и без содействия инопланетных паразитов. Думать о судьбах человечества вообще глупо. Разве у каждого не хватает собственных проблем? У меня – точно хватает. Всегда гумус и иногда инструмент для тех, кто понимает суть вещей, – вот что такое ваше человечество, оптом и в розницу.

Я превзойду тех, кто понимает. Они самородки, но у меня есть Друг. Один. Других не надо.

Он всегда со мной.

2007 г.

Владимир Васильев

Заколдованный сектор [12]

По лицу связиста сразу стало понятно – еще один.

– Ну? – мрачно спросил Величко.

Обычно он употреблял более длинные фразы, однако в последнее время весь персонал космопорта, включая и начальника, стал суеверно-немногословен.

– Грузовик с Марципана. Шестеро членов экипажа. Последняя привязка – у базы «Иллинойс-прим», – сухо уведомил связист. – Шли к нам по баллистической. Очередная привязка просрочена на необратимый срок.

Если и оставались у Величко какие-либо иллюзии, теперь они развеялись окончательно.

– Посчитайте кто-нибудь, – буркнул он в пространство, сел за рабочий стол и обхватил голову руками.

Седьмой корабль за неделю пропадает без вести. И если с четырьмя автоматами – хрен бы с ними, то три космолета с экипажем – это уже ЧП.

В диспетчерской считали недолго: уже через пару минут в рабочем объеме кома возник Толик Недоговоров и протянул распечатку. Ком подхватил ее, втянул в канал передачи, а еще спустя секунду-другую распечатка материализовалась над столом Величко и мягко спланировала на зеленое сукно. Начальник космопорта угрюмо глядел на нее несколько мгновений, затем протянул руку и взял. Слегка встряхнул, поднес к лицу.

Собственно, он и не сомневался.

«Придется закрывать сектор, – подумал Величко уныло. – Вот незадача, в самый разгар, в месяц пик, можно сказать… А ведь придется».

– Толик! – позвал Величко диспетчера.

– Я тут, Петр Саныч… – мгновенно отозвался Недоговоров.

– Кто у нас еще на баллистических через этот чертов сектор?

– Два автомата и два грузовика. Ну и военные на подлете.

– Грузовики когда на следующую привязку выйдут? – спросил Величко, изо всех сил стараясь не подумать: «Если выйдут».

Ага, попробуй не думать о белой обезьяне…

– Один сегодня вечером, часов в восемь, второй через сутки. С небольшим. Корректировка по ним готова, отвернем мгновенно. – Недоговоров говорил подчеркнуто спокойно, но глаза у него были как у побитой собаки.

Вроде бы на втором пропавшем космолете ходила его младшая сестра. Сервис-инженером. Раньше – точно ходила, года три назад, Величко помнил, Таня Недоговорова очень ловко справилась с какими-то там внезапными неполадками, причем как раз накануне проверки. Но продолжала ли она и теперь ходить на «Хорусе», Величко не знал. А Толика спрашивать не хотел.

– Привязка по автоматам… – начал было Недоговоров, но Величко его прервал:

– К черту автоматы. Не до них. Закрывайте сектор, по всем сечениям, по всем баллистическим, чтоб к концу смены ни одного рабочего луча в Z-19 не осталось.

Недоговоров удивленно хлопнул глазами.

– Что, и задействованные под автоматы лучи отключать?

Величко опустил взгляд, пожевал губами и, поморщившись, выдавил:

– Нет, все-таки оставь… Эти чертовы автоматы, как ни крути, собственность компании. Денег стоят. Сколько их там, ты говорил?

– Два.

– Вот два луча под них, два под грузовозы. Стало быть, четыре.

– А… А военные как же?

– А военные на прямотоке дотянут, – буркнул Величко. – Если ты еще не забыл, есть такой способ летать. Все, конец связи, работайте!

Начальник космопорта погасил ком и встал, зло отпихнув ни в чем не повинное кресло.

Вообще-то закрыть сектор он мог только по прямому приказу сверху; ну, еще по требованию военных, наверное, хотя такого на его памяти ни разу не случалось. Отдав подобное распоряжение Петр Величко, начальник грузового космодрома «Онарта-32», серьезно превысил собственные полномочия, за что мог потом и должностью поплатиться, и попасть на внушительный штраф. Но Петр Величко справедливо рассудил: лучше поплатиться вышеназванным, чем остаток дней жить с больной совестью. В должностях, случается, восстанавливают. А вот мертвые космонавты живыми не становятся никогда.

Дежурные справились: к пересменке сектор Z-19 реально выпал из общей транспортно-силовой сетки, став просто мертвой областью пространства. Ни один энергетический луч (кроме, разумеется, четырех задействованных) более не пронзал его. Ни один корабль не целился пройти сектором по баллистической дуге. Космос в объеме Z-19 впервые за долгие годы стал просто космосом, подчиненным лишь изначальным физическим законам, но не человеческим нуждам.