Глаз сокола - Кристиан Жак

— Шестой этап пройден! — провозгласил он своим звучным голосом. — Теперь ты можешь объединить Север и Юг. Две Земли станут единой державой, а Белая стена — ее столицей.

— Остается еще седьмое испытание, — напомнил ему Нармер. — Не станет ли оно причиной краха всего того, что уже сделано?

— Если ты не преуспеешь, так и будет. Но у тебя хватит на это сил. Ты стал правителем Двух Земель, и теперь тебе надлежит сделать очевидным для всех твое величие. Твой дворец может стать символом царской власти и объединения. Ты будешь олицетворять всех живущих и станешь посредником между ними и миром богов. Пришло время строить!

Нармер вспомнил нагромождение камней со столбом на вершине — тех самых камней, из которых он хотел возвести монументы во славу богов. Покойная Газель открыла ему секрет своего клана — научила выбирать в пустыне хорошие камни.

— Сделать очевидным величие… Но разве великолепия царского дворца для этого не достаточно?

— Выяви свое имя, напиши его на фронтоне и восславь животворные силы, построив дома для них. Обосновавшись на земле, они станут созидать будущее.

— Но не воспротивится ли этому Крокодил?

— Последний глава клана остается опасным противником, его нельзя недооценивать.

Нармер осмелился спросить о том, что его мучило:

— Что произойдет, когда седьмой этап будет преодолен?

Глаза Предка блеснули.

— Исполни то, что надлежит, и ты узнаешь!

Три дня монарх провел в Абидосе в раздумьях. Много времени он находился в храме, часто прогуливался по некрополю. Владения Сета, пустыня, тоже были частью царства и таили в себе много богатств — золото, строительные материалы. Поверженный небесным соколом, повелитель грозы будет вынужден отдать все это законному царю.

И тем не менее задача, которую поставил перед Нармером Предок, была колоссальной и требовала коренных преобразований в стране, в том числе и сознания ее жителей.

Вернувшись в те места, где он родился, шакал Геб провел царицу по многочисленным тропкам, которые он пробегал своими быстрыми ногами в дни юности. Теперь он охранял царственную особу и шел не торопясь от пальмовой рощи к залитому солнечным светом пшеничному полю.

Вечер выдался очень приятным. Устроившись у ног Нейт, Геб переваривал вкуснейшее блюдо из домашней птицы под соусом. Длинные закатные лучи освещали храм, все наслаждались безмятежностью и покоем. И все же царицу снедало беспокойство: как поведет себя Нармер, узнав о новых требованиях Предка? Смерть Скорпиона стала для него ударом, и он даже думал уединиться здесь, в Абидосе, отказавшись от восхождения на вершину власти по неизведанному пути.

И вот на дороге показался царь, возвращающийся из пустыни.

Геб вскочил и, на шаг впереди своей госпожи, пошел навстречу монарху.

Нармеру даже не пришлось ничего говорить. Нейт все прочла в его глазах. Душа царя вобрала в себя все лучшее, что было в Скорпионе, и он по-прежнему готов был следовать по пути, предначертанному Предком.

63

На фасаде дворца Повелитель кремня высек два символа силы, вместе образующие имя «Нармер», — рыбу-кошку и долото столяра, обрамленные двумя изображениями головы коровы, божественной покровительницы монарха. Как только работы были закончены, на крышу дворца опустился сокол и окинул взором столицу. Тем самым он давал понять[18] населению, что их суверен, которого боги признали способным править страной, является связующим звеном между землей и небом.

Нармер связал папирус Севера и лотос Юга, объединив Две Земли. Царица выпустила четыре птицы, по одной в каждую сторону света, чтобы сообщить всему миру об этом знаменательном событии.

Повелитель кремня преподнес царствующей чете несколько палеток и наверший для палиц с изображением сцен прошлого: освобождение страны, победа над силами тьмы, ритуалы, сопровождавшие этот триумф и зарождение государства.

Эти каменные реликвии было решено разместить в храмах, которые по распоряжению Предка уже начали строить в Белой стене. Особого почтения удостоились Нейт, повелительница слова и магии, связывающей между собой животворные силы, и Творец[19], покровитель ремесленников, которые наряду с писцами стали одним из самых больших сословий в стране. Каменотесы, плотники, столяры, ювелиры, ткачи и гончары — всем им предстояло работать во славу богов и ради процветания страны.

При содействии Северного Ветра и его многочисленных товарищей Старик следил за своевременной доставкой строительных материалов и сурово взыскивал с лентяев, призывая их вдохновляться примером четвероногих трудяг, храбрых и упорных. Находились те, кто проклинал всеведущего носителя печати, но даже они предпочитали подчиниться: он ведь в свое время служил самому Скорпиону! Ходили слухи, что, если его разозлить, он все еще способен одним махом уложить десятерых!

Густые Брови исполнял миссию огромной важности: главнокомандующий армии, носитель сандалий и глава царской гвардии, он руководил особой когортой слуг, подготавливавших все необходимое для ежедневного ритуала омовения монарха и служения богам в храмах. Символом его власти стал длинный и тяжелый жезл. Казалось бы, все чаяния царедворца сбылись, только вот с некоторых пор его начали мучить острые боли в животе. При дворе никто даже не подозревал, что он убийца, лжец, предатель и рвач. Но ведь был еще Крокодил… Грозному главе клана правда была известна, и, пока он был жив, Густые Брови не мог спать спокойно.

— Ваше величество, я очень обеспокоен!

— Что случилось, генерал?

— Мы нигде не обнаружили следов пребывания Крокодила.

— Даже он понимает, что в одиночку не сможет помешать осуществлению наших планов.

— Простите, но я с этим не согласен. Собравшись с силами, это чудовище может нам серьезно навредить и посеет на наших землях страх.

— Поэтому тебе надлежит принимать меры по защите страны и не ослаблять бдительности.

— Не лучше ли будет найти злоумышленника и уничтожить, а вместе с ним и весь его клан?

— Я иначе хочу использовать армию. Если Крокодил снова начнет нам вредить, мы примем меры.

Густые Брови поклонился. Монарх только что сам подсказал ему способ решить проблему.

Большой Совет впервые собрался в новом зале для приемов в царском дворце. Царь после продолжительной беседы с Большим Белым намеревался обнародовать решения, обещавшие коренным образом изменить Две Земли и обрисовать будущее страны.

Бабуин с белой шевелюрой восседал на высоком табурете и внимательно рассматривал своими черными умными глазами приближенных царя. Густые Брови под этим взглядом чувствовал себя неуютно, а потому постоянно отводил глаза. Старику же этот царский советник, ясно мыслящий, с величественной осанкой, наоборот, был симпатичен.