Между Мирами - Андрей Валерьевич Степанов

– Уже? – я сонно щурил глаза.

Профессор уже выбрался наружу, а через открытую дверь повозки внутрь задувало прохладный воздух. Нехотя я вылез и подал руку Анне, но та покачала головой и выбралась сама. Ну, ладно. Значит, без рыцарства.

Дом по Верхнеклязменской под номером сорок два имел всего пять этажей в высоту, но казался довольно высоким. При свете фонарей краска смотрелась чуть выцветшей, но я был уверен – днем красный цвет профессорского дома делает его заметным.

Классическое, без особых изысков, исполнение все же имело свои украшения в виде лепнины вокруг окон и диковинных водосточных труб по углам дома.

– Нам на самый верх, – профессор вошел в подъезд, хотя мне хотелось назвать его по-питерски парадной, настолько просторным было помещение в сравнении с узкими клетками пятиэтажек шестидесятых.

Квартира оказалась не хуже. Большие комнаты, удобное расположение, вид на реку – наверняка не просто так ему дали такое жилье. Обставил он ее тоже неплохо, со вкусом. Стильно. Как если бы у нас пытались воспроизвести быт семидесятилетней давности.

Подбельский налил воды из стеклянного графина, выпил залпом целый стакан и сел в кресло. Мы скромно опустились на диван напротив.

– Красиво тут у вас, – кашлянул я, потому что молчание затянулось слишком надолго. – И вы тут один живете?

– Семья за городом, – коротко и строго ответил Подбельский. Как только разговор зашел о личном, он сразу же изменился из профессора превратился в сурового старичка. – Так что я должен понять, а вы мне, соответственно, должны объяснить? Как вы сюда попали, вероятно, а самое главное, зачем вы вообще сюда решили добраться.

– М-м-м… – промычал я, собираясь с мыслями. – Видите ли… Вы же помните Анну?

– Разумеется, я ее помню! – всплеснул руками профессор. – Еще бы мне ее не помнить. Разве что вот я не видел ее целую неделю. Собственно, с того самого момента, как мы вернулись сюда.

– Момент! – я поднял руку, чтобы Подбельский остановился. – Так вы с ней вдвоем сюда перенеслись или нет?

– Перенеслись, конечно же. Спрашиваете тоже. Перенеслись, я тут же отправился к себе на кафедру, а девушку я посадил на трамвай в сторону Суздальского района и… с тех пор больше не видел… – он подозрительно покосился на Анну. – А вы, случаем, не возжелали ли повторить свою попытку?

– Какую попытку? – Анна даже привстала, настолько она была возмущена. – В чем вы меня обвиняете?

– Я.. хм.. я только лишь, – профессор начал запинаться, но я пришел к нему на помощь:

– Главное, что сейчас надо знать, Григорий Авдеич, что это не та Анна, которая была с нами неделю назад.

Подбельский, который только что взял стакан в руку, разжал пальцы и тот бухнулся на ковер, разлив по густому ворсу остатки воды. Неуклюже наклонившись, он подобрал емкость и дрожащими пальцами поставил на столик рядом.

– Надеюсь, вы шутите. Это просто глупая и неуместная шутка! – вскричал он наконец.

– Нет, профессор, это не шутка. Анну, что сейчас сидит перед вами, я вызволил из лап двух головорезов. Она провела с ними восемь дней…

– Девять, – поправила меня принцесса.

– Девять дней, – тут же подхватил я. – И она явно никак не могла быть той же самой девушкой, которая вместе с вами отправилась сюда. Поэтому я посчитал нужным прояснить ситуацию и первым делом отыскать вас.

Подбельский наклонил голову и принялся массировать виски, что-то урча при этом.

– Головорезов? – шепнула мне Анна. – Шутишь?

– Ну, тюремщиков. Как будто тебе с ними хорошо было!

– Нет, не хорошо, но ты склонен преувеличивать!

– Всего лишь чуть-чуть, – сердито ответил я, а Подбельский как раз решился продолжить разговор.

– Так получается, что я привел с собой в Империю фальшивую принцессу?

– Получается, что так, – ответил я. – Но ведь вы думали, что она настоящая, значит, она была достаточно хорошо обучена.

– Да, – задумчиво произнес Григорий Авдеевич. – Но что, если эта – ненастоящая?

– А если я скажу, что некий сознательный гражданин позволил нам обоим перенестись сюда, когда задал девушке кое-какие вопросы?

– Сознательный гражданин?

– Профессор, я думаю, что вы понимаете, о сознательности какого рода идет речь.

– Ах да, – тут же уловил мысль профессор. – Вы про ту самую сознательность, что обычно скрыта?

– Именно.

– Тогда прошу прощения, у меня нет к вам никаких вопросов, Анна, – Подбельский наклонил голову без намека на подобострастие. – Но я всего лишь хотел убедиться… понимаете ли, не каждый день случается подобное, когда узнаешь… хм… о наличии двойников у средней дочери императора.

– Все в порядке, – улыбнулась Анна. – Так и вы не сердитесь на нас за такое неожиданное появление.

– Да как я могу! – профессор буквально расцвел. – Никоим образом, что вы! Располагайтесь. Пока семья отдыхает рядом с Исихрой, вы можете расположиться в моих комнатах. Таким гостям я всегда рад! Прошу, прошу!

Он неуклюже поднялся и попросил принцессу занять соседнюю комнату, что принадлежала его дочери. Когда та вышла, повернулся ко мне.

– Я даже не знаю, что и сказать, – развел он руками.

– Я сам не понимаю, что сейчас происходит.

– Нет-нет, я исключительно про Анну. Ведь я думал, что вы с ней… а оказалось, что раз та девушка не принцесса, то ничего не было и мне не стоит сердиться на вас! – и в довершение профессор дружески похлопал меня по плечу. – Что, племянничек? Что вы намерены делать дальше?

– Выспаться, – зевнул я. – Завтра ведь выходной?

– Да, разумеется. Отдыхайте, а завтра решим, что вам делать. Ваша комната – гостевая, вон там. Доброй ночи.

У старика был талант резко и внезапно завершать разговор. С другой стороны, я и сам вряд ли бы смог сегодня что-то решить. Поэтому я вышел из зала и через коридор направился к гостевой комнате.

Скрипнула, слегка приоткрывшись, дверь:

– Максим! – громким шепотом позвала меня Анна.

– Что такое? – я встал на расстоянии, чтобы не напрягать девушку лишний раз.

– Я хотела сказать спасибо за то, что вы вернули меня… не домой, но хотя бы в мой мир. И еще извиниться за тот случай у тебя на кухне.

Она выразительно смотрела на меня, а я, очутившись в профессорских комнатах с типично высокими потолками и старомодной (исключительно на мой взгляд) обстановкой, словно попал в позапрошлый век. И потому не знал, как мне лучше отреагировать в этом безумном коктейле эпох.

– Все нормально, – ощущая какую-то неловкость, отозвался я. – Понимаю, что ты оказалась в непростой ситуации, но… – тут я посмотрел в ее глаза и понял, что теряю нить. – но здорово, что ты можешь постоять за себя.

Девушка хихикнула и покраснела, но дверь не закрыла.

– Доброй ночи, – пожелал я ей и, вспомнив, как это делали в кино, шаркнул ногой, отвесив поклон.

– Фу, как пошло, – рассмеялась она и я ушел к себе.

Из-за двери я слышал, как в коридор вышел Подбельский, вероятно, проверяя, не оказался ли я случайно не в той комнате. Посопев и потоптавшись, он